Россия – Грузия: экономика до дружбы доведет

«Убитую» торговлей с ЕС экономику Грузии спасает экспорт в Россию, но об этом страны предпочитают молчать.

Историческое, как подают это власти Грузии, соглашение республики об ассоциации с Евросоюзом обретет полную силу уже 1 июля этого года, хотя развитие доверительных и достаточно ровных отношений Тбилиси с еврочиновниками началось еще полтора года назад – в январе 2015 года, когда заработала Зона свободной торговли (ЗСТ) между республикой и ЕС.

Примечательно, что о первых итогах экономической интеграции бывшей советской республики с единой Европой широко не сообщалось сразу по нескольким причинам. Во-первых, чтобы не провоцировать кризис в грузинском обществе: ведь с момента появления ЗСТ сальдо внешнеторгового баланса страны заметно просело из-за разницы в контроле качества продукции. Вместо этого власть всячески демонстрирует гражданам благосклонность европейцев к демократизирующейся республике: мол, нам помогают и с армией по натовским стандартам, и с визами.

Наверное, было бы совсем хорошо, если бы до парламентских выборов в октябре правящей «Грузинской мечте» удалось порадовать электорат еще и экономикой. Например, не краснея сказать, что свободная торговля с ЕС позволила Грузии нарастить экспорт продукции в Европу, и теперь в стране появятся устойчивый средний класс, социально ответственное предпринимательство, толерантное к геям общество и прочие общеевропейские радости. Однако прозвучав, такое заявление действительно больше походило бы на грузинскую мечту. Ведь если общий товарооборот между Европой и закавказской страной увеличивается, то любой экспорт в Старый Свет сокращается с той же скоростью.

Как следует из данных, приведенных Национальной службой статистики Грузии, в первом квартале нынешнего года ее внешнеторговый оборот с Западом составил 712 миллионов долларов, что на 11% превысило аналогичные показатели за январь – апрель 2015 года. Цифра внушающая, но не дающая грузинам пресловутую надежду на равноценные экономические отношения. С появлением ЗСТ в Грузию потоком хлынули западные товары, увеличив на 28% торговую экспансию страны и обвалив ее импорт в ЕС более чем на треть (на 35%). Нельзя также не отметить, что из-за этого объем внешней торговли Грузии в целом показал падение на 7% – до чуть более двух миллиардов долларов за первый квартал 2016 года.

В конечном счете такие «равноправные» торговые отношения с Евросоюзом повлияли на общие показатели внешнеторгового баланса Грузии. Официальная статистика говорит, что за первый квартал этого года страна на 8% превысила свои внешнеторговые обороты по сравнению с кризисным 2015-м и заработала 3,3 миллиарда долларов. Конечно, о том, что за тот же отрезок времени экспорт, продукция грузинского малого и среднего бизнеса, предназначенная для ЕС, уменьшилась на 12%, и доходы от ее реализации на апрель составили лишь 608 миллионов долларов.

В итоге, как и задумывалось, самым большим выгодоприобретателем от нового рынка сбыта оказался Евросоюз, который при этом яростно защищал глава МИД Грузии Михаил Джанелидзе. На недавней встрече глав внешнеполитических ведомств стран ЕС и «Восточного партнерства» дипломат без упоминания статистики лишь нахваливал бизнесменов из Европы, которые открыли экономические возможности Грузии западным инвесторам, создали дополнительный дефицит, де-факто усилили перепроизводство, приведшее в феврале прошлого года к обвалу нацвалюты в условиях негативной мировой динамики. То есть грузинам предлагают радоваться тому, что страна закрыла глаза на потери своего бизнеса и за первые месяцы года ввезла в пять раз больше, чем продала на Запад.

Неудивительно, что в этих условиях на грузинском политическом поле в последнее время все отчетливее просматривается взвешенный прагматизм, что должно радовать как Россию, так и, собственно, саму Грузию. Ведь трезвый подход к двусторонним отношениям говорит о том, что Москве можно не опасаться прежней болезненной нервозности Тбилиси, которая возникала при малейшем упоминании России.

Для самих грузин политический прагматизм, по сути, означает изменение в отношениях с Евросоюзом и появление доселе неизвестного на постсоветском пространстве, но впервые эволюционно осознанного политического феномена – евроскептицизма.

