«Цифровые крестьяне»: как интернет вещей возвращает нас в Средневековье

Устройства, подключенные в глобальную сеть, перестают быть нашей собственностью и сами берут нас под контроль.

Подключенные к сети устройства так популярны и так уязвимы, что недавно каким-то хакерам удалось взломать базу данных казино через аквариум. В аквариуме работали подключенные сенсоры, которые измеряли температуру и чистоту воды. Через них хакерам удалось получить доступ к управляющему компьютеру и перевести 10 гигабайтов данных в Финляндию.

История с аквариумом наглядно демонстрирует проблему интернета вещей — на самом деле у нас нет реальной власти над такими устройствами. И не всегда понятно, у кого же она есть — порой она оказывается в руках разработчиков и рекламодателей.

В своей последней книге Owned: Property, Privacy and the New Digital Serfdom я рассказываю о том, какую важность для нас представляет тот факт, что мы живем в пространстве с невиданным ранее количеством датчиков.

Умные аквариумы, телевизоры, холодильники, часы и смартфоны постоянно собирают данные о нас и окружающей среде. Вся эта информация представляет ценность не только для нас, но и для тех, кто хочет нам что-нибудь продать. Эти люди всегда постараются сделать так, чтобы подключенные устройства охотно делились вашими данными.

Возьмем, например, милый робот-пылесос Roomba. С 2015 года последние модели этого уборщика создают виртуальную карту дома своего владельца для лучшей навигации во время уборки. Недавно издания Reuters и Gizmodo сообщили, что производитель роботов iRobot может начать передавать данные этих карт своим коммерческим партнерам.

В защите умных устройств изначально есть лазейки

Как и роботы Roomba, другие умные устройства можно запрограммировать так, чтобы те делились вашей персональной информацией с рекламодателями по каналам обратной связи, о которых мы даже не знаем. Причем некоторые гаджеты могут передавать совсем интимную информацию, как, например, вибраторы WeVibe с функцией управления со смартфона. Приложение этого устройства собирало и отправляло разработчику информацию о том, как часто, с какими настройками и в какое время суток пользователи запускают вибратор. Когда владельцы устройства об этом узнали, они подали на компанию в суд, и теперь та обязана выплатить многомиллионную компенсацию.

Каналы обратной связи с разработчиков представляют собой серьезную брешь в защите устройства. Компания Lenovo тоже оказалась в центре похожего скандала. Она продавала компьютеры со встроенной программой Superfish, которая выводила специальную таргетированную рекламу в результатах поиска. Она перехватывала трафик браузера без ведома пользователя, включая зашифрованные данные, например, информацию для проведения финансовых операций.

Проблема владения

Главная причина, по которой мы не контролируем наши устройства, заключается в том, что их производители заставляют нас думать, что на самом деле гаджеты принадлежат им даже после того, как мы их у них приобрели. Человек может купить красивую коробочку с электроникой (смартфон), но на самом деле приобретает лицензию на пользование программами внутри нее. Производители утверждают, что программы по-прежнему им принадлежат, а значит они могут контролировать их работу. Это все равно что дилер продал бы вам машину, а потом заявил, что какая-то его часть, например, мотор, принадлежит ему.

Такие условия уничтожают само понятие владения. Машиностроительная компания John Deere уже открыто заявляла фермерам, что тракторы этой фирмы фактически им не принадлежат — они владеют только лицензией на ПО, а значит не могут самостоятельно чинить оборудование и даже возить на ремонт в независимую мастерскую. Разумеется, фермеры возмутились таким положением дел, но ведь некоторые люди скорее закроют глаза на проблему. Например, те, кто покупают смартфоны в кредит, а затем сдают их через trade-in.

Любопытно, сколько времени потребуется людям, чтобы понять, что производители пытаются использовать такой же подход в плане умных домов, телевизоров, туалетов и подключенных автомобилей?

Возвращение феодализма

Проблема владения собственностью существует уже очень давно. В средневековой Европе во времена феодализма король владел практически всем. Право собственности остальных зависело от отношений с королем. Крестьяне жили на земле местного лорда, дарованной королем. Зачастую им даже не принадлежали инструменты, которые они использовали в фермерстве и таких ремеслах, как плотничество и кузнечное дело.

За многие века западная экономика и правоохранительная система эволюционировала до современного состояния: теперь люди и частные компании могут самостоятельно покупать и продавать вещи, а также непосредственно владеть землей, инструментами и прочими объектами. За исключением некоторых законодательных случаев (связанных с общественным здравоохранением и защитой окружающей среды) право владения является прямым и не несет никаких сторонних обязательств.

Подобная система означает, что производитель автомобиля не может запретить мне покрасить свою машину в ярко-розовый цвет или заменить масло в любой мастерской. Я даже могу поменять начинку автомобиля или самостоятельно ее починить. Эти правила распространяются и на мой телевизор, садовое оборудование и холодильник.

Но, похоже, что распространение интернета вещей заставляет нас вернуться к старой феодальной модели, в которой у людей не было настоящих прав на владение повседневными вещами. В современной версии этой средневековой системы компании пользуются законом об интеллектуальной собственности (изначально необходимым для защиты идей), чтобы управлять физическими предметами, создавая мнимое чувство владения у их реальных пользователей.

Управление интеллектуальной собственностью

У меня есть смартфон Samsung Galaxy. Google управляет его операционной системой и сервисом Google Apps, чтобы обеспечивать стабильную работу телефона. Google продает лицензию Samsung для разработки собственных модификаций интерфейса Android, а мне продает сублицензию на право пользования телефоном. Samsung, в свою очередь, заключает сделки с разработчиками, которые хотели бы воспользоваться моими данными.

Но мне кажется, в этой модели есть изъян. У нас должно быть право на ремонт и изменение собственности. Нам нужно право на то, чтобы выгнать всех рекламодателей из нашего устройства. Нам необходима возможность прикрыть все обратные каналы связи для рекламодателей — причем не просто потому, что нам не нравится, когда за нами шпионят, а из-за того, что подобные каналы — это брешь в защите, не хуже историй про взломанный аквариум и Superfish. Если мы не контролируем свою собственность, то мы ей не владеем. Мы всего лишь цифровые крестьяне, которые пользуются вещами, находящимися во владении наших цифровых лордов.

За последние годы нам понемногу удается возвращать себе право собственности. Но главное, чтобы сами люди понимают действия корпораций и сопротивляются им. Они активно поддерживают идею расширения собственных прав на использование, починку и модификацию умных устройств. Идея владения по-прежнему крепка в общественном сознании, следовательно ее будет не так-то просто уничтожить. А значит у нас еще есть шанс, и, надеюсь, мы им воспользуемся.

Источник