Как США и Британия хотели украсть Великую Победу
Британцы планировали захватить Берлин и приписать себе победу во Второй мировой войне. Американцы вторглись в отходившие русским районы Германии и Чехии, чтобы завладеть немецкими атомными технологиями с целью победить этим путем Россию.
Великую Победу, которую празднует народ России 9 мая, могли у него украсть, причем несколько раз, в том же 1945 году тогдашние "союзники" – Британия и США. В этой связи обычно вспоминают разработанную их штабами операцию "Немыслимое", которая предусматривала нападение на русскую армию через пару месяцев после завершения войны в Европе силами 47 англо-американских дивизий, включая 14 бронетанковых, и 10-12… немецких дивизий. Однако, как указывалось в окончательном докладе на этот счет Штаба объединенного командования, в ответ русские могут выставить силы, эквивалентные 170 дивизиям союзников, в том числе З0 бронетанковых дивизий: "таким образом, мы столкнемся с неравенством сил в примерном соотношении два к одному в бронетанковых войсках и четыре к одному - в сухопутных". И даже значительное преимущество "союзников" в стратегической авиации и на море было не способно исправить этот стратегический дисбаланс. Победить русских в Европе, заключили англо-американцы, вряд ли удастся. Война, не подготовленная должным образом политически, затянется надолго. Она может охватить различные регионы мира, станет тотальной, а победа в ней – совсем призрачной.
Этот коварный план, о котором вовремя стало известно России, оперативно осуществившей серию охладивших пыл "союзников" мероприятий военного характера, положили под сукно. "Немыслимого", а на самом деле еще как мыслимого, не случилось, хотя в новых западных планах сокрушения России с тех пор не было недостатка.
Победу во Второй мировой войне у России пытались украсть дважды - и до, и после неё. Тут союзники разделились, так как британцы нацелились на победу во Второй мировой войне, а американцы – уже в следующей. Об этом мало известно, восполним этот пробел.
Как фельдмаршал Монтгомери хотел превзойти маршала Жукова
Британский фельдмаршал Бернард Монтгомери, к началу войны – генерал-майор, еле улизнувший из ловушки в Дюнкерке, был медийным персонажем, распиаренным сверх всякой меры. Он не был великим полководцем, одерживая свои победы либо при многократном превосходстве сил и средств над противником, либо над таким противником, который уже и не хотел сражаться.
В последние месяцы войны этот сделавший себе карьеру в Северной Африке, на второстепенном театре военных действий, полководец средней руки вознамерился взять Берлин. Победа в войне, особенно старого типа, заключается в захвате и принуждению к капитуляции столицы врага. Кто захватил её, тот и победитель. Победителем стала Россия. В Первую мировую войну Берлин взять русским не удалось, и они оказались среди проигравших, кстати, благодаря тем же самым "союзникам". Второй шанс во Вторую мировую войну упускать было нельзя: всё для этого имелось в наличии. Вот тут-то Монтгомери, не добившийся серьезных успехов ни в Италии, ни в Нормандии, ни в Голландии, и попытался украсть у России для своей страны День Победы, а для себя лично – славу великого полководца, победителя Германии.
Вот что пишет британский фельдмаршал на этот счет в своих мемуарах: "Как только мы перешли Рейн, я начал обсуждать с Эйзенхауэром планы дальнейших операций. Мы провели несколько встреч. Я всегда считал Берлин целью первостепенной важности; это был политический центр, и, опередив русских на пути к нему, мы значительно облегчили бы свои послевоенные задачи". Монтгомери отмечал "крайнюю важность" того, чтобы "в Европе сложился политический баланс, который помог бы нам, западным народам, выиграть в мирном устройстве", а "это требовало занятия некоторых политических центров в Европе — в частности, Вены, Праги и Берлина — прежде русских". Фельдмаршал сетует, что "если бы политические лидеры Запада правильно осуществляли высшее руководство ходом войны, а Верховные главнокомандующие получали бы соответствующие инструкции, мы могли бы оказаться во всех этих городах раньше, чем русские".
«Война — это политический инструмент; как только становится ясно, что вы можете одержать победу, дальнейший ход военных действий должен определяться политическими соображениями, - далее пишет Монтгомери. - Осенью 1944 года я ясно понял, что принятый нами способ ведения дел приведет к последствиям, которые будут ощущаться еще долго после окончания войны; тогда мне казалось, что мы все "испоганим". Должен признать, что именно это мы и сделали».
