Как США и Китай дружили против России

Антисоветский пинг-понг Ричарда Никсона, Мао Цзэдуна и их последователей.

45 лет назад, 21 февраля 1972 года, произошло событие, оказавшее колоссальное влияние на тогдашнюю мировую геополитику. В тот день с официальным визитом в Китай прибыл президент США Ричард Никсон. Это был первый визит столь высокопоставленного американского лица в коммунистическую Поднебесную, и именно с этого события началось формирование американо-китайского неофициального альянса, ставившего своей целью противостояние набиравшему силу СССР. И это при этом, что до этого как Пекин, так и Вашингтон были крайне резко настроены по отношению друг к другу. Тем не менее, они смогли найти общий язык на почве неприязни к Москве. И уже в наши дни, несмотря на воинственную риторику президента США Дональда Трампа, Пекин и Вашингтон вновь могут заключить ситуативный союз для сдерживания Москвы, стремящейся играть все более важную роль в мировой политике.

Еще в 1950-х годах казалось, что сближение Китая и США – абсолютная утопия. В Поднебесной власть уже несколько лет находилась в руках коммунистов, лидер которых Мао Цзэдун считался непримиримым врагом капиталистической системы и Соединенных Штатов как лидера Западного мира. Американские официальные лица также не скрывали своей неприязни к Китаю, на самом высоком уровне поддерживая занятый прозападными националистами Тайвань. Однако по мере роста напряженности и идеологических разногласий между Москвой и Пекином и параллельным укреплением могущества самого

СССР, в Китае и Соединенных Штатах постепенно начали присматриваться друг к другу. К концу 60-х обе стороны осознали необходимость совместных действий для сдерживания советской гегемонии.

А раз так, то необходимы были конкретные шаги по выстраиванию новых отношений между двумя странами. За дело взялся советник по национальной безопасности, а затем и госсекретарь США Генри Киссинджер, шаги которого в этом направлении остались в истории под названием «дипломатия пинг-понга». Еще в 1969 году между официальными представителями Пекина и Вашингтона происходило «прощупывание почвы» для заключения большой сделки.

При этом необходимо подчеркнуть, что соответствующие контакты на высоком уровне начались практически сразу же после спровоцированных Пекином конфликтов на советско-китайской границе. Так, в марте и сентябре 1969 года китайские регулярные части атаковали советских пограничников на острове Даманский. Однако помимо Дальнего Востока, Пекин в конце 60-х годов неоднократно совершал вооруженные провокации против СССР в Средней Азии. Самый известный инцидент на этом направлении произошел у озера Жаланашколь в августе 1969 года. Как утверждают некоторые историки, благодаря вооруженным провокациям против СССР в Пекине надеялись подать сигнал Вашингтону о готовности заключения неформального альянса против Москвы. Так это или нет, но уже в следующем году заместитель госсекретаря США Эллит Ричардсон, комментируя вооруженные столкновения между СССР и Китаем, фактически встает на сторону последнего, утверждая, что Штаты не останутся безучастными в случае серьезного конфликта между Москвой и Пекином.

Обозначив взаимное желание к сближению, стороны стали искать возможность создания доброжелательного неформального политического фона между государствами. В этом им помог организованный визит американской сборной по пинг-понгу в Китай – первый визит американцев в эту страну после установления в нем коммунистического режима. Собственно, именно в честь этого события «дипломатия пинг-понга» и получила свое название. После этого логичным шагом стал визит Киссинджера в Поднебесную в июле 1971 года. Для демонстрации серьезности намерений американцы идут на беспрецедентный шаг – поддерживают кандидатуру коммунистического Китая в Совбезе ООН вместо представителей Китайской республики на Тайване.

Таким образом, в феврале 1972 года Никсон едет в Китай, увенчанный лаврами искусного дипломата и миротворца, сумевшего преодолеть столь непростой период антагонизма между двумя странами. На протяжении недели, с 21 по 28 февраля, Никсон и члены американской делегации встречаются с «великим кормчим» Мао Цзэдуном и остальными членами китайского руководства. Итогом переговоров стало Шанхайское коммюнике, которое весьма дипломатичным языком, но все же обозначало намерения Вашингтона и Пекина сообща противостоять влиянию СССР.

Не обошли вниманием и конкретику. Так, самой сложной темой переговоров стал тайваньский вопрос. И ради совместного с Китаем противостояния СССР Белый дом пошел на радикальный шаг, аннулировав американо-тайваньский договор о военной взаимопомощи от 1954 года. По сути дела, в Вашингтоне признали остров частью КНР. Более того, американцы согласились вывести с Тайваня две трети своих вооруженных сил. А в знак теплых отношений между Пекином и Вашингтоном американцы передали китайцам спутниковый снимок советских военных объектов на Дальнем Востоке.

При этом инерция от заключения неформального союза между двумя странами определяла американо-китайские отношения в течение последующих 15 лет. В 1979 году следующий после Мао председатель КНР Дэн Сяопин совершил ответный визит в США, где стороны уже официально объявили об установлении дипломатических отношений. В том же году Пекин и Вашингтон создают в Синьцзяне центры электронного слежения за советскими ядерными объектами. Помимо этого, Соединенные Штаты начали поставлять в Поднебесную технологии двойного назначения и вспомогательное военное оборудование (транспортные самолеты, средства связи и прочее). Однако наивысшей точкой военного сотрудничества между США и КНР стала Афганская война.

