Членство в ШОС разрешит вековой спор Индии, Пакистана и Китая 

МИД Казахстана анонсировал полноправное присоединение Индии и Пакистана к ШОС уже через полтора месяца. 

О возможном радикальном расширении Шанхайской организации сотрудничества заявил на заседании Совета министров иностранных дел ШОС глава внешнеполитического ведомства Казахстана Кайрат Абдрахманов. Произойти это должно на грядущем саммите организации – в первых числах июня в Астане. По словам главного дипломата Казахстана, расширение ШОС «укрепит международное влияние и авторитет организации». Абдрахманов также напомнил коллегам о стремлении присоединиться к Шанхайской организации сотрудничества Ирана и высказался в поддержку скорейшего позитивного ответа на запрос Тегерана.  

Нужно сказать, что вопрос расширения ШОС обсуждается уже не первый год. Индия и Пакистан подали заявку на вступление в организацию в 2015 году, Иран же давно стал наблюдателем, но вопрос его полноправного членства тормозится другими участниками структуры из-за конфликта Тегерана с Вашингтоном и дискуссии вокруг разделения Каспийского моря. Однако острых противоречий ни с кем из членов ШОС у Ирана на сегодня нет. С Индией и Пакистаном – вопрос значительно сложнее. Многое указывает на то, что во внешнеполитическом четырехугольнике «Россия – Индия – Пакистан – Китай» стороны склонны делать хорошую мину при плохой игре. Особенно много вопросов вызывает позиция такого нашего давнего стратегического партнера, как Нью-Дели.  

На днях Youtube-канал Global Conflict со ссылкой на собственные источники сообщил о том, что официальный Пекин якобы не пожелал участвовать в трехсторонней встрече министров обороны Россия, Индии и Китая. У КНР и Бхарата накопилось друг к другу немало претензий. В ноябре прошлого года обе страны оказались на грани пограничного конфликта из-за строительства Индией водовода на спорных территориях без согласования с сопредельной стороной – китайские военные остановили работу индийских строителей, а последние позвали на помощь своих соотечественников в погонах. Нью-Дели весьма агрессивно реагирует на инвестиции Пекина в экономику тех регионов Пакистана, на которые претендует Индия, а также на создание Китайско-пакистанского экономического коридора, проходящего через спорные территории. 

В свою очередь, Пекин с завидным упорством блокирует в ООН индийские резолюции с осуждением пакистанцев, которых Нью-Дели считает террористами, а также оказывает активную союзническую поддержку Исламабаду, с которым у индусов прошлой осенью также чуть не началась война (боевики-исламисты атаковали индийскую воинскую часть в Кашмире, а вооруженные силы Индии в ответ нанесли удары по их лагерям на территории Пакистана). Отдельная история – планы Нью-Дели по усилению забора воды и фактического перекрытия рек, текущих из Гималаев на территорию Пакистана, что угрожает Исламабаду не только экономической, но и гуманитарной катастрофой. Многие эксперты говорят о том, что подобные шаги Индии даже могут привести к полноценной ядерной войне...  

С исторической точки зрения, правда в гималайских территориальных спорах у каждого своя. Еще в 1914 году Британская Индия надавила на Тибет и перенесла границу таким образом, что тибетское княжество Ладакх перешло под контроль Кашмира, находящегося в вассальной зависимости от британцев. После того как Тибет ушел под власть Китая, Пекин стал считать, что земли Ладакха должны принадлежать ему.  

Второй очаг противоречий на Индостане возник после Второй мировой войны, когда британцы перед уходом из региона решили разделить его на два доминиона по религиозному признаку – индуистский и мусульманский. С Кашмиром все оказалось непросто – власти княжества Джамму и Кашмир были индуистскими, а большинство населения – мусульманским.

