Юрий Крупнов: «Мы приговорены к исчезновению из истории»

Миграционные настроения в мире взращиваются и пропагандируются теневыми транснациональными структурами

В интервью «БИЗНЕС Online» председатель наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов рассказал, почему «сбежавшие от Путина» на Запад россияне голосовали за него, как Москва превратилась в гигантский маркетинговый мешок, почему угроза китайской «оккупации» преувеличена и зачем стране нужна программа в духе «анти-Стерлигов».

«МИГРАЦИЯ — ЭТО БЛАГО» — ВРЕДНЫЙ И АБСОЛЮТНО ХУЛИГАНСКИЙ ТЕЗИС!»

— По данным ООН за прошлый год, половина всех мигрантов в мире расселяется в 10 странах. Почти 50 миллионов, или 19 процентов, — в США, далее Саудовская Аравия, Россия и Германия (в каждой около 12 миллионов), затем Великобритания (около 9 миллионов). Едут мигранты в первую очередь из Индии (17 миллионов), Мексики (13 миллионов), затем идут РФ, Китай, Бангладеш, Сирия, Пакистан и Украина (от 6 до 11 миллионов). То есть наша страна является как одним из главных приемных пунктов, так и одним из главных поставщиков мигрантов. А согласно исследованию РАНХиГС, каждый второй аспирант российских вузов хотел бы устроиться на работу за границей. Получается, наиболее талантливые и инициативные люди покидают страну, а их место заменяют представители человеческого капитала более низкого качества, носители чуждых этнокультурных ценностей?

— Говоря о нашей стране, следует отметить, что да, основная проблема заключается в том, что этот обмен неравномерный и неравноценный. Если бы, условно говоря, приезжали люди такие же, как уезжают, хотя бы с точки зрения квалификации, это была бы одна история. По сути же мы видим, что уклад создателей «Бурана» и атомной державы замещается лопатным укладом. Поэтому мы имеем так называемое этнодемографическое замещение. Уезжают одни, приезжают качественно другие люди, я уже не говорю про культурную идентичность, политическую лояльность и так далее. Это одна сторона дела. Второе: не надо забывать о высокой смертности, особенно наших мужчин, в молодом возрасте — часто тоже неординарных, талантливых, не находящих себя в условиях сырьевой экономики, «экономики трубы», которая всецело доминирует в Российской Федерации.

Получается, что мы разными способами фактически «выжигаем» наиболее перспективные кадры изнутри, и этнодемографически замещаем их через миграцию. У нас до сих пор действует концепция государственной миграционной политики, основной тезис которой: миграция – это благо. Миграция, мол, это позитив и в экономике, и в демографии. Вредный и абсолютно хулиганский тезис!

Резюмируем. Даже если будут вводиться дополнительные пособия на детей, у нас при нынешней катастрофической рождаемости к концу столетия останется половина населения. Уменьшение количества людей, вымирание молодых возрастов, особенно мужчин, внутренняя миграция и входящая миграция с этнодемографическим замещением приведут к тому, что даже если страна сохранится и будет существовать до конца столетия в этом уполовиненном составе на территории в 1/7 части мировой суши, это будет уже совсем другая страна. Все это приведет к катастрофе, в результате которой существование русского народа будет несовместимо со всеми этими факторами.

По сути, мы в этой идеологии, в этих стратегиях и программах приговорены к вымиранию и исчезновению из истории.

— На эту тему ходит масса околонаучных разговоров. Есть разные методики подсчета — по расходу зерна, свечению городов и так далее. И авторы этих исследований сходятся в одном: мол, реально нас меньше 100 миллионов. А не озвучивают эти цифры, потому что есть «разблюдовки»: если нас будет меньше 70 миллионов, мы не сможем удержать территорию страны.

— Я думаю, не надо к этому особо серьезно относиться. Переписи, загсы дают достаточно объективную картину. Проблема-то не в этом, не в том, что нас сегодня не 100 миллионов, а в том, что мы уверенным шагом идем к тому, что в конце столетия нас будет меньше 70 миллионов.

— Это критично для удержания территории?

