Украинская автокефалия: конец соборности и начало геополитики

Об истории взаимоотношений Константинополя и России, дальнейших действиях врагов Православия и адекватном ответе Русской Церкви.

Начало сентября 2018 года в православном мире ознаменовалось событиями, которые надолго, если не предположить, что навсегда, поменяют облик современного мирового православия. Константинопольский патриарх Варфоломей, которого православные считают Вселенским, на архиерейском заседании (синаксисе) Константинопольской православной церкви (КПЦ) объявил об окончательном решении начать процедуру предоставления автокефалии православной церкви на Украине, территория которой находится в канонической юрисдикции Русской православной церкви. На языке церковной дипломатии такое решение соответствует объявлению «церковной войны» Московскому патриархату.

Предоставление автокефалии – это процесс наделения определенной церковно-административной области статусом полной независимости, как от церкви, которая предоставляет автокефалию, так и от иных поместных церквей. В современном православном мире 15 независимых автокефальных церквей, Московский патриархат по православному диптиху (список Предстоятелей автокефальных церквей «по чести»)  занимает 5-ое место.

Церковные соборы ещё в древности утвердили правила, что все автокефальные церкви равны по своему статусу между собой, имеют равные благодатность и взаимное почтение. Это было сделано, чтобы не допустить распрей между православными иерархами и исполнить заповедь Иисуса Христа: «Кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою; и кто хочет между вами быть первым, да будет вам рабом (Мф. 20, 26-27). Второй Вселенский собор принял канон (правило) церкви, в соответствии с которым запрещается епископам одной церкви вмешиваться во внутреннюю жизнь и дела другой. Решения Вселенских соборов для православных являются непререкаемыми, имеющими высшую церковно-юридическую силу.

Однако в связи с особым статусом Константинополя как столицы Византии именно Константинопольскому архиепископу было предоставлено право «первенства чести». Важно понимать, что это право не подразумевало т.н. «папизма» или «папоцезаризма», по пути которых пошли католики, приведя некогда единый православный («кафолический») христианский мир к расколу 1054 года и полному прекращению евхаристического единства православных и католиков. «Первенство чести» не подразумевало подчинение православных церквей Константинопольскому патриарху и возведение его в статус де-юре «главы всей православной церкви», как это случилось с Папой Римский, который единолично провозгласил себя «главой церкви». Для православных Главой Церкви всегда оставался сам Христос, а не любой из иерархов. В этой связи Константинопольский архиепископ с одобрения других церквей получил лишь право председательствовать на совместных церковных заседаниях и соборах, решать межцерковные споры и в определённых случаях в соответствии с установленными общими правилами провозглашать автокефалии других церквей. Однако краеугольным камнем полномочий Константинополя в вопросах предоставления автокефалии являлся и является принцип необходимости согласия на неё той церкви, в юрисдикцию которой входила церковно-административная территория, просящая автокефальный статус. Впрочем, Константинополь далеко не единожды отходил от этого принципа и неканонично даровал автокефалии без согласования с другими поместными церквами.

С неканоничными намерениями Константинополя разрушить единство Русского православия через предоставление автокефалии раскольникам на Украине уже в конце ХХ веке столкнулась и Московская патриархия.

Сама история Русской церкви неотделима от истории Константинопольского патриархата. Ведь именно от него в 988 году князем Владимиром и его русским народом было принято крещение. Установление самостоятельной Киевской митрополии, в юрисдикцию которой входили земли исторической Руси, ознаменовало начало становления Русского православия. Входя изначально в состав КПЦ в качестве самоуправляемой, Киевская митрополия имела широкие церковно-административные полномочия и за годы княжеской междоусобицы в XIII – XIV вв. несколько раз меняла свой географический центр – с Киева во Владимир, с Владимира в Москву.

Впадение Константинопольского патриарха в очередную ересь, которой стала Ферраро-Флорентийская уния 1439 года, направленная на объединение православных и католиков и утверждающая католическую догматику, вынудила русских епископов и князей в 1448 году провозгласить автокефалию Русской церкви. Причём причины её провозглашения носили не политический, а сугубо экклезиологически-догматический характер.

Конечно, после восстановления в Константинополе канонических патриархов, осудивших Ферраро-Флорентийскую унию, почти 60 лет русская автокефалия не признавалась ими. Однако она была признана обоснованной и каноничной другими патриархатами (прежде всего, Иерусалимским). Это было обусловлено тем, что сам Константинопольский патриархат (Мать-Церковь – та автокефальная церковь, которая должна предоставить независимость части своей территории в ответ на её просьбу об этом) на тот момент находился в состоянии ереси и иного каноничного пути провозглашения русской автокефалии просто не существовало.