Однако Монтгомери не послушались, и вовсе не благодаря тому, что американцы, диктовавшие в конце войны Лондону его политику, были очень наивны. Они вовсе не были наивны, так как уже думали о будущем. Наивным оказался сам фельдмаршал.
Почему Монтгомери мог запросто взять Берлин?
Казалось бы, Монтгомери имел в виду самоочевидные вещи и, наметив своей целью Берлин, ставил перед своими силами и западными союзниками в целом вполне реальную задачу. Война в Европе - после высадки осенью 1943 года союзников в Италии, жестоких боев в Нормандии, взятия Парижа в августе 1944 года и ожесточенных сражений за первый крупный немецкий город - Ахен осенью того же года - приобрела характер имитации. Немцы имитировали обреченное на провал наступление в Арденнах, после чего с начала 1945 года, как будто о чем-то с кем-то тайно договорившись, дружно перестали оказывать в Западной Европе реальное сопротивление союзникам, имевшим абсолютное превосходство во всем. Сопротивлялись, да и то нестойко и больше по личному почину, чем по приказу, отдельные части, мальчишки из Гитлерюгенда, оказавшиеся на Западном фронте после ранений ветераны с Восточного. Вот и всё.
Американский военачальник Джордж Паттон переправил свои войска через Рейн, не потеряв ни одного человека. Британцы, американцы, канадцы и французы катились по автобанам, занимая - за единичными исключениями - города без боя, в которых из полуразрушенных бомбами домов свисали белые флаги капитуляции. Знаменитый "Рурский котел", к которому был причастен Монтгомери, где в плен сдались около 317 тысяч немецких солдат и офицеров, был чистой фикцией. Британцам и американцам сдались те, кто хотел сдаться, а кто не хотел, ушли восвояси. В своих мемуарах один из танковых асов Ваффен-СС Отто Кариус, воевавший до этого на Восточном фронте, и глубоко шокированный тем, что увидел на Западном, вспоминает, как явился однажды на переговоры к американскому командиру. Тот посоветовал эсэсовцу "беречь своих людей, потому что нам скоро понадобится каждый солдат для выполнения совместных задач". Немецкий танкист сделал вывод, что американец имел в виду "совместную кампанию против русских".
Как видим, американцы вовсе не были "наивными" и, тем не менее, союзное командование не дало Монтгомери возможность взять Берлин. Иными словами, просто въехать на танках, бронетранспортерах и грузовиках в немецкую столицу через расступившуюся в разные стороны гитлеровскую армию, чтобы принять её капитуляцию и водрузить над Рейхстагом британский флаг.
Кто дал фельдмаршалу по рукам?
Украсть у России победу во Второй мировой войне у Монтгомери и Британии не получилось. Отчасти потому, что Вашингтон и Лондон боялись так откровенно жульничать перед Сталиным. Но, главным образом, по другой причине. Потому что американцы думали уже о Третьей мировой войне против России и хотели обрести для неё оружие победы. Эта задача была настолько серьезна, что ей пришлось пожертвовать амбициями английских военных и политиков. Да и американских тоже. Зря, получилось, написали за океаном в 1943 году зажигательную песню: "Будет очень жарко в городе Берлине", которую исполняли певец Бинг Кросби и сестры Эндрюс:
В столице рейха будет жарко, когда
Янки грозный штурм начнут.
О, я хочу быть там и петь всем вам,
Когда Берлин возьмут.
В столице рейха будет жарко, когда
Маршем бруклинцы войдут.
И всех врагов они сметут с пути,
Когда в Берлин войдут…
Почему ребята из Бруклина не взяли Берлин?
Однако вместо Берлина войска Монтгомери покатили, не встречая сопротивления, на север Германии, к датской границе, чтобы не пустить русских туда, откуда должны были отплыть в США с оставшихся у немцев военно-морских баз подводные лодки с ядерным топливом и всевозможным оборудованием для зашедшей в тупик американской атомной программы. А армия США, напрочь забыв о Берлине, устремилась в Тюрингию и Западную Чехию, которые должны были занять, преодолевая отчаянное сопротивление немцев, русские войска.
Да и вообще американцы вели себя как-то странно в Германии. Но только на первый взгляд. Впереди их армий в нынешних Баден-Вюртемберге, Баварии и Тюрингии двигались на джипах странные люди, старший офицер которых имел приказ от президента США переподчинять себе американские войска. Ему был обязан повиноваться даже Верховный главнокомандующий западными армиями в Европе Дуайт Эйзенхауэр.