— С точки зрения геополитической ситуации мы живем в эпоху миллиардных цивилизаций, я даже не говорю о Китае и Индии. Кроме них полным ходом практически сформированы страны, причем не просто страны, а страны – цивилизации с многовековой и многотысячелетней историей. Далее исламская цивилизация — минимум миллиард человек. Англосаксонская цивилизация — США, Канада, Великобритания, страны-доминионы, это порядка 600 миллионов. Евросоюз, если отделять его от англосаксонского и брать за основу романо-германское ядро, — это более полмиллиарда. В этой ситуации наши несчастные 146 миллионов — это уже некий нонсенс с цивилизационной точки зрения. Уже сегодня наши полторы сотни миллионов — ничтожная весовая категория с точки зрения этих миллиардных цивилизаций. В Африке резко нарастают цивилизационные образования. Одна, две цивилизации там будут через 20 лет. В Латинской Америке испано-язычная иберо-американская цивилизация идет к 600 миллионам.

На всем этом фоне (и при всем том, что у нас творится) мы, можно сказать, приговорены, если не «вздрогнем». И нам надо не бояться в основу положить стратегию формирования за 100–150 лет нашего русского миллиарда.

«НАС ПРИУЧАЮТ, ЧТО XXI ВЕК — ЭТО ВЕК МИГРАЦИИ»

— Раз уж вы перешли на глобальные категории, приведу такую статистику. Недавнее исследование Gallup International/WIN, опросившей 70 тысяч человек в 65 государствах, свидетельствует: более половины жителей Земли хотели бы сменить страну проживания. Лишь четверо из десяти землян (38 процентов) пока еще лояльны своей родине и не задумываются об иммиграции. Может быть, Россия просто движется в общем тренде?

— Подобные миграционные настроения целенаправленно культивируются последние лет 30, то есть, помимо всех объективных факторов, в буквальном смысле насаждаются идеи о том, что все развитые страны должны вести борьбу и конкурировать за мигрантов, отсасывать ресурсы из далеких стран, что это позволяет обеспечивать такую модную нынче мобильность, кросс-культурные обмены, что таким образом можно существенно сэкономить на образовании в собственной стране. Опять же это важнейший элемент в строительстве нового глобального человечества и так далее. Есть огромное число некоммерческих организаций, откровенно пропагандирующих миграцию. Но одной пропагандой они не ограничиваются. В арсенале этих организаций богатый набор мер конкретной поддержки миграции и перемещения значительных масс населения. Львиная доля мигрантов, которые с 2015 года в буквальном смысле оккупируют Европу, не просто на свой страх и риск перебираются. У них есть организованная и серьезная помощь вот этих, как всегда якобы независимых, якобы чисто филантропических, действующих по самым добрым гуманитарным побуждениям, организаций.

— Считаете, это инструмент глобализации, превратившийся в целую индустрию?

— Это глобализация, это индустрия, и основная задача у нее достаточно простая – чтобы полноценное национальное суверенное государство не могло распространять свой суверенитет на идентичность людей, на их укорененность в той или иной стране и территории со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде патриотизма, лояльности и тому подобного.

С другой стороны, миграционным настроениям и самому процессу способствуют достаточно объективные вещи. Ну, например, все смотрят телевизор, а там показывают, где хорошо, а где плохо. Красивые картинки мест, где хорошо, естественно, начинают вызывать у многих людей определенный диссонанс с тем, какой (как им кажется на фоне этих картин) затхлой, неинтересной, скучной и обыденной жизнью они живут. К этому добавляются маленькие зарплаты, непонимание, неуважение конкретно в отношении тебя и твоей семьи, и многие другие гипертрофирующиеся внутри сознания человека субъективные факторы, стимулируемые этим диссонансом. Какой выход? Естественный: ведь где-то там все по-другому. Надо только сделать шаг навстречу своему счастью.

— «За забор», где трава зеленее.

— Да, эту мысль прекрасно выразил еще Александр Сергеевич Грибоедов в бессмертной комедии «Горе от ума»: «Где ж лучше? Где нас нет». Ну а дальше можно вспомнить массу анекдотов о том, что не надо путать туризм с эмиграцией. По приезде на новую родину жизнь там зачастую оказывается как минимум не менее, а зачастую более сложной, чем в покинутом отечестве. Но это уже потом.