В то же время часть территории исторической Руси осталась в юрисдикции Константинопольского патриарха – это были сам Киев, современные территории северной Украины и южной Белоруссии. Они были включены в состав Киевской митрополии КПЦ, воссозданной в 1458 году с центром в Вильно. Лишь в 1686 году произошло воссоединение этой митрополии с Русской Церковью. Это утверждалось документами патриарха Константинополя Дионисия IV и Синода КПЦ, а также рядом грамот, которые патриарх направлял в Москву. Используя в текстах грамот пространные формулировки и неточные церковно-юридические утверждения, Дионисий IV (умышленно или по стечению обстоятельств – вопрос!) создал канонически-правовые «лазейки», используя которые почти на любом этапе межцерковных отношений можно было либо денонсировать договорённости между Константинополем и Москвой, либо признать их ничтожными, истребовав Киевскую митрополию обратно. Однако пока Россия была одним из главных «спонсоров» довольно материально небогатого «первого по чести» патриархата, желания возвращать Киевскую митрополию в состав КПЦ патриархи Царьграда не особо проявляли. 

Факт полной передачи Киевской митрополии в состав Русской патриархии руководство КПЦ активно начало оспаривать только в начале 90-х  гг. ХХ века, когда почувствовало активную поддержку своей церковной дипломатии со стороны Госдепа США. И если в последние годы существования СССР о неканоничности вхождения митрополии только говорили, не предпринимая активных действий к началу «церковной реституции», то сегодня, выждав подходящий момент на фоне осложнения межгосударственных отношений России и Украины, патриарх Варфоломей с подачки США открыто заявил о необходимости восстановления якобы «исторической справедливости» и возвращения православной церкви на Украине в лоно Константинопольского патриархата.

Это происходит параллельно с грубым вмешательством украинских радикалов и их предводителей, пришедших к власти на Украине в результате госпереворота, во внутрицерковные дела, что нарушает не только Конституцию самой Украины (хотя, что для радикалов Конституция?!), но и нормы международного права. с 2014 года развязана административная, информационная и идеологическая война с «церковью страны-агрессора» ­– Украинской православной церковью (УПЦ МП).

Украинская православная церковь (УПЦ МП) – «независимая и самостоятельная в своём управлении» церковь, входящая в состав РПЦ в качестве автономной. Она появилась в 1990 году после расширения полномочий Украинского экзархата РПЦ. Её первый Предстоятель – митр. Филарет (Денисенко) – получил особый статус первенства после патриарха, титул «Блаженнейшего Митрополита Киевского и всея Украины» и избирался украинским епископатом.

Первые нападки на УПЦ МП со стороны украинских националистов начались в апреле-мае 1990 года на Западной Украине. Митр. Филарет на встречах с духовенством осуждал участников автокефалистских групп и течений, утверждая, что раскольники действуют по указке националистических организаций, обосновавшихся за границей. Однако когда в июне 1990 года Архиерейский собор РПЦ избрал патриархом Московским и всея Руси не его (хотя его шансы на это благодаря связям с КГБ были велики), а митр. Алексия (Ридигера), позиция Денисенко диаметрально поменялась. Понимая, что в Московской патриархии ему не стать первым, а местное украинское пророссийское духовенство его недолюбливает, он начинает вести переговоры с Константинопольской патриархией, в которой как раз в этот период происходит становление новой внешнецерковной антироссийской концепции.

Изменение внешнецерковного курса КПЦ на конфронтацию с Русской церковью началось в середине 1990 – начале 1991  годов. 22 октября 1991 года последовало избрание патриархом Константинополя одного из предводителей антироссийского блока в епископате КПЦ – митр. Халкидонского Варфоломея (Архондониса). Именно он и поддержавшие его курс иерархи КПЦ «под дудку» представителей дипломатического корпуса США подогревали автокефелистские течения в украинском духовенстве. В частности, Варфоломей поддержал ряд украинских епископов в их стремлениях параллельно с политическим дистанцированием от России, по пути которого вёл Украину президент Л.М. Кравчук, начать духовное размежевание украинцев и россиян.

Основным средством этого размежевания должна была стать автокефалия православной церкви на Украине, которую обещал поддержать Константинополь. Зная, что митр. Филарет (Денисенко) остался недоволен результатами выборов патриарха РПЦ, Варфоломей через своих посредников подстрекал Филарета требовать у патр. Алексия II томос (акт) об автокефалии, убеждая, что весь православный мир будет способствовать имплементации этого решения.  

