Курдский вопрос выходит на первый план для Ближнего Востока

Каждый день войны в Сирии и Ираке все более усиливает роль курдских формирований.

Операция американской коалиции в Мосуле, а также все более усложняющиеся контуры противостояния на севере Сирии, в очередной раз выводят на первый план «курдский вопрос». Причем в нем заметно смещение интриги – от отношения государств, вовлеченных в ближневосточный кризис, к претензиям курдских организаций на государственность или автономию, к взаимоотношениям самих курдов с местными жителями других национальностей.

Возводимый США на развалинах Сирии и Ирака «независимый Курдистан», как утверждают его строители, будет создаваться в соответствии с европейскими стандартами толерантности, политкорректности, веротерпимости и межнационального мира. Насколько эти декларации соответствуют реальности? У арабского населения «исконных курдских земель» на этот счет нет двух мнений.

Как только Сирию охватила гражданская война, курды захватили власть в ряде районов на севере страны, изгнав сирийскую администрацию, и занялись государственным строительством, одним из главных инструментов которого они видят так называемую «позитивную дискриминацию», с помощью которой намерены вернуть себе «исконные права».

Являясь народом, длительное время подвергавшимся гонениям и дискриминации, курды считают себя вправе спросить с тех, кто, по их мнению, является их угнетателем и «оккупантом» их земель.

Достаточно показательной в этом плане является ситуация в сирийском городе Хасака. Курдские боевики из формирований «Демократического союза» (PYD) едва успели установить контроль над его территорией, как арабское население успело почувствовать себя угнетаемым меньшинством в своей собственной стране.

Горожане проводят протестные акции против порядков, устанавливаемых подконтрольными ЦРУ отрядами курдов. В частности, 20 октября люди вышли на демонстрацию, чтобы отстоять право своих детей учиться на родном для них арабском языке. Курдский «Демсоюз», не успев полностью захватить город, начало проводить в нем «реформы», в том числе системы образования, попахивающие этническими чистками.

Впрочем, надо признать, что оккупировавшие Хасаку отряды PYD обходятся с арабским населением достаточно мягко, в принципе позволяя ему протестовать. Во многих других местах арабы и туркоманы «протестовали ногами», устраивая гуманитарные катастрофы.

Дело обстоит настолько плачевно, что суннитское население из занятых курдскими формированиями населенных пунктов идет в отряды «Свободной сирийской армии» и в запрещенные в России террористические «Исламское государство» и «Джебхат ан-Нусра». Причем для того, чтобы сражаться с курдами, а вовсе не с Асадом. Их интересуют не глобальные задачи исламистов, а собственная местечковая месть.

Курдский «Демсоюз» и «Демократические силы Сирии» (SDF), старающиеся использовать бойню в стране для отторжения из-под власти Дамаска части территорий для построения своего квази-государства, провозглашают приверженность европейским ценностям. Они обещают демократический конфедерализм, позволяющий создавать свои правила жизни даже небольшим общинам. Однако информация о происходящем на подконтрольных бывшим угнетаемым территориях довольно скудна, а репутация курдов как непримиримых борцов с ИГ столь устойчива, что критика их считается неуместной.

Впрочем, непримиримость не мешает им когда нужно вступать в соглашения с исламистами. Так, например, они договорились об организации «коридора» боевикам из Манбиджа в Алеппо. Более того, появлялась шокирующая информация о том, что в составе банд ИГ могут действовать подготовленные американцами расчеты ПЗРК «Стингер» и ПТУР «Джавеллин» из PYD.

Особенно удивляться не приходится – боевые действия в Сирии все больше и больше напоминают войну всех против всех. Самые невероятные комбинации в ней – обычное дело. Западные спецслужбы, энергично действующие на севере Сирии, делают все, чтобы как можно сильнее усложнить ситуацию, создать новые линии противостояний и зажечь пожары новых конфликтов. Так в политический и межконфессиональный контекст войны в Сирии все энергичнее начинает вплетаться этнический мотив.

В свою очередь, это может означать, что даже с уничтожением террористических организаций ИГ и «Джебхат ан-Нусра» кровопролитие в регионе не прекратится и долгожданного мира не наступит.

Право курдского народа на достойную жизнь, на уважение и самоопределение неоспоримы. Однако пути и время их реализации выбраны крайне неудачно. Трагическая история курдов знает немало эпизодов, когда третьи силы, используя их вековечную мечту о самостоятельном государстве, заставляли их наносить удар в спину тех стран, гражданами которых они являлись. Заканчивалось это для курдов всегда трагически – неисчислимыми жертвами и дискриминацией.

Однако Асад, несмотря на крайне неоднозначные действия некоторых курдских объединений и их солидаризацию с врагами страны, старается избегать прямого конфликта с ними, продолжая сохранять открытой возможность для диалога.

Более того, после ударов турецкой авиации по населенным пунктам, контролируемым SDF, унесший жизни более 150 человек, Дамаск объявил о том, что каждый турецкий самолет, появившийся в воздушном пространстве страны, будет сбит.  

В этом видится прямой призыв Асада к курдским бойцам отказаться от сомнительных комбинаций с западными организаторами большой резни, а выступить единым фронтом против террористов, оставив вопросы политического обустройства на послевоенное время.

Борис Джерелиевский