Китай может спровоцировать «драконовский» кризис

Из Поднебесной поступают тревожные сигналы. В последние дни китайские коммерческие банки резко подняли процентные ставки как по вкладам, так и по кредитам, несмотря на то, что еще 28 февраля Народный банк Китая снизил кредитную и депозитную ставки на 0,25%. С середины марта коммерческие банки предлагают своим клиентам вклады под 30% годовых, что в три раза выше, чем в ноябре прошлого года. Это свидетельствует о готовящейся девальвации китайской национальной валюты юань. Если власти Китая резко снизят курс юаня, то резкое «торможение» экономик стран Азиатско-Тихоокеанского региона и повторение азиатского финансового кризиса 1997-1998 годов, который привел к августовскому кризису 1998 года в России, избежать не удастся.

У «дракона» иссякли силы

В течение двух десятилетий среднегодовые темпы роста ВВП Китая были близки к 10%, а в начале нулевых годов вовсе достигали 11%. Но в 2014 году ВВП КНР увеличился только на 7,4%, что стало самым слабым ростом с 1990 года. А в этом году власти планируют достичь роста экономики всего на 7%. Однако иностранные эксперты и эту оценку считают завышенной. По их мнению, многие опубликованные Китаем экономические данные «нарисованные» и в реальности годовой рост ВВП не превышает даже 5%. Если эти проценты «очистить» еще от инфляции, то получится совсем скромные показатели. В последние годы многие экономисты предупреждали, что китайская экономика уже достигла своего предела роста. Правы ли эти экономисты или нет, сказать очень трудно, так как экономика КНР – закрытая, и не всегда официальная статистика соответствует действительности.

Между тем на днях власти Поднебесной уже сами начали открыто заявлять, что ресурсов для дальнейшего интенсивного роста экономики больше не осталось. Теперь власти КНР экономики говорят об «охлаждении» экономики, ссылаясь на необходимость новых стимулов для дальнейшего роста. В понедельник, 23 марта, в ходе Китайского форума развития первый вице-премьер Государственного совета КНР Чжан Гаоли заявил, что «невозможно и не нужно поддерживать те крайне высокие темпы роста, которые были в прошлом». Правда, власти Китая принимают торможение в экономике как «новую норму» и ее «рост более высокого качества», подчеркивая важность реализуемых структурных реформ.

Для сохранения ежегодного роста ВВП Китая в пределах 7–10% необходимо и дальше наращивать объемы кредитов, выданных предприятиям и региональным правительствам. ВВП Поднебесной после мирового финансового кризиса 2008 года в основном рос за счет огромных финансовых вливаний, что привело к сильной закредитованности китайской экономики и региональных правительств. В итоге внутренний долг Китая увеличивался значительно быстрее, чем рост экономики. Ожидается, что такая тенденция сохранится до 2016 года.

Между тем огромные долги китайских коммерческих структур и региональных правительств, а также высокий уровень «плохих» кредитов, которые могут привести к масштабному банковскому кризису в Китае, не позволяют обеспечить дальнейший стабильный рост экономики. Таким образом, китайское «экономическое чудо» постепенно растворяется в гуще финансовых проблем.

«Секрет» посткризисного роста экономики Китая

Опрошенные агентством Bloomberg эксперты прогнозируют, что совокупный объем задолженности правительства Китая, корпоративного сектора и домохозяйств может достигнуть отметки 236,5% ВВП уже в 2016 году. Сегодня объем долга к валовому продукту в Китае уже гораздо выше (около 230%), чем в других странах БРИКС – в Индии, Бразилии, России и Южной Африке. Китайский показатель долга превысил даже японский уровень.

Главной причиной неэффективности китайской модели «кредитного роста» экономики является то, что в 2009 году правительство КНР в ходе крупномасштабной программы стимулирования экономики щедро раздавало кредиты налево и направо, вовсе не думая об их возвращении. Тогда для китайских властей главной задачей было преодолеть последствия мирового финансового кризиса 2008 года. Поэтому огромные кредиты выдавались как коммерческим, так и государственным структурам, даже заранее зная, что многие из заимствованных средств ничем не обеспечены. Таким образом, китайские власти, поспешно решая проблему экономического роста, создали другую, причем более опасную, – проблему не возврата кредитов. В результате вслед за ростом закредитованности Китая увеличились и объемы «плохих» кредитов, так как в последние 2–3 года многие предприятия и провинциальные правительства «кредитовались» за счет реструктуризации предыдущих долгов. Но сегодня уже и этот ресурс исчерпан и правительство КНР оказалось перед дилеммой: либо обанкротить неплатежеспособных заемщиков или найти дополнительные источники финансирования для дальнейшего раздувания этой финансовой пирамиды.