Для истребования томоса в Киеве 1-3 ноября 1991 года был созван Собор УПЦ. Очень показательным является тот факт, что именно в эти дни – 2 ноября 1991 г. – была совершена интронизация патриарха Варфоломея, и уже 3 ноября под давлением и угрозами митр. Филарета Собор УПЦ обратился с прошением к Патриарху Алексию II и епископату РПЦ о даровании автокефалии.

Архиерейский собор РПЦ 31 марта 1992 года рассмотрел требование Филарета (Денисенко) и принял определение, в соответствии с которым решение об автокефалии УПЦ будет принято на ближайшем Поместном соборе РПЦ. При этом митр. Филарет поклялся на Кресте и Евангелии уйти с поста Предстоятеля Украинской церкви, так как на соборе украинский епископат высказал ему вотум недоверия.

Ожидая поддержки патр. Варфоломея, вернувшись в Киев, Филарет отказался уйти со своего поста. Однако КПЦ не спешила поддерживать опального митрополита. Понимая, что местное духовенство митр. Филарета не поддерживает, а открытый конфликт с РПЦ патр. Варфоломею не нужен, Константинопольский патриархат дезавуировал свои контакты с Филаретом (Денисенко).

В дальнейшем последний уклонился в раскол, согласившись стать заместителем самопровозглашенного патриарха Украинской православной церкви Киевского патриархата (УПЦ КП) Мстислава (Скрипника). УПЦ КП – религиозная организация, которая была создана при содействии президента Л.М. Кравчука, позиционировала себя православной, однако не была признана ни одной поместной православной церковью, ввиду незаконности её учреждения и отсутствия «апостольской преемственности» (её основателями стали отлученные от церкви священники различных неканонических православных церквей). После смерти патр. Мстислава в 1995 году Филарет был избран раскольническим «патриархом» Украины. В связи с этим в 1997 году Архиерейским собором РПЦ он был предан анафеме. КПЦ не только не оспорила, но и поддержала это решение, понимая, что прошлые контакты с Филаретом будут дискредитировать её в православном мире.

Однако у патр. Варфоломея была ещё одна причина отмежеваться от «раскольника Филарета» – потепление в отношениях РПЦ и КПЦ после серьёзного межцерковного конфликта. После развала Советского Союза КПЦ создала в Эстонии, которая является канонической территорией РПЦ, параллельную православную юрисдикцию. В 1996 году Константинополь предоставил ей признанный статус самоуправляемой православной церкви, грубо нарушив нормы канонического права. РПЦ в ответ на это прекратила евхаристическое общение с Вселенским патриархатом. В скором времени произошли переговоры предстоятелей РПЦ и КПЦ, по итогам которых общение было восстановлено, однако в церковно-дипломатических баталиях РПЦ в этом конфликте осталась в аутсайдерах. Константинополь не только не прекратил деятельность своей церкви в Эстонии, но и убедился, что в условиях религиозно-политических конфликтов даже идеологически близкие Москве патриархаты православного мира – Сербский, Болгарский, Чешский и  Грузинский – не спешат активно выступать на стороне РПЦ, ограничиваясь пассивными высказываниями церковно-дипломатической «обеспокоенности», не влекущими за собой никаких последствий.

Дальнейшие 20 лет истории межцерковных отношений РПЦ и КПЦ были отягощены многочисленными конфликтами, связанными с вопросами церковных юрисдикций – на Украине, в Эстонии и в ряде других регионов, в каждом из которых Константинополь считает возможным создавать свои епархии и округа, не обращая внимания на канонические границы юрисдикций Московского патриархата. Это, в частности, в 2008 году привело к церковному кризису на Украине, когда президент В.А. Ющенко в очередной раз в канун 1020-летия Крещения Руси «намекнул» Варфоломею о необходимости автокефалии, пригласив его на торжества с участием Московского патриарха и неофициально испрашивая церковной независимости. Только благодаря безальтернативной позиции патр. Алексия II удалось не допустить неканоничного отделения УПЦ МП от Русской церкви. Патр. Варфоломей при этом почувствовал себя оскорблённым и уже в октябре 2008 года «отплатил» РПЦ решением о рукоположении двух новых епископов для эстонской церкви в целях создания ею своего собственного синода. Решение было быстро реализовано, и, конечно же, в нарушение предыдущих договорённостей 1996 года о статусе эстонской церкви Константинопольского патриархата. Ухудшившееся состояние здоровье патр. Алексия II не позволило ему противодействовать этим процессам.