С другой стороны, расшатывание идентичности имеет, к счастью, пока достаточно ограниченную эффективность. Вот эти все цифры – 62 процента, 38 процентов –  смело можно делить на 10, имея в виду тех людей, которые реально будут пытаться уезжать. Высказанное желание уехать – это в большей степени выражение недовольства тем, что происходит дома. И в пропорциональном отношении лишь один из десяти, высказавшихся в подобном духе, реально предпринимает какие-то действия в эмиграционном направлении: подбирает место жительства, ищет работу в чужой стране, ходит за визой и так далее.

Но в целом нас приучают, что XXI век — это век миграции, не переселения народов, потому что за этим стояло некое сохранение идентичности. Целый народ со всей своей историей и верой приходил в движение и переселялся как некая единая общность, перемещая с собой язык, традиции, веру, жизненный уклад, быт и нравы. Этого сейчас нет, и оно никому не нужно. Сегодня переселение — это направленная атомизация населения и хаотизация глобальных потоков, где «умным» правительствам подсовывается задача правильно прихватывать нужных мигрантов.

— Люди перемещаются не как народ, а как ресурс. Безликий, наднациональный трудовой и потребительский ресурс «Иванов, не помнящих родства».

— Да, совершенно верно. Помимо чисто ресурсного подхода, осуществляющегося через призму взгляда на мир глобальных сетевых корпораций, с точки зрения демографии здесь тиражируется один из возможных механизмов воспроизводства населения, который сложился, в частности, в США.

Американский способ демографического воспроизводства через миграцию сегодня тиражируется как абсолютный. Не уникальный для этой страны, а абсолютный и универсальный.

— А тиражируют его именно американцы или Запад в целом?

— Я думаю, что здесь все-таки нужно различать национальные государства, в том числе американское, и сложные транснациональные сетевые структуры. Можно говорить о 300 семействах  («Комитет 300» — термин, введенный в одноименной книге бывшим агентом британской спецслужбы МИ-6 Джоном Колеманом. Согласно этой конспирологической теории, глобальными мировыми процессами управляет тайное мировое правительство, в которое входят представители 300 богатейших семейных кланов мира – прим. ред.), можно еще о ком-то, но это стейкхолдеры (заинтересованная сторона, причастная сторона – прим. ред.) в глобальном финансовом бытии человечества, которые сами не очень прикреплены к конкретным местам. Именно они прежде всего заинтересованы в превращении человечества в бесконечный производственный и потребительский ресурс, поэтому им не нужны национальные государства, за исключением выполнения каких-то частных задач. Им не нужны народы как таковые, им не нужны какие-то территориальные сообщества. Поэтому детерриторизация, отщепление от территорий, возгонка в это бесконечное хаотичное перемещение, насаждаемое богатейшими мировыми семействами, вошло в моду. 

Я напомню, что у нас до 2014 года, по-моему, действовала программа стимулирования мобильности российского населения, которая была направлена на переезд людей с востока на запад, с северов на юг и так далее, программа, возводившая буквально в культ эту самую мобильность. Как говорили наши чиновники? Мол, вот в Америке люди поработают три года, переезжают в другое место. А у нас все какие-то, как валенки, сидят в одном месте. Надо, чтобы люди двигаться начинали. Тогда капитал найдет какие-то для него удачные решения по размещению, следуя за свободной рабочей силой ищущей применения. Тогда рынки труда и капитала будут находить друг друга, локализоваться в нужном, правильном направлении, дополнять друг друга. Так что и у нас до сих пор это все еще официальная политика.

«МНОГОДЕТНУЮ СЕМЬЮ НЕОБХОДИМО ПРЕВРАТИТЬ В ЭЛИТУ»

— Опять сошлюсь на подсчеты, которые свидетельствуют: чтобы начать выбираться из демографической ямы, нам нужен доход на каждого члена семьи по 30 тысяч рублей и от трех до четырех детей в каждой ячейке общества, то есть минимум 150 тысяч рублей дохода на семью. На сегодня, ближайшую и среднесрочную перспективу абсолютно нереальные цифры, если не брать Москву и Санкт-Петербург. Что делать?

