Евросоюз с брежневским лицом

Канцлер Германии Ангела Меркель называет присоединение Крыма к России после крымского народного референдума аннексией и нарушением миропорядка, установленного 25 лет назад после окончания «холодной войны». И, возможно, ей даже в голову не приходит, что ни на йоту не отступая от той же весьма сомнительной логики, можно назвать воссоединение Германии аннексией восточных немецких земель и вопиющим нарушением миропорядка, установленного после окончания Второй мировой войны.

В канун июньского саммита G7 Ангела Меркель перечислила основные опасности, угрожающие мировому сообществу. По ее словам, никто не предполагал, что через 25 лет после окончания «холодной войны» мировой порядок будет нарушен «аннексией Крыма», а вирус Эбола затормозит развитие ряда африканских стран. На третье место среди глобальных угроз Меркель поставила экстремистские группировки Ближнего Востока.

Канцлер поделилась с журналистами своим видением основных забот мирового сообщества, таких как способствование экономической стабильности и процветанию стран-участников «семерки» и, конечно же, повсеместная важность следования общечеловеческим ценностям свободы слова, демократии и соблюдения прав человека.

Когда-то (впрочем, менее чем полвека назад) приснопамятный Леонид Ильич Брежнев от съезда к съезду, от пленума к пленуму, с трудом передвигая вставной челюстью тоже ставил во главу угла экономическое процветание. Правда, речь шла о странах социалистического лагеря и убеждал он в повсеместной необходимости следования общечеловеческим ценностям (только в марксистско-ленинском, а не в либеральном понимании этих понятий) – развитого социализма, пролетарского интернационализма, международного рабочего движения и т.п.

В поздние брежневские времена ходил анекдот о том, как генсек и такие же, как он, престарелые члены политбюро сидят в роскошном вип-вагоне с зашторенными окнами и рассуждают, как они сейчас едут в коммунистическое завтра, а трудящиеся в это время раскачивают вагон с двух сторон, изображая для пассажиров видимость его передвижения. Но вот ведь незадача – в реальности оказалось, что раскачивание того вагона – дело не бесконечное. Да и вип-пассажиры, убаюкиваемые идеями всеобщего социалистического равенства в условиях «экономики, которая должна быть экономной», начали уходить в мир иной… А следом прекратила существование и великая империя. Прекратила не только потому, что американо-западный мир сумел навязать ей нарастающую и изнуряющую гонку вооружений, а в силу того, что реальная и многоходовая машина государства не может из десятилетия в десятилетие подпитываться виртуальными идеологемами.

После смерти Сталина идеология Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков) – ВКП (б), ставшая реальным идейным столпом для всеобщей мобилизации на экономическое чудо беспрецедентного созидания единой госкорпорации под названием СССР (что не снимает ответственности за миллионы безвинно осужденных и погибших), превратилась в демагогию поддержания того мирового порядка, который представлялся внутри вагона с зашторенными окнами старцам из политбюро. В демагогию КПСС ради самого торжества демагогии. При самых многочисленных и многообразных просчетах – например, от ставки на свиноводство после засушливого лета 1972-го, которое может развиваться только при высоких урожаях зерновых, до бездумной циркулярной дискриминации по признаку пятой (еврейской) графы в паспорте, до ввода войск в Чехословакию в 1968 году, которое стало следствием ненормального и противоестественного кризиса в отношениях с исторически братской страной… и многих других.

Как Брежнев и его сотоварищи в свое время оказались неспособны за отвлеченными понятиями марксистко-ленинской идеологии ориентироваться в реальных явлениях своего времени, так и сейчас лидеры ведущих стран Евросоюза, оперируя абстрактными для большей части человечества либеральными ценностями, у нас на глазах едва ли не теряют зрение и слух, соприкоснувшись с реальными процессами современного мира.

Вот Ангела Меркель называет присоединение Крыма к России после крымского народного референдума аннексией и нарушением миропорядка, установленного 25 лет назад после окончания «холодной войны». И, возможно, ей даже в голову не приходит, что ни на йоту не отступая от той же весьма сомнительной логики, можно назвать воссоединение Германии аннексией восточных немецких земель и вопиющим нарушением миропорядка, установленного после окончания Второй мировой войны. При этом, обозначая присоединение Крыма к России мировой проблемой №1, канцлер Германии вообще не упоминает среди основных мировых угроз миру проблему беженцев, число которых в целом перевалило 50 миллионов. И нелегальная миграция является результатом кровопролитных войн, этнических и религиозных дискриминаций, катастрофической нехватки еды и пресной воды. Это – очень болезненная проблема для всей Европы. Вспомним хотя бы уничтожение сотрудников редакции «Charlie Hebdo».

А экстремизм на Ближнем Востоке, уносящий многие сотни тысяч жизней, на самом деле, в значительной мере изначально спровоцированный здесь вмешательством США, Меркель ставит после лихорадки Эбола лишь на третье место среди мировых угроз. Притом, что боевиками так называемого «Исламского государства», не названного Меркель на встрече с журналистами, захвачены большие части территорий Ирака и Сирии и творятся регулярные жестокие массовые казни. По всему миру террористами ведется вербовка в ИГИЛ.

А на фоне того, согласно социологическим опросам, более 50% подданных Великобритании хотят выйти из Евросоюза, и их желание разделяет около четверти населения других стран Европы. Деглобализация набирает в XXI веке обороты в мире, и не услышать ее закономерную историческую поступь может только глухой, у коего голову распирает от свободы слова, демократии и соблюдения прав человека. Также в 1970 годы XX столетия у тех, кто оказался неспособен увидеть тогдашние процессы глобализации, распирало голову от развитого социализма, пролетарского интернационализма, международного рабочего движения. И, в конце концов, иллюзии драматично обернулись Беловежскими соглашениями.

Современный же мир слишком уплотнился для того, чтобы оставаться в глобализованном состоянии. Сверхбурное развитие информационных и сопряженных с ними технологий за последние 100 лет привело к предельной концентрации взаимосвязей в общецивилизационном масштабе. Повсеместное господство интернета увенчало эту предельную концентрацию. В этом именно смысле весь современный мир примерно сопоставим по взаимоувязанной уплотненности с одной большой страной после Первой мировой и, может быть, с Европейским континентом после Второй мировой войны. При этом «разуплотниться» у человечества уже не получится никогда, но вот деглобализация крупных стран становится закономерностью.

А ценности феодальной иерархичности, рыночной конкуренции, пролетарского интернационализма или либеральных свобод знаменуют собой те или иные преходящие цивилизационные этапы в тех или иных пространствах. Для народов же неотменимо завещанное Новым Заветом, Моисеевым Пятикнижием, Кораном… Такие ценности никогда не превращаются в отвлеченные представления. И нынешняя Россия ищет себя на этом направлении.

Евгений Бень, публицист и политолог, специально для «Колокола России»