Самая тонкая статья УК РФ и профессиональные интернет-разжигатели
Екатеринбургский либеральный ресурс znak com распространил информацию о намерении Администрации Президента изменить формулировки и смягчить наказание предусмотренное статьями 282 и 148 УК РФ («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства» и «Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий»). Некий анонимный источник, близкий к АП, объясняет гуманизацию «экстремистских» статей намерением властей успокоить народ после непопулярной пенсионной реформы. В лучших традициях замыливания сути событий либерализация уголовного законодательства почему-то противопоставляется «реформам» тех же самых либералов-рыночников, учеников Гайдара и мондиалистов из МВФ и Всемирного банка. Но нас сейчас волнует другая тема — надо ли наказывать (и как строго) граждан за «лайки» и «репосты» различных «мемов» в соцсетях, какие материалы в первую очередь попадают в поле зрения силовиков и каковы цели их распространителей.
История борьбы за смягчение «резиновой» из-за своих абстрактных формулировок статьи 282, по которой частенько проходят настоящие патриоты России, насчитывает более 15 лет — с момента принятия Госдумой в рекордно короткие сроки в 2002 году 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности». С тех пор попытки отменить или скорректировать эту норму, опираясь на подробные заключения независимых юристов, пыталась фракция ЛДПР и партия «Родина». На последней прямой линии Владимира Путина с населением писатель и депутат от КПРФ Сергей Шаргунов обратился к Президенту с просьбой убрать «русскую статью»:
«В последнее время участились случаи преследования за резкие высказывания, возбуждаются уголовные дела за экстремизм там, где состава этого преступления нет… Острота полемики всегда была важна в нашем государстве. Но сейчас некоторые на местах с особым рвением берутся за преследования из-за репостов и лайков в соцсетях под девизом борьбы с экстремизмом. Тут еще законы, связанные с интернетом. Нет ли смысла приостановить все это, чтобы совсем не застращать людей?», — спросил Шаргунов, заметив, что великий русский поэт А.С. Пушкин за свое вольнодумство также мог бы легко попасть под преследование.
В конце июня нынешнего года Шаргунов в команде с председателем «Родины» Алексеем Журавлевым внесл в Думу законопроект, предполагающий оставить уголовную ответственность за «возбуждение ненависти» лишь в случаях, «если действие было совершено с применением насилия или угрозой насилия, а также лицом, которое использовало свое служебное положение, или организованной группой». Если же аналогичное действие было совершено гражданином-одиночкой публично, с использованием СМИ или интернета, ответственность за него предлагается перенести в КоАП, а наказываться это будет штрафом от 10 тыс. до 20 тыс. руб., обязательными работами до 100 часов или арестом до 15 суток. Документ пока не обсуждался на пленарке и находится на рассмотрении Комитета по госстроительству и законодательству. Примечательно, что председательствует в нем ярый лоббист ювенальной юстиции, автор скандальной поправки «срок за шлепок» (фактического запрета на воспитание детей) Павел Крашенинников, который 16 лет назад активнейшим образом проталкивал пресловутую статью 282. Так что тональность его отзыва вполне предсказуема, а между тем Правительство и Верховный суд уже выступили с отповедью инициативе Шаргунова-Журавлева.
В последние месяцы медиаресурсы Михаила Ходорковского и прочие «медузы» с «медиазонами» подняли настоящий гевалт по поводу активизации судебного преследования граждан «за картинки в соцсетях». Особенно отличился на этой ниве Алтайский край, где сразу три громких истории стали достоянием общественности: 23-летняя Мария Мотузная, 19-летний Даниил Маркин и 38-летний Андрей Шашерин по результатам работы оперативников барнаульского центра «Э» и заключению экспертной комиссии обвиняются по 282-й и 148-й статьям. Им вменяется в вину размещение в личных фотоальбомах в соцсети «ВКонтакте» «изображений с тематикой неприятия к лицам негроидной расы, а также отрицательного характера изображения священнослужителей», «возбуждение ненависти по признакам отношения к религии», «указание на стремление служителей церкви к обогащению и дискредитации РПЦ». Причем в деле Мотузной и Маркина фигурируют заявления одних и тех же свидетельниц, якобы оскорбившихся увиденными картинками. Во всех трех историях силовики работали как под копирку: заявлялись в квартиры обвиняемых с ордером на обыск рано утром, изымали телефоны и компьютеры, угрожали полным отсутствием перспектив в жизни и гниением на зоне, требовали подписать добровольное признание в содеянном, диктуемое стороной обвинения.
Либеральные СМИ, адвокаты и эксперты не без оснований считают, что новый вал экстремистских дел очень похож на спланированную провокацию. Провокацию, странным образом совпадающую с намерением АП публично обсудить и при соответствующем общественном запросе смягчить «экстремистские» статьи. Видимо, предварительно необходимо довести их практическое применение до абсурда. Но к самому содержанию мемов, признанному противозаконным, надо отнестись с особым вниманием.