Обогатив опыт ведения церковно-дипломатических войн, КПЦ при содействии своих «спонсоров-меценатов» из Госдепа пошли на сделку с украинскими националистическими властями. В начале-середине 2018 года поочередно президент и парламент, значительное число местных областных и муниципальных советов Украины с удивительной синхронностью и активностью (впрочем, немудрено, ибо выборы президента Украины совсем скоро, а добиться Порошенко очередной победы над «москалями» принципиально важно) возопили о невозможности существования нации без национальной церкви. Государственные органы, общественные организации, раскольнические братства, приходы и монастыри – все начали писать письма «Турция, Стамбул, патр. Варфоломею…срочно» с мольбой об автокефалии.

Если б почтальоны маленького стамбульского района Фанара – места нахождения резиденции Константинопольского патриарха – умели читать телеграммы и открытые письма на украинском и английском языках, они б, наверное, думали, что только что спустившийся с карпатских долин гуцульский гайдук Тарас, дед которого с «гвинтивкой» в руках и иконой св. Апостола Украинского  Андрея (да, не удивляйтесь, именно «украинского»!) в сине-желтым рушничке, боролся с москальскими оккупантами, вероломно напавшими на позиции мирных бойцов дивизии СС «Галичина», стал искусным специалистом в области православной догматики, истории церкви, канонического права восточного христианства и даже экклезиологии. Действительно, европейский выбор не мог оставить ни одного жителя Украины равнодушным по отношению к теме «каноничности Московского патриархата и важности автокефалии». Вот оно настоящее прощание «с немытой Россией…»! Десятки тысяч писем радовали сердца иерархов Константинополя, и лишь одна незадача сильно омрачала патр. Варфоломея – обращения единственного признанного во всём православном мире Предстоятеля украинского православия – митр. Киевского и всея Украины Онуфрия (Березовского) и его епископата – в присланных письмах не нашлось.

Минуя неоднократные заявления канонической УПЦ МП (поддержку которой высказали в июле-августе сего года предстоятели и представители почти всех автокефальных церквей) об отсутствии необходимости провозглашения автокефалии, КПЦ решила вернуться к испробованной в Эстонии, результативной политике «двойных юрисдикций», подразумевающей создание на канонической территории Московской патриархии своей самоуправляемой церкви.

27 июля сего года, за день до 1030-летия Крещения Руси, представитель Константинопольского Патриархата митр. Галльский Эммануил (Адамакис) встречался с президентом П.А. Порошенко, патр. Филаретом (Денисенко) и митр. Макарием (Мелетичем) (предстоятель ещё одной появившейся в начале 90-х гг. раскольнической группировки – Украинской автокефальной православной церкви). Последние два «иерарха» заявили митр. Эммануилу о том, что в случае, если их религиозные организации (раскольнические УПЦ КП и УАПЦ) будут официально включены в состав Константинопольского Патриархата, а они получат должности почётных митрополитов, они согласны войти в состав КПЦ и подчиняться назначенному Патриархом Варфлоломеем экзарху Украины. 

Важно, что в сам день праздника Крещения Руси, митр. Эммануил молился не в Киеве-Печерской Лавре, где служил единственный каноничный Предстоятель УПЦ МП митр. Онуфрий, а вместе с раскольниками.

Через месяц, 31 августа, на Фанаре состоялась встреча патр. Варфлоломея и патр. Кирилла, причём именно ему пришлось стать инициатором встречи. За 2,5 часа разговора «при закрытых дверях» патр. Варфлоломей дал понять Предстоятелю РПЦ, что вопрос о предоставлении Автокефалии православной церкви на Украине решён положительно, о чем патр. Варфлоломей ранее уже уведомил другие Поместные Церкви, заручившись их церковно-дипломатической поддержкой. Аргументы патр. Кирилла не были услышаны.

По данным источника из Администрации Президента Украины, предполагается, что политика патр. Варфлоломея на Украине будет направлена на: создание своего украинского экзархата; легализацию УПЦ КП и УАПЦ посредством их включение в состав Вселенского Патриархата; переход мирян, священства и епископата УПЦ МП в состав экзархата КПЦ; дальнейшую политическую борьба с УПЦ МП со стороны властей и общественников Украины (вплоть до официального запрещения); предоставление Томоса об Автокефалии действующему на Украине экзархату Константинопольского Патриархата. 

