Деофшоризация заработала

Галицкий, Прохоров, Усманов – все они в минувшем году отметились масштабными продажами своих самых любимых проектов. Случайное совпадение или тенденция?

Журнал Forbes, традиционно радующий простых читателей проблемами непростых героев, опубликовал весьма интересную подборку – сколько денег получили за год российские долларовые миллиардеры. Тут важный момент – «получили». В традиционных рейтингах богачей указано, как изменилось их состояние, но это совершенно другая история.

Вот, скажем, Билл Гейтс, гуру и жупел компьютерного мира. Он сейчас ничего серьёзного по мировым меркам не зарабатывает, его состояние изменяется вместе с курсом акций Microsoft. То есть всех своих баснословных миллиардов Билл никогда не видел; более того, если он решит продать свои акции, они резко упадут в цене, так как предложение явно превысит спрос.

Таким образом, традиционные астрономические состояния бизнесменов – это рыночная условность, а не живые деньги. Об этом может подробно и в не совсем парламентских выражениях рассказать Олег Дерипаска, который подал в суд на американский Минфин за потерю более чем 7 миллиардов долларов. Долларов этих у Дерипаски, опять же, не было – речь идёт просто о снижении капитализации его активов.

А в новой подборке Forbes речь идёт о гораздо более вкусных вещах – живых деньгах. Налике, хрустиках, капусте, кеше, о той самой прибыли, ради которой все эти люди вообще полезли в бизнес.

Основных источников дохода у предпринимателей два – дивиденды с акций принадлежащих им предприятий и выручка с продажи бизнеса или его частей.

Речь идёт о суммах до выплаты налогов. Но, как показывает практика, к очень богатым людям наши налоговые органы особо и не придираются, удовлетворяясь той суммой, которую главари российской экономики сами удосужатся задекларировать. Кроме того, здесь не берутся в расчёт покупки и другие траты. То есть это «прибыль брутто» – ничто не мешало отдельным фигурантам при этом уйти в минус по каким-то другим проектам.

Итоги 2018 года подтвердили намечавшуюся тенденцию: во-первых, «выход в кеш» становится всё более популярным, а во-вторых, дивиденды становятся всё больше. Между тем размер дивидендов – очень важный пункт; предприятие, которое отдаёт всю прибыль акционерам, лишено возможности развиваться, оно не инвестирует в своё будущее. И 30-процентный рост доходов Владимира Лисина (третье место) от акций группы НЛМК – это отнюдь не признак успешности комбината, это больше похоже на предвестие попытки «поделить всё золото и разбежаться», поскольку как раз 2018 год ознаменовался интересом государства к сверхприбылям металлургов.

Лидер списка, краснодарский бизнесмен армянского происхождения Сергей Галицкий, получил 2,44 миллиарда долларов от банка ВТБ за 29% акций основанной им сети «Магнит». Один из последних романтиков нашего бизнеса оставил себе около 3% «Магнита» в качестве сувенира на холодильник и, кажется, более не планирует основывать серьёзные предприятия.

Михаил Прохоров, бывший политик, бывший кандидат на пост президента России, очевидным образом выходит в кеш по всем фронтам. Он продал 49% баскетбольного клуба «Бруклин Нетс» и по какому-то злому капризу перевёз его из обделённого зрелищами Нью-Джерси в пресыщенный Нью-Йорк, а также продолжил избавляться от акций «Русала» – правда, в отличие от прошлого года, уже по дешёвке. Второе место, 1,77 миллиарда долларов, а ведь распродажа явно не закончена.

Алишер Усманов тоже разочаровался в зарубежном спорте: так и не сумев стать мажоритарным акционером ФК «Арсенал», он продал свою долю, а заодно подкрепил выручку дивидендами своего любимого «Металлоинвеста». А вот интернет-проекты, которыми знаменит Усманов в России, не приносят сколько-нибудь ощутимой прибыли. Пятое место, 1,12 миллиарда долларов.

Вагит Алекперов продал часть своих акций «Лукойла» и получил солидные дивиденды по оставшемуся пакету. Надо заметить, что Алекперов не только продавал, но и покупал акции своего предприятия, так что из 740 миллионов, приписанных ему «Форбсом» (седьмое место), сам Алекперов явно не видел и половины. Ему и так хорошо.

Виктор Вексельберг оказался в сложной ситуации. Уходя от санкций, он продал свою долю в швейцарской производственной компании Sulzer, но денег не получил: санкции всё же настигли предпринимателя. Деньги хранятся в швейцарском банке в глубоко замороженном виде и ждут изменения политической конъюнктуры. С продажей британской Octo Telematics получилось лучше, но денег там меньше. Итого, вместе с дивидендами, 710 миллионов долларов, 8-е место.

Итого – из десяти бизнесменов в списке пятеро продавали какие-либо акции или целые активы. Исключая Алекперова, который с лёгкостью жонглирует акциями «Лукойла», – четверо. И тот факт, что трое сливали зарубежную собственность, ничего не меняет, потому что куплена она была всё равно на русские деньги. Ситуаций, когда кто-то, наоборот, основал какое-то предприятие за рубежом, заработал там денег и привёз их в Россию, – кот наплакал. Разве что беглые президенты, но к ним даже персональная охрана относится с лёгкой брезгливостью.

Делаем выводы

Во-первых, бизнесмены в это нестабильное время всё больше верят в кеш. Предприятия становятся ненадёжной собственностью: то, как отжимают их в нашей стране, общеизвестно, но, как видим, не лучше дела и за рубежом. Санкции вообще лучше всего работают не на мирное урегулирование, а на передел рынков. Стремление к инвестициям в этих условиях угасает, деньги выводятся в том числе и через дивиденды.

Во-вторых, нас планомерно выжимают из-за рубежа, не давая работать предприятиям, где у попавших под санкции граждан России есть хотя бы небольшой пакет акций. И значит, зарубежные «партнёры» невольно работают на нас. «Национализация элит», «деофшоризация», «возвращение капиталов», о которых в нашей стране только говорят, начинают реально действовать под давлением извне.

А значит, задача власти – обеспечить в России надёжные условия для инвестирования и абсолютную защиту бизнеса от любых посягательств со стороны как акул рынка, так и силовых структур. Без этого реализовать добытое тактическое преимущество будет невозможно.

Михаил Мельников

Источник