Назарбаев загоняет ваххабитов в подполье

В Казахстане решили бороться с религиозными экстремистами, запрещая короткие брюки и черные платья

В борьбе с религиозным экстремизмом ставшем с недавних пор заявлять о себе в республике Казахстан, Нурсултан Назарбаев решил следовать опыту французских властей, введя для мусульман дресс-код с рядом запрещенных позиций.

Президент Казахстана заявил о необходимости запретить облачаться во все черное в нетраурное время, поскольку все больше женщин в стране "полностью покрывают себя черными одеяниями", сообщает РИА Новости, со ссылкой на пресс-службу главы республики.

«В результате непросвещенности наши молодые люди отпускают бороду и подрезают себе брюки. Увеличивается количество казахстанских девушек, которые полностью покрывают себя черными одеяниями. Это не соответствует ни нашим традициям, ни нашему народу. Необходимо проработать вопрос запрета этого на законодательном уровне. Казахи надевают черную одежду в траурное время», — заявил Назарбаев на встрече с представителями духовного управления мусульман республики.

Глава государства также отметил важность религиозной грамотности среди населения и патриотического воспитания в деятельности имамов. По словам Назарбаева, истинный мусульманин отличается не одеждой, а своей верой.

Однако последнее утверждение, увы, говорит о том, что глава республики не слишком хорошо знаком с нормами шариата, которые довольно подробно и обстоятельно описывают, как должны одеваться мусульмане. В частности, им запрещается надевать одежду, которая делает их похожими на немусульман. То есть все-таки мусульман, следующих предписаниям шариата, должна отличать (от немусульман) и одежда.

Впрочем, дело не в религиозных познаниях бывшего партийного секретаря, а в том, насколько его инициатива, крайне сомнительная с правовой точки зрения, окажется эффективной в деле противодействия религиозному экстремизму и терроризму, набирающему силу в Казахстане.

Тот стиль одежды, против которого ополчился Назарбаев, характерен для адептов салафитских или ваххабитских группировок. Однако следует отметить, что так одеваются участники мирных «джамаатов», состоящих главным образом из неофитов, и связанных с террористическим подпольем опосредовано. По сути дела, эти общины можно рассматривать как вербовочные структуры, где набирают боевиков для террористических ячеек и  бандгруппировок, ведущих «джихад» на Ближнем Востоке, в Магрибе, и в Афганистане.

Впрочем, когда салафит (ваххабит, такфирист) переходит на подпольное положение, он освобождается от внешней атрибутики, носит самую обычную одежду, сбривает бороду, и может даже начать вести жизнь «кафира». Поскольку сам смысл нелегального положения, исключает какую либо демонстративность.

Таким образом, инициатива Назарбаева, если она будет реализована, серьезно осложнит работу оперативникам правоохранительных органов, поскольку сразу же переместит всех «мирных» ваххабитов в подполье, исключив возможность профилактики, и максимально осложнив контроль за ними.

Следует отметить, что далеко не все начинающие салафиты оказываются в бандах ИГ (запрещенная в России террористическая группировка), или становятся «живыми бомбами». Большинство из них, придя в разум, разочаровавшись в своих «амирах» и принципе такфира, возвращаются к нормальной жизни.

Но если загнать их в подполье, шансов на возвращение будет значительно меньше. Более того, жесткое преследование носителей укороченных штанов, черных платьев и хиджабов, убедит их в «правдивости» салафитских проповедников, которые утверждают, что власть «тагута» (так они называют тех, кто правит не по шариату, а по светским законам) ненавидит мусульман и стремиться их уничтожить. Они начинают ощущать себя гонимыми за веру, сплачиваются еще больше, еще скорее обрывают связи с окружающим миром, скрываясь от него за стеной ненависти и враждебности.

Задержание за не ту одежду само по себе унизительно. Причем осуществлять его будут не сотрудники госбезопасности, которые «в теме», и умеют установить правильный контакт с собеседником, не оскорбляя его, а самые обычные полицейские патрульно-постовой службы, привыкшие иметь дело с пьяницами и уличными дебоширами.

То есть, гоняя начинающих ваххабитов за внешний вид, власти облегчат задачу проповедникам и вербовщикам джихадистов по превращению богоискателей в убийц и террористов.

К этому можно прибавить и то, что в Казахстане мусульманская традиция не была столь сильна, как, скажем в странах Аравии, нравы здесь всегда были попроще и посвободнее. В советские же времена подавляющее большинство казахов было людьми совершенно светскими. То есть серьезных и грамотных специалистов в вопросах исламского богословия в стране не так уж и много, и явно не хватает их в правоохранительных органах. Обычным полицейским будет не просто разобраться в толках и школах Ислама. А это значит, что под удар попадут не только ваххабиты, но и вполне традиционные мусульмане, относящиеся к вопросу религиозной жизни «излишне» серьезно.

Казахстан столкнулся с проблемами религиозного экстремизма гораздо позднее, чем его южные соседи. И сегодня, возможно, эта проблема еще только обозначилась, не успев пустить глубокие корни в обществе. Может быть, ее и вправду можно решить запретами и репрессиями?

Можно сразу сказать, что штрафы или даже исправительные работы за бороды, укороченные штаны или черные платья могут только ухудшить ситуацию. Некоторые эксперты убеждены, что на пути насилия можно достичь определенных результатов, только обрушив на экстремистов и террористическое подполье ответный террор, с массовыми репрессиями. С бессудными расправами в духе эскадронов смерти, с пытками, с коллективной ответственностью и прочими «прелестями».

Впрочем, если учесть, что радикальный исламизм имеет внешнюю подпитку, маловероятно, что удастся решить проблему полностью и окончательно даже такими  методами. Стабилизировать ситуацию, и основательно «прижать» салафитов так вполне возможно. Однако издержки от такого пути как внешнеполитические, так и внутренние будут более чем серьезными, и могут нанести государству не меньший ущерб,  чем существование радикальных исламистов. Строго говоря, прибегая к незаконным методам борьбы, даже с явным злом, государство открывает ящик Пандоры.

Так как же быть? Следует учесть, что в противодействии этим вызовам простых решений быть не может. А стремление добиться всего и сразу одной кавалерийской атакой, одним указом, или введением запрета, продиктовано непониманием сути проблемы и отсутствием профессионализма у тех, кто выступает в роли советников у президента Казахстана.

Конечно, без силовых операций и репрессий при борьбе с экстремизмом не обойтись, но они должны быть не топором, а скальпелем, то есть применяться адресно, дозировано, и только в тех случаях, когда без них не обойтись. Основным же оружием должна стать пропаганда, и то, что называется «психологическими операциями». Ведь задача не просто уничтожить «бармалеев», но и не дать в них превратиться многим молодым людям. Пока они не прошли точку невозврата, и не пролили первую кровь, их еще можно и необходимо спасти. Из-за чего несостоявшиеся «муджахеды» покидают ваххабитские секты? Чаще всего это происходит, когда перед ними открывается нечистоплотность или лицемерие их наставников, а так же противоречия и несуразности в  их «учении». Вот на этом и необходимо, в первую очередь сконцентрировать усилия, раскрывая перед попавшими в западню юношами и девушками подлинный облик их «амиров» и настоящий смысл этого «учения», созданного американскими, израильскими и британскими спецслужбами.

Борис Джерелиевский