С сожалением необходимо признать, что реализация данной политики, видимо, уже началась. Так, 1-3 сентября на синаксисе Константинопольской церкви патриарх Варфоломей заявил о исключительном статусе КПЦ в православном мире, праве решать самые острые церковные проблемы даже в юрисдикциях иных поместных церквей, что вызвало бурю негодования в православном мире, особенно в РПЦ. Это обусловлено тем, что такие экклезиологические тезисы в церковной полемике уже однажды в истории церкви звучали, только из уст Пап Римских, которые возомнили себя «наместниками Бога на земле». В IX-X веках их оппонентами и обличителями были Константинопольские патриархи, которые самоотверженно стояли на позициях чистоты православия. Итог этих дискуссий между восточной и западной церквями известен: католики на тысячелетие отпали от православной веры, утвердив в своей доктрине и экклезиологические, и догматические еретические догмы. Теперь же тысячелетний круг истории вновь достиг исходной точки, только теперь ошибки Пап Римских повторяет Константинопольский патриарх.

В заявлениях синаксиса особое место было уделено вопросу украинского православия. КПЦ заявила, что не считает подчинение Украинской церкви Московскому патриархату каноничным, а Предстоятель УПЦ МП митр. Онуфрий действует якобы вне церковного правового поля (хотя долгие годы до этого патр. Варфоломей заявлял обратное). Кроме того, именно на Русскую церковь Вселенским патриархатом была возложена ответственность за раскол на Украине.

Нельзя сказать, что для РПЦ эти заявления прозвучали «как гром среди ясного неба», но столь серьёзных и быстрых (ведь после встреч патриархов КПЦ и РПЦ прошло менее недели) выпадов со стороны Константинополя никто не ожидал. Это повлияло и на первую реакцию со стороны патриарха Кирилла и ОВЦС РПЦ – явное недоумение и замешательство с надеждой, что все заявленные в СМИ сведения не окончательно принятые КПЦ решения, а инсинуации журналистов.

Увы, журналисты оказались не причем. Это стало понятно 7 сентября, когда Вселенский патриарх официально заявил о направлении на Украину без согласования с РПЦ двух «экзархов» – архиепископа Даниила Памфилийского из УПЦ США и епископа Илариона Эдмонтонского из УПЦ Канады (УПЦ США и УПЦ Канады – это две ранее раскольнические церкви, учрежденные украинскими эмигрантами на Западе и включенные в 90-е гг. в состав КПЦ). Экзархи направляются на Украину в целях «подготовки к предоставлению автокефалии». Слово «экзарх» в греческом языке является полисемичным. Это и посланник, и помощник, и наместник. До сих пор точно не ясно, в каком именно статусе направлены эти два экзарха на Украину, однако, судя по их функциям, которые они уже начали исполнять, – это спецпосланники: архиепископ Даниил уполномочен вести переговоры о вхождении в состав Вселенского патриархата с УПЦ КП, а епископ Иларион – с УАПЦ.

Безусловно, такие действия, по мнению канонистов РПЦ, грубо нарушают каноны православной церкви и не могли остаться без реакции Русской церкви. Уже 8 сентября на экстренном заседании Священного синода РПЦ было объявлено о «решительном протесте и глубоком возмущении» в связи с назначением в Киев экзархов КПЦ без любых согласовательных процедур, как с РПЦ, так и с УПЦ МП. В ряде интервью официальные спикеры РПЦ заявляли не только о возмущении ситуацией, но и о возможных ответных мерах. В тот же день председатель ОВЦС РПЦ митр. Иларион (Алфеев) объявил о том, что средства церковной дипломатии в межцерковных отношениях Москвы и Константинополя исчерпаны.

В последующие дни прозвучало много заявлений РПЦ об осуждении формируемого в КПЦ «восточного папизма», непризнании возможной автокефалии православной церкви на Украине, поддержке позиции Русской церкви другими поместными церквами и, наконец, 10 сентября – обещание «жесткого ответа» на бесчинства Константинополя со стороны РПЦ. Иначе как популизмом, к сожалению, такие заявления назвать нельзя.

Во-первых, «восточный папизм» явление, которое обсуждается уже далеко не одно столетие. Рассматривая церковную историю ХIX-ХХ века критично (особенно военно-политические операции Российской Императорской армии, позже – Красной армии, которые приводили к захвату территорий других государств), необходимо отметить, что сама Русская церковь неоднократно де-факто заявляла о своих особых правах и реализовывала их на основе «права сильного», как это было в случае с Грузинской православной церковью в 1811 г., с Польской – в 1939 г. и т.д. А всё большая бюрократизация и капитализация современной церковной структуры начинает напоминать не религиозную организацию, а церковно-государственную монархию, что и свойственно папизму.