Махараджа Хари Сингх сначала задумался над созданием независимого государства, однако на его территорию в октябре 1947 года ринулись пакистанские «добровольцы», и монарх запросил помощи у Индийского союза. Власти последнего были готовы помочь, но лишь в обмен на вхождение княжества в состав Индии. Махарджа согласился, и в Кашмир вошли индийские войска, остановившие пакистанцев. По итогам Первой индо-пакистанской войны 60% региона оказались под контролем Индии, 40% – Пакистана. Хари Сингх до 1952 года оставался титулярным правителем княжества, а его сын позже стал губернатором Джамму и Кашмира.  

В 1950-е часть «индийской» территории Кашмира заняли китайские вооруженные силы – Пекин при этом сослался на события 1914 года. Пакистан же сделал хитрый ход, признав «приобретенные» Китаем за индийский счет земли территорией КНР. Таким образом, Исламабад обрел мощного союзника, отношения с которым к концу ХХ – началу XXI вв. стали носить стратегический характер. КНР активно поставляла Пакистану оружие, инвестировала в его экономику, а кроме того оказала активное содействие в реализации Исламабадом собственной ядерной программы.  

До развала Советского Союза Пакистан умудрялся балансировать между США и Китаем, а Индия – тяготела к вооружавшему ее СССР. Однако в наши дни все сложилось по-другому. На фоне американской угрозы между Москвой и Пекином произошло беспрецедентное сближение. Мосты с Россией начал налаживать Пакистан (правда, РФ изначально отреагировала на это достаточно сдержанно и осторожно). А вот позиция Индии оказалась весьма неоднозначной. Несмотря на откровенно агрессивную политику США, направленную против России и других стран, не относящихся к евроатлантическому сообществу, Индия усиленно налаживала с американцами отношения, причем как экономические, так и военные. Начались общие маневры, пошла речь даже об организации совместного военно-морского патрулирования.  

Общаясь с российской стороной, индийские политики, чиновники и эксперты делали наивный вид – мол, «ничего такого не происходит – мы просто не хотим раскладывать яйца в одну корзину, это нормально, а вот ваши отношения с Пакистаном и Китаем – это уже плохо»... Официальный Нью-Дели и поддерживающие его эксперты активно делали вид, что никакой двойственности в сложившейся ситуации не замечают. Понятно, что таким образом Индия «страхуется» из-за территориальных споров. Но, может быть, 70 лет – это достаточной срок для того, чтобы их, наконец, решить, и не искать поддержки у сомнительных «партнеров»?  

На фоне работы ШОС Индия с Китаем уже предприняли серьезные шаги по урегулированию своих противоречий. Осенью прошлого года они даже организовали в районе «фактической» границы совместные учения, легендой которых была ликвидация последствий чрезвычайной ситуации. Однако, как мы видим, лед между обеими странами пока все равно не растаял.  

Полноценное членство сторон конфликта в ШОС, возможно, позволит провести деэскалацию практически в принудительном порядке. Все участники организации принимают на себя обязательства отвести войска от границ стран-партнеров, не проводить направленные друг против друга маневры, совместно работать над разрешением конфликтных ситуаций, укреплять доверие, дружбу и добрососедство.  

После того, как Индия, Китай и Пакистан дружно окажутся в составе одной организации, вариантов развития ситуации будет только два. Либо ШОС зайдет в тупик, либо всем участникам Кашмирского конфликта придется договариваться об отводе войск и искать компромиссное решение при переделе границ. Двумя основными путями разрешения многолетнего спора может стать либо организация в регионе плебисцита с последующим разделом территории согласно результатам волеизъявления, либо официальная фиксация фактически существующих границ.  

Конечно, все это – риск для ШОС, но, с другой стороны, идти на него рано или поздно было просто необходимо. Иначе, по мере нарастания противостояния коллективного Запада со всем остальным миром, Кашмирский конфликт мог бы послужить «ахиллесовой пятой» для всей Евразии. В один прекрасный день от мира на севере Индостана может зависеть выживание и суверенитет не только Индии, Пакистана и Китая, но и России со всем постсоветским пространством. И чем скорее конфликт сойдет на нет – тем спокойнее будет сон всего нашего континента.  

Святослав Князев