— Вы совершенно правы. Если идти от демографической математики, то она оперирует следующими цифрами: к 2040 году половина семей в России должны быть многодетными с тремя и более детьми. В противном случае мы будем неуклонно уменьшаться. С учетом того, что сегодня у нас среди всех семей с детьми всего 6 процентов многодетных, то нам в самое ближайшее время в 7–8 раз количество многодетных семей нужно увеличить, сделать национальным культом большую, многодетную русскую семью – это революция, культурная революция, экономическая революция. Это нужно сделать, иначе мы просто вымрем. А раз это революция, нужно кардинально изменить экономическую политику и сам подход. Многодетную семью необходимо превратить в элиту по формуле 3+1, четвертого ребенка нам надо всячески стимулировать. Не побоюсь сказать, что рождение четвертого ребенка должно быть моментом перехода данной семьи в коммунизм. Семья должна начать жить в шоколаде.

Под эту задачу мы должны подстраивать экономическую политику. Необходима мощнейшая реиндустриализация, и программа в этом направлении есть. Она называется «Новые национальные индустрии», которые нужно развивать, элементарно возвращать себе свой национальный рынок, практически полностью отданный на откуп транснациональным сетевым корпорациям со штаб-квартирами в странах, которые нас сейчас стараются уничтожить всяческими санкциями.

Кроме того, нужна совершенно другая экономика домохозяйств. Каждая многодетная семья должна иметь свой дом, и это тоже отдельный вопрос, вплоть до активного использования нетрадиционных источников энергии, развития своего подсобного хозяйства, ориентированного на выработку минимального набора продуктов, прежде всего с точки зрения их качества, и так далее.

— Это что-то типа того, что Герман Стерлигов культивирует?

— Наоборот! То, что он культивирует, — это безумный возврат к прошлому, а я предлагаю прорыв в будущее. В этом смысле это анти-Стерлигов. Он говорит, что нам нужно вернуться на 100 лет назад, а нам нужно убежать на 100 лет вперед. Нам нужна гиперинновационная экономика домохозяйств. Стерлигов со своим удалением женщины из сферы общественного труда и активности и многим другим этого не сделает.

Наша экономика должна быть не самоцелью, не ВВП ради ВВП. Она должна стать инструментом выживания нашего народа, нашего государства-цивилизации в тяжелейших условиях демографических тисков и конкурентной межцивилизационной борьбы. По-другому не получится.

«РУССКИЕ ГОЛОСОВАЛИ НЕ ЗА ПУТИНА, А ЗА ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ»

— Не могу не спросить о «русском феномене», крайне удивившем иностранцев. Это огромные очереди из россиян, живущих за границей, во время недавних выборов президента и невероятно высокая доля голосов за Владимира Путина. В Европе до сих пор не могут понять логики этих людей: европейцы полагали, что те уехали, желая быть подальше от Путина и его вертикали власти. И вдруг они массово голосуют за него. Чем вы это объясните?

— Мне кажется, тут путаются две вещи: вопрос режима и вопрос государственности. Голосовали не за Путина как олицетворение некоего режима, а за Путина как единственного имеющегося на сегодня символа нашей российской, русской государственности. Для русских, в отличие от многих других народов, это очень важный элемент восприятия мира и себя как части этого мира. Русские — один из немногих народов, который за тысячелетие своей истории создал мощнейшую государственность. И они понимают, что в жизни в силу разных причин и обстоятельств можно многое потерять — заводы, даже отчасти экономику, но нельзя потерять государственность. Без нее нас просто сомнут и сожрут за неделю и не заметят, что здесь кто-то был.

Русский человек – абсолютно государственный человек. И не просто государственный, а человек великого государства–цивилизации. И Путин является в его понимании носителем и защитником этого тысячелетнего государства–цивилизации, поэтому за него и голосовали, и никакого феномена в этом нет.

Русские голосовали за государственность, и это голосование не награда Путину, а крик: «Государство, ты вообще будешь заниматься русскими, за кого и для кого ты, государство?» Это голосование — огромный аванс и наказ Путину в данном направлении.