Теперь евроскептицизм, наряду с евроатлантическими настроениями – один из векторов социально-политического развития Грузии, принятие которого обществом можно доказать наличием политических сил, которые критикуют прозападные морально-ценностные ориентиры и в этом могут рассчитывать на поддержку на октябрьских парламентских выборах.

Залогом быстрорастущей популярности евроскептиков является отсутствие конкретных, значимых для общества результатов длительного (с 1994 года) партнерства Грузии с НАТО и ЕС, не считая недавние уступки по либерализации визового режима. На этом фоне символично, что, согласно данным специалистов центра «Кавказский дом» (Тбилиси), в стране стали активнее сторонники евразийской интеграции Грузии, которых на сегодня насчитывается уже около 30%.

Они представлены партией экс-главы парламента страны Нино Бурджанадзе «Демократическое движение – единая Грузия» и «Альянсом патриотов» Давида Тархана-Моурави, который доказывает чуть ли не цивилизационную несовместимость западного пути и исторической судьбы грузинского народа.

Причем, даже учитывая неоднозначное отношение населения к названным политикам, сложно игнорировать приводимые ими факты, которые упрямо говорят, что все последние годы грузинский экспорт реально увеличивался только в торговле с Россией, с которой Грузия по-прежнему не поддерживает дипломатических отношений.

Если сравнивать динамику взаимной торговли, то с прошлого года она возросла на 8,3%, преимущественно за счет увеличения доли грузинского экспорта в пределы России сразу на 41,5%. Пусть реальные цифры от такого скачка пока невелики (всего 38,5 миллионов долларов), но это значительно лучше, чем в предшествующее десятилетие. Отрицательное сальдо Грузии в торговле с Москвой по-прежнему остается значительным, но после ухода Саакашвили из местной политики  оно заметно снизилось как в процентных, так и в абсолютных показателях.

Несмотря на уже хрестоматийные по скандальности заявления экс-министра обороны Грузии Ираклия Окруашвили о качестве грузинских вин и минералки, Россия по-прежнему остается их крупнейшим импортером. Значима и доля денежных переводов, уходящих в республику через российские банки. Только в апреле, по данным Национального банка страны, через электронные кассы из РФ было перечислено немногим менее 32 миллионов долларов, то есть около трети всех денег, переводимых в страну из-за рубежа.

Отсюда неизменным остается факт, что несмотря на перипетии двусторонних отношений в политике, в бизнесе улучшения торговых показателей по всем параметрам (по наращиванию объема торговли, по экспорту, по снижению дефицита) Грузия добилась лишь с Россией, продолжающей быть для экономики закавказской страны «спасительной бухтой».

Стоит также отметить, что по понятным причинам доминирующим российский рынок для Грузии все же не является. Среди других значимых ее торговых партнеров оказался Китай и ее соседи – Азербайджан и Турция, которые с появлением нового «Шелкового пути» в обход России решили не отбивать Тбилиси у Пекина, а напротив, еще плотнее встроить ее в маршрут и превратить в свой ключ в торговые «ворота» Европы.

Возвращаясь к теме ЗСТ, отмечу, что даже ее пока еще не полное функционирование показало, что европейские бизнес-воротилы и чиновники по-своему понимают преимущества нового рынка. Подписанием соглашения об ассоциации они отнюдь не давали населению Грузии обещания в общеевропейском экономическом раю. Как в случае с Украиной, в отношении Грузии через деятельное участие местной элиты были лишь созданы все необходимые механизмы и условия для экономической интеграции республики в ЕС – на правах придатка, правда, в более цивилизованной форме, чем в отношении Киева. Бонус для Европы невелик – речь идет о нескольких сотнях миллионов евро, что для экономики Грузии является огромной цифрой и фактически приговором для ее дальнейшего развития.

Показательно, что со своей стороны и российские официальные лица стараются не афишировать роль Москвы в поддержании грузинской экономики. Возможно, справедливым окажется расчет России на то, что грузины, обладая цифрами и видением реального положения вещей, самостоятельно придут к верному экономическому знаменателю и на выборах частично уравняют прозападный вектор евразийским курсом. После чего, возможно, разговор о продолжении двусторонних отношений благодаря экономике и прагматизму сможет выйти на новый рубеж.

Александр Андреев