Что русскому и азиату хорошо, то англосаксу плохо

Председатель Наблюдательного совета Центра стратегических и внешнеполитических исследований, эксперт-евразиец Юрий Царик проанализировал видение перспектив евразийской интеграции центрально-азиатских республик американскими и европейскими центрами и обнаружил существенные расхождения позиций союзников.

Исследование Царик начинает с изучения заметки посла США в Кыргызской Республике Памелы Спратлен в  журнале Ambassadors Review, где дипломат критикует участие Киргизии в Евразийском экономическом союзе. Возмущение американцев вызывает обстоятельство, что в решении внутриполитических проблем президент Алмазбек Атамбаев сделал ставку на партнерство с Россией. Вступление Киргизии в Таможенный союз вызывает у госпожи Спратлен сомнения в сохранении Бишкеком «приверженности демократическим ценностям». Уже к 2015 году дипломат прогнозирует потерю Штатами союзника в лице руководства Киргизии и призывает США через общественные фонды поддержки демократии продолжать развитие гражданского общества в Киргизии, позитивно оценивая опыт революций 2005 и 2010 годов как легитимного метода борьбы против авторитаризма.

К аналогичным выводам уже относительно Таджикистана пришли британские эксперты из Центра стратегической разведки в регионе Евразии (англ. CESI). Крайне непрофессиональный, по мнению Царика, доклад организации содержит политизированные обоснования для оправдания Душанбе от интеграции на постсоветском пространстве. В частности, среди доводов экспертами CESI приводится мысль, что в случае вступления Таджикистана в ЕАЭС республика будет изолирована от экспортных рынков КНР, составляющих основу ее экономики. Статистика легко опровергает этот вывод: с 2011 года баланс внешней торговли Таджикистана и Китая был устойчиво отрицательным, а в начале текущего года взаимный экспорт упал до 22,7 миллионов долларов, а импорт, напротив, составил 416,7 миллионов долларов. В дополнение Царик отмечает, что таможенно-тарифная политика Таджикистана в целом аналогична политике стран ЕАЭС и не сможет создать никаких препятствий в возможной торговле РТ с Китаем.

Другим ложным препятствием в случае евразийской интеграции Таджикистана считается угроза сворачивания международного проекта «CASA 1000» по обеспечению энергетической безопасности Центральной и Передней Азии, против которого якобы выступают Россия и Казахстан. Однако если учесть, что в декабре 2013 года Россия заявила о своей готовности вложить в проект порядка полумиллиарда долларов, единственной угрозой для замораживания «CASA 1000» остается позиция Белого дома по искусственному противодействию любым шагам Москвы в регионе.

При этом британские аналитики сознательно умалчивают об усилиях Москвы и Душанбе найти приемлемую схему регулирования миграционных потоков, о российских вложениях в инфраструктурные проекты в Таджикистане и многолетней защите силами 201-й мотострелковой дивизии из РФ госграницы республики от угрозы вторжения афганских исламистов. При этом закономерно, что британский доклад завершается предупреждением о внутриполитической дестабилизации РТ в случае евразийской интеграции, больше похожим на угрозу организовать очередную «цветную революцию».

Заметим, что принципиально иной взгляд на перспективы расширения евразийской интеграции у экспертов на европейском континенте. Разделяя геополитическую установку на многополярность мира, они не видят угрозы для безопасности отдельных стран в усилении Евразийского союза. На этом фоне примечателен доклад координатора Центра современных центрально-азиатских исследований при Вильнюсском университете Фабио Белафатти. Анализируя различные варианты геополитической стратегии Узбекистана, специалист приходит к выводу, что политика равноудаленности от великих держав соответствует внешнеполитическому курсу действующего президента Ислама Каримова, однако любой его преемник с неизбежностью столкнется с необходимостью выбора пути развития Узбекистана из двух альтернатив. Первый вариант предусматривает сохранение вектора в целом прозападной ориентации республики в условиях системы личной власти. Второй вариант потребует структурных реформ с опорой на более глубокую региональную интеграцию Узбекистана, а значит, его включение в орбиту геополитического влияния России в Средней Азии. Если этот сценарий будет реализовываться, то, как считает Белафатти, будущее вхождение республики в Евразийский союз станет полезным как для самого Ташкента (учитывая поддержку Москвы в обеспечении внутренней стабильности и безопасности границ), так и для его партнеров по СНГ (перспективы для предпринимателей из ЕАЭС освоить новый рынок).