В нашей стране сегодня очень сложно реализовать себя, негде реализовать. НИИ в большинстве своем убиты, наука финансируется на уровне затрапезного провинциального американского колледжа. Десятки тысяч производственных предприятий уничтожены в период деиндустриализации за последние 30 лет. Наше государство проигрывает. Вы правильно в начале нашего разговора говорили о том, что уезжает наиболее образованная и талантливая молодежь, наиболее яркие студенты рекрутируются уже со второго—третьего курсов, и им уже расписываются конкретные условия пребывания и работы, если они правильно сориентируются и приедут в другую страну. Возникает резонный вопрос: а почему их рекрутирует чужое государство (какие бы филантропы ни стояли за этим процессом), а собственное не работает на опережение? Спокойно мирится с тем, что теряет этих ребят, теряет свое будущее...

Путин за последние четыре года 6 раз громко сказал о том, что нам нужен рывок, чтобы в корне изменить ситуацию и с демографией, и с самореализацией, и с экономикой в целом. И он прав: да, нам нужен сейчас рывок, люди и голосовали за это и ждут от Путина именно рывка.

«ЧТОБЫ УЙТИ ОТ НЕГАТИВА ДИАСПОР, НАДО ВОССТАНАВЛИВАТЬ ЦИВИЛИЗАЦИЮ»

— Среди всех прибывающих в Россию иностранцев доля граждан стран СНГ в 2017 году составила 86 процентов (7,9 миллиона человек). В прошлом году увеличился приток граждан Киргизии, Таджикистана, Армении и Азербайджана. Отдельные диаспоры чувствуют себя весьма вольготно — контролируют овощные базы, рынки, обкладывают поборами в том числе российских торговцев и фермеров. Примеров масса...

— Первая и главная причина подобных явлений — то, что страна не развивается. В Советском Союзе вопрос национальности не имел первостепенного и определяющего значения, потому что ключевым был профессиональный и общекультурный признак. Если в то время человек, неважно, кто он — азербайджанец или казах, петрил, скажем, в науке, вопроса вообще не возникало никакого, потому, что было куда расти и был бы отбор по профессиональным, культурным и личностным качествам для наиболее быстрого и эффективного обеспечения этого роста.

— И такой диаспорности не было...

— Конечно. Потому, что когда мы говорим «советская цивилизация», ключевое слово здесь «цивилизация». В ней работали социальные лифты и межличностные связи, исходя не из этнических интересов, не из этнических сплочений, не на базе противопоставления другим этносам, какого-то дележа и оголтелого жлобского меркантилизма, а исходя из цивилизационных целей и задач. Люди строили свои жизненные ситуации, исходя из вектора освоения цивилизации. Он требовал учебы, работы, других устремлений и усилий, и там этнический признак не был ключевым. Именно это по большому счету сплачивало страну и способствовало развитию советской цивилизации.

Крушение СССР началось с того, что с растворением идеологии и цивилизационным  размягчением начал искусственно и преднамеренно стимулироваться национализм. Именно это и взорвало страну.

— Экстремистский национализм был.

— Конечно. Этнические критерии искусственно и преднамеренно вывели в разряд определяющих в принятии любых решений, подвели под это псевдотеории и т. п.

Чтобы сегодня уйти от всего того негатива, о котором вы сказали, нам надо восстанавливать цивилизацию. А что такое цивилизация? Это разделение людей не по этническим признакам, не по богатству, а по служению и предельному уровню культурных задач, как они проявляют себя и какой вклад вносят в страну, какую пользу приносят согражданам. Сегодня же мы на этнических и коммерчески-корпоративных принципах разрываем страну и идем к катастрофе, сопоставимой с развалом СССР. Не трудно разрушить государство, но тогда ничего не останется. Это абсолютно ясно. И то, что сегодня государство не адекватно задачам развития страны, тоже абсолютно ясно.