Ресурсы Ходорковского и прочих борцов за «свободу слова» умело пользуются поднявшимся шумом, чтобы развить атаку на свои главные мишени — Православие, русскую Церковь, русскую государственность, нравственное здоровье молодежи. Параллельно в молодежной среде легализуется бандеровский нацизм «гитлеровского разлива», продвигаются идеи отделения Кавказа от России, регионального национал-сепаратизма и оккультизма-родноверия. Словом, все те же знакомые семена зла, о которых мы подробно рассказывали в материале «Неоязычество и оккультный нацизм — инструменты Запада по развалу России». Антихристианские рупоры либералов, не разбираясь в сути вопроса, трубят о том, что все обвиняемые пострадали за «сатирические картинки, обличающие церковников». Между тем, в коллажах, скопированных фигурантами дел с расплодившихся в соцсетях популярных пабликов пошлого, дегенеративного (асоциального, наркоманского, суицидального и т.д.) юмора, помимо критики сребролюбия, чревоугодия и проч. отдельных представителей духовенства, а также критики коррупционеров во власти, действительно не мало антирелигиозных и расистских мотивов, оскорбляющих святые для миллионов людей образы Христа, монашества, унижающих достоинства народов России. Таким образом сдвигается окно Овертона: молодежи прививается мода на псевдоправые либертарианские, антиконсервативные воззрения (например, в духе откровенно проамериканского, оранжистского паблика Orange), разжигается межнациональная и межрегиональная рознь. На фоне чрезмерно жесткого преследования авторов репостов в сети раскручиваются страницы с названиями типа «Текстовые мемы, за которые ты сядешь».
Воспользуемся информацией данных ресурсов и приведем текстовые описания некоторых постов из уголовных дел упомянутых выше подсудимых из Барнаула. А также дадим к ним короткие пояснения — какую информационную бомбу несет то или иное сообщение:
«Изображение крестного хода, идущего по грязной дороге с лужами, с текстом "Две главные беды России" (православные приравниваются к идиотам);
человек, похожий на Иисуса Христа, пускающий сигаретный дым через отверстия в ладони (оскорбление святого для любого православного образа Христа);
изображение мужчины в форменной одежде с винтовкой в руках в круге белого и зеленого цветов на фоне символа "черного солнца", сопровожденное надписью: "Впередъ на защиту свободной Сибири" (нацизм, сепаратизм, расчленение России);
коллаж, составленный из иконы Андрея Рублева "Троица", где вместо ликов ангелов подставлены изображения улыбающихся людей, а на столе между ними расположено курительное приспособление (т.н. бонг) (пропаганда наркотиков, оскорбление образа Пресвятой Троицы);
изображение Иисуса Христа, шлепающего по ягодицам полуобнаженную женщину (еще одно глумление над праведным образом Христа, пропаганда разврата);
изображение мужчины и женщины с размещенным между ними символом батальона "Азов" (пропаганда бандеровского нацизма, поддержка русофобов-карателей на Донбассе),
изображение мужчины в кокошнике и футболке с надписью "Я – русский" (глумление над патриотами России)».
Совершенно очевидно, какой посыл несут все эти «мемасики» в информационной и идеологической войне, развязанной внутри России, и каким образом Ходорковский сотоварищи использует их в своих интересах. Но если угрожать молодым репостерам максимальными сроками (до пяти лет по ст. 282.1), а также вносить их в черный список Росфинмониторинга (что влечет полную потерю доступа к денежным средствам, возможности открыть счет в банке, взятия кредита, блокировку всех имеющихся у обвиняемого счетов), государство только усугубит ситуацию, наштампует тысячи новых адептов для «навальнингов». Вместе с тем на фоне нового витка битвы с репостами Администрация Президента (если верить информации от znak.com) предлагает переформулировать статью об оскорблении чувств верующих в «Оскорбление общественной морали». Обратите внимание, основной накат либералов идет именно на снятие защиты с православных и их святынь, хотя тот же Шаргунов про изменение статьи 148 УК не говорил ни слова (по ней самое строгое наказание — год лишения свободы, которое в России на практике пока никому не присуждали). Замена конкретного «оскорбления чувства верующих» традиционных конфессий на совершенно абстрактную «общественную мораль», которая может быть и светской, и атеистической. Вот тогда защищать христианские, мусульманские или буддистские святыни от глумления точно никто не будет — именно об этом и мечтают противники традиционных ценностей.
Подводя итоги, еще раз заметим: интернет-экстремизм – штука очень тонкая, и каждый отдельный случай надо внимательно исследовать. Одно дело – пара протестных записей юного поборника «либеральных ценностей», и совсем другое – планомерная подрывная деятельность тематических сообществ в соцсетях, внешние связи их администраторов, первоисточники забрасываемой в сеть деструктивной информации. Одно дело — обличение тех, кто умудряется служить и Богу, и мамоне, и совсем другое — пропаганда сатанизма, сектантства и оккультно-нацистского неоязычества, сочетаемое с поливанием грязью и клеветой на Православие. Одно дело — нетолерантные записи русского национал-патриота, касающиеся кланового, этнического преступного беспредела или антироссийской деятельности народов, не проживающих на территории России, и совсем другое — призывы к расправе со всеми «иноверцами и инородцами». Так или иначе, более 1500 уголовных дел, возбужденных в России за «экстремизм» в 2017 году (данные Генпрокуратуры), — это явный перебор. Законопроект Журавлева-Шаргунова позволит смягчить ситуацию с 282-й статьей, хотя с нашей известной палочной системой никто не даст гарантий, что количество осужденных теперь уже по административке не станет еще больше.
А лучшей и наиболее эффективной профилактикой проблемы будет комплексное патриотическое воспитание, поддержка традиционных (семейных) ценностей, сохранение исторических традиций русской школы, пример честной службы Родине со стороны высоких чиновников, а также господдержка народной инициативы по возрождению нравственности в СМИ, на центральном ТВ и рунете. В отсутствие продуманной государственной политики тема «борьбы с экстремизмом» будет оставаться благодатной почвой для спекуляций со стороны охранителей (борьба с инакомыслием, со здравыми народными инициативами), прозападных манипуляторов (борьба с традиционными ценностями, суверенитетом, угроза национальной безопасности России) и откровенных отморозков.
Иван Ваганов