Во-вторых, вопрос о непризнании или признании чего-либо необходимо решать, точно зная сущность проблемы и будучи уверенным в своих позициях. Константинополь не намерен быть зачинщиком церковной войны, не имея сильных козырей. Среди них: исторические акты, хранящиеся в архивах КПЦ, весь перечень которых мы не знаем; абстрактность текстов тех грамот и документов, на основании которых мы обосновываем присоединение Киевской митрополии в 1686 году; непоминовение на богослужениях в Киевской митрополии в обязательном порядке патриарха Константинополя, которое началось ещё в XVIII веке, хотя обязательность богослужебного отдания «первенству чести» была закреплена и довольно быстро нарушена, что создаёт условия для денонсации соглашений между КПЦ и РПЦ.

В-третьих, нет активной поддержки позиции РПЦ со стороны других поместных церквей. Как и в ситуации с незаконным провозглашением Константинополем своей параллельной юрисдикции в Эстонии, большинство поместных церквей (в том числе, наши «союзники») занимают выжидательную позицию, ожидая того, кто выиграет первое сражение церковной войны. В итоге, автокефальные церкви по многовековой «традиции» мудро поддержат того, кто сильнее. Нельзя не сказать, что в СМИ прозвучали редкие, довольно громкие голоса поддержки со стороны рядовых священников и епископов других церквей, но даже они были почти не слышны на фоне тишины со стороны официальных сайтов поместных церквей, что говорит об осторожности их Предстоятелей: ссориться с первым по чести патриархом Константинополя и первым по властному ресурсу патриархом Москвы не хочется никому. Но в случае, если придется сделать выбор, он будет не в пользу Московской патриархии, потому как все понимают, что за КПЦ не только эфемерный древний статус первенства, но и поддержка со стороны США.

В-четвертых, наибольшую иронию во вселенской православной среде всегда вызывают пустые, не влекущие никакой угрозы друг для друга ультиматумы. Одними из таких стали произнесенные устами митр. Илариона (Алфеева) и В.Р. Легойды обещания «жесткого ответа» на неканоничные действия Константинополя. И эти обещания были очень скоро «выполнены».

14 сентября было созвано «очередное внеочередное» заседание Священного синода РПЦ. Его основной темой стал, конечно же, украинский вопрос. Хотя его рассмотрение произошло без «основного участника» – на Синоде не было Предстоятеля УПЦ МП митр. Онуфрия: то ли в целях, чтоб информация о реальном положении дел и планах не утекла в секретариат киевской митрополии, где много сочувствующих автокефалии, его «попросили» не приезжать, то ли по личным соображениям митр. Онуфрий не поехал сам, понимая, что дальше «общих фраз» Синод не пойдёт, а ему в очередной раз придется оправдываться перед украинской общественностью. Слова патриарха о плохом самочувствии митр. Онуфрия, которое якобы и стало причиной пропуска заседания Синода, и обещание уведомить его о результатах работы в церковной среде вызвали насмешку (особенно в украинской среде еще положительно относящегося к УПЦ МП населения). «Без меня меня женили», называется. Попросить при этом митр. Онуфрия в полном здравии и прекрасном настроении хотя б в самое ближайшее время не служить на богослужениях никто в канцелярии Патриарха не додумался. Но, в целом, митр. Онуфрий не стал ехать – и не пожалел. Ничего существенного Синод не решил: всё было ожидаемо, пафосно и бесперспективно в церковной войне.

На заседании были вновь громогласные раскаты негодования Патриарха о неканочности действий КПЦ и синодальные «ответные меры»: приостановить «молитвенное поминовение Патриарха Константинопольского Варфоломея за богослужением» и запретить сослужение с иерархами КПЦ; «приостановить деятельность РПЦ во всех епископских собраниях, богословских диалогах, многосторонних комиссиях и других структурах, в которых председательствуют или сопредседательствуют представители Константинопольского Патриархата», а также принять очередное заявление о неканоничности действий КПЦ.

Вчитываясь в принятые Синодом пункты «ответных» мер, начинаешь понимать, что их «жесткость», «серьёзность» и «радикальность» напоминает действия французов во время нападения Третьего Рейха – хорошо хоть ключи от врат Киево-Печерской Лавры не отдали экзархам сразу; правильно, чуть попозже – пусть обоснуются. РПЦ, по сути, объявили церковную войну, на её каноническую территорию высадился десант из двух спецпредставителей, которые, по всем имеющимся прогнозам, в крайне краткосрочной перспективе объединят раскольников и перетянут на свою сторону значительное число священства и епископата Русской церкви на Украине, а Священный синод РПЦ в ответ предписывает перестать молиться о патр. Варфоломее и его епископах?!