Однако обанкротить плохих заемщиков невозможно, так как большую часть из них составляют региональные правительства. А чтобы идти по второму пути, нужны новые источники финансирования. Но для дальнейшего раздувания финансовой пирамиды прожорливых региональных властей нет средств даже у китайского «дракона». Сегодня органы местного самоуправления имеют самую высокую долговую нагрузку среди всех китайских государственных организаций. Местные власти должны платить коммерческим банкам и центральному правительству КНР огромную сумму, которая увеличилась с 20% к ВВП в 2007 году до 40% в настоящее время. К тому же эти долги имеют сложную и непрозрачную структуру. Проблема в том, что органы местной власти могут занимать лишь с разрешения министерства финансов КНР. Но такое разрешение получить очень сложно, и региональные правительства прибегают к использованию внебалансовых юридических лиц (LGFV) для получения кредитов. Поэтому сегодня очень трудно определить точный размер этих долгов. Между тем, как утверждает британский журнал The Economist, «точно известно, что их стоимость намного выше, чем если бы они с самого начала выпустили облигации».

Тем не менее министерство финансов КНР надеется решить проблему долгов региональных правительств с помощью новых мер стимулирования. Минфин 12 марта представил программу по реструктуризации задолженности органов местного самоуправления, в рамках которой региональным правительствам будет позволено обменять долги с высокими процентными ставками на сумму в 1 триллион юаней (160 миллиардов долларов) на облигации по более низкой цене. Согласно оценке министра финансов КНР Лоу Цзивэй, только благодаря рефинансированию, органы местного самоуправления в этом году сэкономят на выплате процентов примерно 40-50 миллиардов юаней (1 доллар США равен 6,15 китайского юаня).

Однако Минфин Китая, запуская новую программу стимулирования, по сути, наступает на старые грабли, расширяя прежнюю программу фискального стимулирования, которая как раз и создала нынешнюю проблему региональных долгов. Опрошенные агентством Bloomberg аналитики считают, что Коммунистическая партия Китая вовсе не настроена на снижение долговой нагрузки, так как лидеры КНР, в первую очередь, сфокусировались на предотвращении замедления экономического роста и поддержку уровня занятости. Поэтому выпуск облигаций региональными правительствами в этом году, включая рефинансирование, в общей сложности будет, как минимум, в три раза выше, чем в прошлом году, несмотря на то, что в 2015 году дефицит бюджета должен быть не выше 2,7% к ВВП. По данным газеты Economic Observer, это лишь первый этап, в рамках же всей программы министерство финансов планирует предоставить органам местного самоуправления для рефинансирования квоту в 3 триллиона юаней.

Между тем эксперты считают, что даже 3 триллиона юаней явно недостаточно для решения всей проблемы долгов региональных правительств. Эта сумма покроет лишь небольшую часть кредитов, которых органы местной власти должны выплатить в этом году. Как утверждает эксперт Societe Generale Уей Йао, размер долговых обязательств региональных правительств достигает 30 триллионов юаней. Поэтому предлагаемый своп в 3 триллиона юаней означает, что оставшейся сумме долга угрожает дефолт.

«Плохие» банки и их «плохие» заемщики

Самыми крупными должниками Китая в последние годы являются коммерческие корпорации, размер долга которых уже достиг 125% к ВВП в середине прошлого года по сравнению с 72% в 2007 году. Эта задолженность продолжает расти и остается за рамками нынешней программы рефинансирования. Проблема долгов коммерческих структур и региональных правительств создает серьезную угрозу для банковской системы Китая, так как с каждым днем растет вероятность того, что нынешняя китайская финансовая пирамида может рухнуть.

Глава Банка Англии Марк Карни считает, что «банки КНР очень опасны для мировой экономики». По его словам, «слабый контроль теневого банковского сектора со стороны китайских регуляторов представляет риск для мировой экономики, и центробанкам западных стран следует реагировать на это».

 «То, что происходит в Китае, имеет непосредственное влияние на глобальный спрос на товары и услуги, так как теневой банковский сектор в Китае резко увеличился. Существуют явные договоренности между местными банками и теневыми финансовыми учреждениями, так как резко возросло число неучтенных банковских операций, на которые приходится около половины выданных кредитов», – полагает глава британского Центробанка. Замечу, что теневые банки – это небанковские финансовые посредники, предоставляющие те же услуги, что и традиционные банки.

Китайскую экономику спасет внутреннее потребление

Только наращиванием экспорта невозможно решить дисбалансы китайской экономики. Внешнеторговый профицит Китая по-прежнему остается очень высоким. В частности, экспорт из Китая в феврале вырос на 48,9% по сравнению с прошлым годом, а импорт в страну упал на 20,1% по сравнению с тем же периодом годом раньше. Таким образом, торговый профицит страны увеличился до 59 миллиардов долларов в месяц. Поэтому корни экономических проблем Китая надо искать внутри самой Поднебесной. А главная внутренняя проблема – это слабое потребление.

Директор научно-исследовательского подразделения Народного банка КНР Лу Лэй считает, что экономика Китая может столкнуться с риском дефляции на фоне слабого внутреннего спроса.

«В среднесрочной перспективе наибольшую неопределенность несет в себе риск дефляции. ВВП КНР в 2015 году вырастет на 7,1%, потребительские цены вырастут на 1,8%», – цитирует Лу Лэя агентство MarketWatch.