«ВСЕ НАШИ МИГРАЦИОННЫЕ ТРЕНДЫ РАЗРУШИТЕЛЬНЫ ДЛЯ СТРАНЫ»

— В царские времена, начиная с Петра Великого и до последнего самодержца, европейцы ехали в Россию с большой охотой и в большинстве пускали корни, становясь полноценными россиянами. Почти половина правящего класса и ее интеллигенции носили европейские фамилии. Почему сегодня экспаты из Европы, и не только, за редчайшим исключением ни за что не хотят оставаться навсегда?

— Если мы возьмем для рассмотрения большие переселенческие потоки европейцев в Россию, то практически все они осуществлялись в рамках каких-то масштабных программ развития страны. Тот же Петр работал на страну, и у него была программа ее развития. Именно с этих позиций следует рассматривать вопрос Петра и иностранцев. Он приглашал тех, кто хочет поучаствовать в большом деле, в какой-то степени стать творцом мировой истории, проявить себя и получить за это заслуженные награды.

Сегодня у нас этого нет. Мы так и не смогли оправиться от развала СССР. Спасибо санкциям, спасибо тому, что происходит, по чуть-чуть идет восстановление памяти и смысла, но еще очень далеко до того, чтобы страна вернулась на собственный путь развития. Мы сами себя выкинули из пазов своей цивилизации. Нам нужно вернуться к себе домой – в великую вечную уникальную цивилизацию Россию. Тогда мы будем делать ставку на Россию как на мировую державу, тогда к нам потянутся и те европейцы, которым тесно и тоскливо без больших смыслов и большого дела, без пассионарности.

— Более актуальная проблема: ежегодно из сельской местности в города уезжают около 200 тысяч россиян. Сельское население сокращается повсеместно, кроме пригородов крупных городов. Чем массовый переток населения может обернуться для страны и как с ним бороться?

— Да, происходит опустынивание, обезлюживание, в том числе зарастание пашни лесами. Это деградация национального масштаба. Поэтому в прошлом году я и выдвинул доктрину «Размосквичивания». Как и стратегия русского миллиарда, эта доктрина была направлена президенту России. Она направлена против сложившейся ситуации, когда 15–20 мегаполисов во главе с супермегаполисом Москвой в буквальном смысле высасывают из страны и концентрируют у себя все финансы, наиболее ценный человеческий капитал, оголяя страну во всех смыслах. Без слома этой системы и переходу к ландшафтно-усадебной малоэтажной урбанизации нам ничего не сделать. Ну что вы хотите, если только бюджетная обеспеченность одного москвича в 13 раз выше, чем одного жителя такого крупного и развитого города-миллионника, как Омск. А ведь это не деревня, это один из 15 миллионников! А если посчитать отношение с районными городами Омской области — там разница уже в сто раз!

Исходя из этого, вопрос стоит в буквальном смысле ребром: либо мы деньги направляем на суперпотребление, финансовые махинации, в том числе вывод в офшоры каких-то небольших групп населения, либо направляем на развитие страны. Проблемы денег не существует, существует проблема перераспределения и приоритетов. Нам что важно – сохранить Россию, как Гардарику, страну тысячи городов, или по-прежнему жить так, как выгодно финансовому капиталу и разрушать, уничтожать страну? Капиталу выгодно собрать наиболее перспективное население в Москву как в один большой торгово-развлекательный центр и получать прибыль с каждого кошелька, с каждого «скальпа». Это такая же механика ресурса, как и всемирная миграционная идеология. Пусть неперспективные, всеми брошенные и невыгодные с коммерческой точки зрения вымирают, а мы будем здесь, в горящей неоновыми огнями мега-Москве, жить. В Москве, по сути, концентрационном городе, сгоняющем в себя чуть ли не все население страны. Все наши миграционные тренды и градиенты разрушительны для страны, причем это все делается целенаправленно.

Концепция «Размосквичивание» и заключается в том, чтобы прежде всего начать переводить финансовые потоки в регионы через форсированную индустриализацию, иначе у нас градиенты миграционные идут: из деревни – в малые города, из малых городов – в мегаполисы, из мегаполисов – в Москву, из Москвы – за рубеж. Если будет где комфортно жить, помимо Москвы, не удастся собрать людей в этот гигантский маркетинговый мешок, концентрационный город.