При этом для СМИ это представляется, как чуть ли не «разрыв церковно-дипломатических отношений», и что это лично оскорбило патр. Варфоломея – надо ж успокоить верующих, что и РПЦ чем-то ответить и «напугать» может. А напугала ли?! С сожалением хочется признать, что напугала – вряд ли. А вот рассмешила – это точно. И всему причиной тот факт, что тот «комплекс ответных мер», который принял Синод по своей богословской и дипломатической недальновидности просто не осуществим, а если и осуществим, то ведёт к полной изоляции Русской церкви от православного мира.

Было прекращено поминовение Патриарха Константинопольского и запрещено участвовать епископату в любых богослужениях, где он поминается в качестве первого среди равных. Тогда отсюда основной вопрос – а как наши епископы будут заграницей сослужить на официальных мероприятиях, где служат зарубежные иерархи. По всем богослужебным канонам на любой патриаршей службе в Поместных церквях в обязательном порядке поминается весь диптих - все предстоятели православных церквей. И прежде всего, сам Варфоломей. Ни одна церковь, даже наши союзники, поминать его не перестанут. В связи с этим возникает дилемма – либо нашим церковным дипломатам-епископам придётся перестать служить на архиерейских служба вне пределов РПЦ, так как почти везде поминается патр. Варфлоломей (но как тогда вершить церковную дипломатию – вопрос риторический), либо не исполнять решение Священного синода РПЦ, оправдывая это крайней служебно-дипломатической необходимостью. Естественно, выбор падает на вторую альтернативу.

И что из этого получится? Интересно, как, по мнению Московской патриархии, мы устрашим КПЦ своими «жёсткими ответными мерами», если даже наши епископы сами их исполнять не будут? Сие неведомое – тайна.

Консультанты патриарха Кирилла, видимо, забыли, что в церковном мире язык неподкреплённых соответствующими ресурсами ультиматумов и таких бессмысленных выпадов только вызывает дистанцирование от РПЦ других патриархатов. Ведь вместо того, чтоб искать союзников, такими решениями РПЦ приводит их к состоянию необходимости выбирать – «мы с Варфлоломеем или с русскими?!». И в этой ситуации выбор будет не в пользу Русской церкви. Это путь в никуда – путь к новому расколу, где раскольниками станет РПЦ, а не действительно заслуживающий всеобщего порицания, действующий в интересах США Константинопольский патриарх Варфоломей.

Сегодня важно не заниматься популизмом, а реально разобраться с тем, чего, на самом деле, добивается патр. Варфоломей. В зависимости от задач и целей может быть, как минимум, 4 основные стратегии развития событий на Украине с учётом уже начавшейся активной деятельности экзархов.

I. Сосуществование двух Патриархий - РПЦ и КПЦ на территории Украины без предоставления полной автокефалии украинской церкви (паритетная).

II. Утверждение своего экзархата, постепенное вытеснение позиций РПЦ и сохранение своего экзархата с «перспективой автокефалии на будущее» (умеренно-наступательная).

III. Утверждение своего экзархата, быстрое вытеснение позиций РПЦ и договоренность с властями Украины о запрещении УПЦ, сохранение своего экзархата с «перспективой автокефалии на будущее» (агрессивно-наступательная).

IV. Утверждение своего экзархата, быстрое вытеснение позиций РПЦ и договоренность с властями Украины о запрещении УПЦ МП, объединение антироссийского священства УПЦ МП, УПЦ КП, УАПЦ, его вхождение в состав экзархата. Предоставление автокефалии в ответ на соответствующее обращение архиерейского собора украинского экзархата (агрессивно-автокефалистская).

В зависимости от выбора стратегии поведения Константинопольского патриарха возможно несколько моделей религиозно-политического поведения экзархов и подчиненного им духовенства КПЦ, каждая из которых несёт реальную угрозу единству Русского православия.