Стоит отметить, что США начали поставки оружия антисоветским силам в Афганистане еще весной 1979 года, за шесть месяцев до начала войны в этой стране, а не в ответ на «советскую экспансию», как кричала тогда вся западная пресса. Однако мощностей американских поставок не хватало для полноценного снабжения воюющим с советской армией моджахедам. Тогда в Вашингтоне решили привлечь к этому делу Китай. В 1981 года глава ЦРУ Уильям Кейси нанес визит в Пекин. Целью переговоров стало налаживание поставок Поднебесной стрелкового оружия и артиллерийских систем в Афганистан. Миссия тогдашнего главы американских спецслужб увенчалась полным успехом. В том же году китайцы начинают масштабные поставки вооружений афганским моджахедам через Пакистан, от года к году увеличивая их объем.

Так, под конец 1981 года китайцы отправили моджахедам более 10 тысяч тонн оружия, в 1983 – 40, а в 1985 году – уже 65 тысяч тонн. Во многом именно благодаря китайцам противостоящие советским войска силы исправно и в достаточных количествах получали не только стрелковое оружие и гранаты, но и новейшие средства связи, ночные прицелы, гранатометы, противотанковые мины, 122-миллиметровые гаубицы и даже ракетные установки с дальностью стрельбы до 15 километров. Не будет преувеличением сказать, что Афганская война – это вооруженный конфликт не столько СССР и тамошних моджахедов, это – война между Советским Союзом с одной стороны и неофициальным альянсом США и Китая с другой. Только Москва воевала своими собственными вооруженными силами, а Пекин и Вашингтон – чужими руками. По сути говоря, со стороны США и Китая против СССР велась классическая гибридная война. Как и в наши дни, ввязываться в прямое столкновение с мощнейшей сухопутной армией на планете желающих не было.

Таким образом, визит Никсона в Китай обозначил создание нового геополитического треугольника США-СССР-Китай, от которого в дальнейшем и стала зависеть система международных отношений. И спустя 45 лет, дипломатия между этими тремя странами (теперь место в этом треугольнике заняла Россия) определяет мировую политическую конфигурацию.

При этом приход к власти президента США Дональда Трампа еще больше актуализировал взаимоотношения в этом треугольнике для глобальной международной повестки. Дело в том, что новый глава Белого дома еще во время своей предвыборной кампании занял подчеркнуто антикитайскую позицию, обещая гораздо более жестко действовать в отношении Пекина по сравнению с администрацией Барака Обамы. И все бы ничего, однако характерная для предвыборных кампаний демагогия вызвала в России определенную надежду. Суть ее в том, что отныне взаимоотношения Вашингтона и Пекина будут стремительно ухудшаться, балансируя на грани прямого вооруженного конфликта. А раз так, то теперь Россия может «снимать сливки» и разного рода политические дивиденды, лавируя между двумя сторонами конфликта.

Перспектива, прямо скажем, заманчивая. Вот только от реальности она, к сожалению, весьма далека. Несмотря на показную антикитайскую позицию, президент Трамп, в отличие от Трампа-кандидата, уже начал менять свое отношение к Пекину. Так, 10 февраля состоялся телефонный разговор главы Белого дома с председателем КНР Си Цзиньпином. В этой беседе Трамп согласился уважать политику «единого Китая», то есть признавать единственными законными китайскими властями правительство в Пекине, а не власти Пекина и Тайваня. Хотя ранее президент США подвергал сомнению необходимость дальнейшего следования этой политике… Си Цзиньпин в ответ заявил, что раз так, то Вашингтон и Пекин могут вывести отношения двух стран на «исторический максимум».

Что имеется в виду под этим историческим максимумом? Создание официального военного альянса как еще более высокая точка двухсторонних отношений по сравнению с неофициальным альянсом между этими странами в 70-80-е годы? Вполне возможно, ведь с учетом довольно высокого уровня антагонизма между этими двумя крупнейшими мировыми игроками, они, как и 45 лет назад, могут пойти на тесное сотрудничество ради противостояния России, желающей упрочить свое геополитическое положение в Евразии. И если уж ради сдерживания России-СССР глубоко идеологизированный Мао Цзэдун пошел на альянс со своим, казалось бы, злейшим врагом, то гораздо менее подверженный идеологии Трамп сделает это с еще большей легкостью.

При этом у обеих стран весьма широкое пространство для торга. Если в Вашингтоне в итоге решат, что Россия представляет гораздо большую угрозу, чем Китай (а пока все идет именно к этому), то вопрос антироссийской кооперации между двумя странами может стать лишь вопросом времени. И здесь, как и 45 лет назад, американцы вновь могут разыграть тайваньскую карту, принеся интересы этого островного государства в жертву ради помощи Пекина в борьбе против Москвы. Вашингтон вполне может дать определенную свободу действий КНР в отношении Тайваня – пожертвовать малым, чтобы в итоге получить большее. Кроме того, Трамп может поменять свою точку зрения относительно необходимости возвращения рабочих мест и производственных мощностей из Китая в США. Этот вопрос также может быть полем для торга между Вашингтоном и Пекином.

И вряд ли обе стороны не смогут договориться, ведь Трамп – известный прагматик. И если прагматизм потребует от него противостоять России, он будет это делать любыми доступными методами с любым доступным ситуативным союзником. Таким образом, нашей стране следует помнить о событиях 45-летней давности и быть начеку. 

Иван Прошкин