Это был американский атомный спецназ "Алсос", которым командовал Борис Паш - Борис Пашковский, русский православный священник, ставший полковником армии США, в которых обосновался после большевистского переворота в России. Это он вносил коррективы в планы Эйзенхауэра и Паттона - генерала неуемного темперамента, который быстро умер после войны, возможно, именно потому, что слишком много знал и не умел держать язык за зубами. Это он разворачивал американские корпуса и дивизии, чтобы захватывать районы Германии, отходившие русским и французам, в которых были размещены немецкие ядерные объекты и находились ученые и другие ценные специалисты, списки и адреса которых у него были.
В команде Паша были ученые с мировым именем, он и сам хорошо понимал научную сторону своей деятельности и как это важно. Американцы гребли всё, что имело отношение к немецкой ядерной программе – оборудование, "начинку" для бомб (вероятно, и сами бомбы, что пока официально не признается), ученых и техников. Так, американцы "опередили" французов в отведенной им зоне оккупации на юге Германии, куда были эвакуированы многие немецкие ядерные объекты и научный персонал, после чего удалились, забрав с собой всё, что можно. Американцы сознательно нарушили демаркационную линию и ворвались в Чехию и Тюрингию в советской зоне, откуда не ушли, пока не вывезли всё, что им было понадобилось: оборудование, сырье, специалистов, интересующие их образцы военной продукции. А что не могли увезти, то взорвали, чтобы русским – будущим противникам - ничего не досталось.
Это не конспирология
Дело в том, что к середине войны в Германии, по мнению ряда историков и множеству прямых и косвенных признаков, всё же появилось "оружие возмездия". Вначале урановая, а потом и плутониевая бомба, которые были испытаны и готовы к применению. Имелись стратегические бомбардировщики, которые могли, стартовав из Франции или Норвегии, сбросить атомную бомбу на Нью-Йорк и вернуться обратно. Крылатые и баллистические ракеты – "Фау-1" и "Фау-2". Немцы вплотную подошли и к созданию межконтинентальной баллистической ракеты. Они имели колоссальные научные достижения и в других областях, которые достались после войны США и СССР. Почему гитлеровцы не применили этот впечатляющий арсенал, это другой вопрос, о котором много писал "Царьград".
Именно это – стремление "союзников" заполучить оружие победы для установления мирового господства, чего не сразу осознали в Москве, и было в конце Второй мировой войны самой главной для них задачей, главной целью. Война и кончилась, собственно говоря, после того, как США испепелили ядерным оружием Хиросиму и Нагасаки. И это были не американские бомбы. У американцев не было тогда достаточно "начинки" даже для одной атомной бомбы. Не было собственных инфракрасных бесконтактных взрывателей, чтобы взорвать их, как надо. Впервые испытанный ими буквально накануне официального применения плутониевый "Толстяк" был всего лишь грубым, нуждавшемся в дальнейшей доработке в течение пары лет "изделием", которое не помещалось в тот момент из-за своих гигантских размеров ни в один американский бомбардировщик, даже в более крупные британские. Так что получается, что на Хиросиму и Нагасаки были сброшены трофейные немецкие атомные бомбы, которые были доставлены в США из Германии спецназом "Алсос".
Их план не удался
Следующей жертвой должна была стать Россия. Возвращаясь на тяжелом крейсере "Аугуста" с Потсдамской конференции в США, президент Гарри Трумэн приказал Эйзенхауэру: подготовить план ведения атомной войны против вчерашнего союзника, страны, которая сокрушила гитлеровскую Германию.
Россию тогда спасло то, что своих собственных атомных бомб у США еще не было, а немецких было недостаточно для победы в Третьей мировой войне. России тоже досталась часть немецких секретов и систем оружия, в том числе и таких, которыми немцы поделились с Москвой добровольно. Поэтому главной задачей для России после Второй мировой войны было поскорее заполучить, невзирая на цену, ядерное оружие, и она была решена в рекордно короткие сроки. Начавшаяся в 1950 году Корейская война убедила американцев, что хотя атомных бомб на тот момент у них было больше, их ставшие легкой добычей русских истребителей в небе Кореи "летающие крепости" не смогут доставить это смертоносное оружие туда, куда нужно. Что же касается ракетной техники, то тут никакого отставания от США у России не было.
Так Россию не удалось победить ни во Второй мировой войне, ни в Третьей, которой таким образом вообще удалось избежать. И грядущий День Победы - хороший повод еще раз вспомнить об этом. Как и о морали, вытекающей из дорого оплаченного исторического опыта: чтобы жить в мире, нужно быть сильными.