По его словам, потребительские цены в Китае в 2014 году увеличились на 2% относительно предыдущего года, а в январе этого года инфляция замедлилась до 0,8% в годовом выражении. Поэтому, считает Лу, китайской экономике необходим новый двигатель роста на долгосрочную перспективу. По его мнению, «производственный сектор страны по-прежнему испытывает проблемы в связи с потерей конкурентных преимуществ, а также перепроизводством в ряде отраслей. Правительству следует корректировать политику в соответствии с развитием ситуации».

Напомню, что ФРС США, ЕЦБ, Банк Японии и многие другие центробанки проблему дефляции и внутреннего потребления решили путем смягчения денежно-кредитной политики: через дополнительные денежные эмиссии и снижения ключевых процентных ставок, что привело к резкой девальвации их национальных валют в период проведения такой фискальной политики. В частности, за последний год евро в отношении доллара США упал на 30%, а Синдзо Абе после своего избрания на пост премьер-министра Японии в конце 2012 года японскую йену девальвировал на 25%, чтобы с помощью слабой национальной валюты вновь развивать японскую экономику.

Банки готовятся к девальвации юаня

Одной из главных причин снижения темпов развития китайской экономики является привязка китайской валюты к доллару США. В течение последних 4-х лет официальный курс юаня находится около отметки 6,15 юаня за один американский доллар и колеблется в пределах, не превышающих 2–3%. Но за этот период доллар США в отношении ведущих мировых валют укрепился на 30–35%. Это означает, что вместе с долларом в отношении ведущих мировых валют укрепилась и китайская валюта. Такое резкое укрепление юаня произошло по требованию США, которые обвиняют Пекин в создании конкурентного преимущества для китайских товаров на мировых рынках за счет слабой национальной валюты.

Однако сегодня влияние крепкого юаня на китайскую экономику дошло до такой критической отметки, что создает уже проблемы для внутреннего спроса. Поэтому без девальвации юаня как минимум на 30–35% стимулировать внутреннее потребление практически невозможно. Кроме того, резкая девальвация приведет и к автоматическому снижению реальных объемом долгов региональных правительств и коммерческих структур, которые не в состоянии вернуть кредиты. И для банков девальвация юаня более приемлемая, чем банкротство их заемщиков. При девальвации банки потеряют часть своих средств в реальном выражении, но номинально их балансы не пострадают. Поэтому без девальвации юаня вместо «мягкой посадки» экономика Поднебесной может получить «жесткое» торможение с дальнейшим резким обвалом. Если китайские власти потеряют контроль над процессом «охлаждения» экономики, то страну ждет затяжной и глубокий финансово-экономический кризис.

За последний год для решения бюджетного и экономического дисбалансов более 20 стран, в том числе Украина, Россия, Сирия, Аргентина, Азербайджан, Казахстан, Турция, Молдавия и другие уже существенно девальвировали свои национальные валюты. Поэтому на фоне общемировой тенденции девальвации многих национальных валют и ослабления внутреннего спроса в Китае резкое снижение курса юаня даже становится неизбежным.

То, что скорая девальвация юаня неизбежна, свидетельствует и поведение китайских коммерческих банков, резко поднявших в последние дни процентные ставки по вкладам и кредитам. В ожидании девальвации юаня китайские банки увеличили ставки по депозитам до 30% против 10% в ноябре прошлого года. Причем первоначально процентные ставки были повышены еще выше, пока в дело не вмешивался Народный банк Китая (НБК). Как пишет газета Financial Times, НБК хоть формально либерализовал определение процентных ставок по вкладам, но в конфиденциальных письмах обратился к кредитным учреждениям с просьбой сильно не поднимать ставки. НБК расширил допустимый спред между эталонной ставкой и ставками, которые банки предлагают клиентам, с 20% до 30%. До ноября этот потолок составлял 10%.

Между тем сам регулятор снизил кредитную и депозитную ставки на 0,25% до 5,35% и 2,5% соответственно, а глава Народного банка Китая Чжао Сяочуань заявил, что «если в 2015 году появится возможность, ставки по депозитам будут отпущены в свободное плавание», что является косвенным свидетельством грядущей девальвации юаня. Кстати, через снижение ключевых процентных ставок центробанки пяти стран региона – Индии, Австралии, Таиланда, Пакистана и Индонезии – уже существенно девальвировали свои национальные валюты, что также развязывает руки китайскому ЦБ, чтобы тот смело снизил курс юаня.

Однако девальвация китайской валюты вызовет эффект экономического цунами в регионе, так как экономики многих стран – Австралии, Таиланда, Японии, Сингапура, Индонезии, Малайзии и Новой Зеландии – сильно привязаны к Китаю. Поднебесная для этих стран является главным рынком для экспорта сырья, готовой продукции и финансовых услуг. Поэтому резкий обвал курса юаня вызовет эффект домино, мгновенно обрушив их фондовые и финансовые рынки в этих странах. Причем спровоцированный Китаем новый азиатский экономический кризис по своим последствиям может оказаться гораздо сильнее, чем азиатский финансовый кризис 1997–1998 годов, который в августе 1998 года привел к дефолту России.

Мехман Гафарлы, политолог, специально для «Колокола России»