Модель 1. Юридическое учреждение в Киеве своего экзархата. Переговоры с епископами, настоятелями монастырей и приходов УПЦ МП, УПЦ КП, УАПЦ о переходе в состав КПЦ (священство непризнанных церквей - через покаяние или перерукоположение). Расширение политического влияния КПЦ на Украину и идеологическая поддержка в борьбе с «агрессией Московии»

Модель 2. Те же действия, что и при реализации Модели 1, но с агрессивной информационно-психологической войной с РПЦ. Запрещение епископату сослужить духовенству РПЦ. Очернение русского православия как еретиков в СМИ и проповедях, поддержка деструктивных действий Украины на Донбассе и в Крыму, постепенное расширение своей юрисдикции, снижение автокефалистских тенденций за счёт пропаганды «возвращения украинской церкви в лоно Церкви-Матери», которую «поддерживает Западный мир».

Модель 3. Те же действия, что и при реализации Модели 1, но с полной дискредитацией РПЦ в глазах украинцев, провокациями вокруг приходов и требованиями вернуть исторические центры духовности (лавры, древние монастыри и храмы) Матери-Церкви - КПЦ. «Религиозная война» и запрещение деятельности УПЦ МП как деструктивно-агрессивной организации, угрожающей национальной безопасности Украины. Поддержанное украинскими властями требование перехода всего священства РПЦ на Украине в состав КПЦ.

Далее:

Модель 3.1. Созыв Собора приверженцев КПЦ из числа епископов, священников и мирян УПЦ МП, осуждение РПЦ, объявление о незаконности передачи киевской митрополии под власть РПЦ и решение о добровольном переходе всей УПЦ МП в состав КПЦ. Дальнейшая юридическая ликвидация епархий и приходов, не поддержавших решение «Собора», передача их собственности в пользу КПЦ. «Катакомбное» существование священства РПЦ на Украине, запрещение его миссионерской деятельности на основании разработанного, схожего с «пакетом Яровой», закона о деструктивных религиозных группах и организациях. Показательное осуждение священников РПЦ за антигосударственную деятельность в целях устрашения и побуждения перехода всех священников УПЦ МП в состав экзархата КПЦ. Присвоение экзархату статуса автономной церкви (по типу Финляндской) с первенством чести по сравнению с другими митрополиями.

Модель 3.2. Юридическая ликвидация на основании соответствующих законов централизованной структуры УПЦ МП и её епархий с сохранением приходов в качестве самостоятельных религиозных организаций в целях не допустить массовые беспорядки мирян и священства УПЦ МП. Постепенные переговоры с указанными приходами о переходе в состав КПЦ. Судебные процессы о передаче имущества от приходов, аффилированных с РПЦ и ликвидированной УПЦ МП, в пользу КПЦ. Сохранение на территории Украины немногочисленных, разрозненных приходов РПЦ без права их юридического объединения. Полное запрещение сослужения и совместной молитвы для священства и мирян. Долгосрочная интеграция приходов РПЦ в состав КПЦ посредством принятия соответствующего реформированного под КПЦ законодательства Украины о праве «религиозной общины» самой выбирать священника и юрисдикцию. Сохранение экзархата в составе КПЦ на правах автономной церкви с «обещанием автокефалии в будущем».

Модель 4. Те же действия, что и при реализации Модели 3.1, однако с созывом местного Собора епископов из включенных в состав экзархата священства УПЦ МП, УПЦ КП, УАПЦ с официальной просьбой к своему Предстоятелю – Патриарху КПЦ о даровании автокефалии с утверждением решения Синодом КПЦ. Принятие решения и его имплементация. Полное запрещение деятельности священства РПЦ на Украине. Признание автокефальной украинской церкви Поместными Церквями, находящимися в тесном контакте с КПЦ. Сохранение за КПЦ статуса Матери-Церкви украинцев. Осуждение решения КПЦ о предоставлении Автокефалии рядом Поместных Церквей и дальнейшая дестабилизация межправославных отношений.

С учётом внутрицерковной конъюнктуры все вышеуказанные варианты развития событий имеют высокую долю вероятности. Наиболее вероятным видится развитие событий по алгоритмам, описанным в моделях 3.2 и 4.

В то же время считаем обоснованным тот факт, что руководством КПЦ пока не выбраны основные стратегия и модель поведения. Избрана лишь конечная цель – восстановление зависимости украинского православия от КПЦ и дестабилизация межгосударственных и международных отношений России и Украины, что несёт угрозу не только Русскому православию, но и всему Русскому миру.

В таких условиях важно не допустить раскол православия. И об этом нужно не только молиться. Назрела крайняя необходимость скорейшего решения украинского вопроса соразмерными либо ассиметричными мерами противодействия агрессивной религиозно-политической деятельности Вселенского патриархата. Главное, понимать, что сегодняшний удар по Русскому православию – это не просто религиозный конфликт, это подлый удар в живую душу России и её народа.

Дмитрий Кравцов