— Также есть полумифическая история о том, что Мао Цзэдун предлагал Сталину для восстановления СССР после войны 5–6 миллионов своих граждан в качестве трудовых мигрантов, но «отец народов» от щедрого подарка прозорливо отказался, зато сегодня опасения по поводу заселения Дальнего Востока китайцами становятся предметом всевозможных спекуляций и страшилок. Имеют ли они под собой реальную почву?

— Я бы не преувеличивал миграцию в таком масштабе, поскольку главная экспансия — это экспансия капитала и образа жизни. Когда мы говорим, что наши люди уезжают за границу, мы чаще всего имеем в виду США, Европу, Канаду, Австралию. И едут они, дескать, главным образом из Москвы и Питера. На самом деле у нас на Дальнем Востоке, и не только, люди все чаще уезжают в Китай, в юго-восточную Азию. Там они видят более привлекательный для себя образ жизни, более комфортные условия для ведения бизнеса. Наши граждане, живущие в том же Благовещенске, через речку в китайском Хэйхэ, покупают своим родителям квартиры, потому что они там дешевле, более комфортные условия жизни, а за пенсией они раз в месяц ездят сюда. В этом наибольшая опасность, что наши люди голосуют ногами.

А что касается заместительной миграции, то наших граждан на Дальнем Востоке последние 10 лет активно замещают не столько китайцы, сколько выходцы из наших бывших союзных республик. Они массово приезжают на стройки, лесозаготовки, освоение месторождений и остаются, а наши уезжают, потому что нет реальной, а не пиарной, и работающей стратегии развития Дальнего Востока. Люди чувствуют себя на краю земли, заброшенными и никому не нужными. Конечно, они будут уезжать.

Хотя Путин 20 декабря 2006 года на совбезе по проблемам развития Дальнего Востока сказал абсолютно правильную вещь: нам надо сделать так, чтобы жизнь в этом регионе была более привлекательной, чем на западе страны. Но никто же это не делает, переводя колоссальные бюджетные средства в пустой пиар.

«ОЧЕНЬ ЖАЛКО, ЧТО ПО МОДЕЛИ ТАТАРСТАНА НЕ ЖИВЕТ ВСЯ СТРАНА»

— Давайте поговорим о миграционной ситуации в российских регионах более подробно. Из каких регионов и куда сейчас идет внутренний переток населения? Где в нем место Татарстана?

— Татарский этнос на подъеме, это очевидно. Как правило, подъем всегда связан с активной экспансией — кадровой, миграционной, территориальной и так далее. Татарстан показывает простой принцип: если в людей вкладывать, то люди у нас колоссально талантливые и все могут. Поэтому очень жалко, что по модели Татарстана не живет вся страна. Надо использовать эту пассионарную энергетику.

Вместе с тем Казань ведь тоже город-миллионник, и все, о чем я говорил выше, в миграционном плане свойственно и ему. Мегаполисная урбанизация, несмотря на высокий уровень хозяйствования в Татарстане, все равно высасывает людей. Поэтому в этом плане здесь все так же, как и везде, только в более медленном и, слава Богу, более щадящем варианте.

— Какие в положительные и отрицательные явления вы видите в Татарстане в качестве носителя и воспроизводителя человеческого капитала, а также межнационального «плавильного котла»?

— Серьезная пассионарность, конечно, во многом позитивна. При этом искусы этнизации и национализма есть практически в любом народе, когда есть возможность доминировать. Такие проявления мы иногда ощущаем и в Татарстане. Это видно и в вопросах языка, и кадровых решений. Есть, как мне кажется, определенные перегибы — это то, что требуется исправлять. Это серьезные проблемы не только для Татарстана, но и геополитические проблемы в целом. Напомню, что еще 25 лет назад Татарстан рассматривался западными геополитическими стратегами в качестве одной из главных мин под единство российского государства и российской государственности. К счастью, это оказалось не соответствующим реальности. Однако угроза в целом остается. Если отдельным фактам этнизации не будут поставлены жесткие границы, то это может сработать как против России, так и в конечном счете против Татарстана.

Сегодня, на мой взгляд, татарский народ переживает новый этап своего развития. После начала своего подъема, собирания, всемирных курултаев 80–90-х годов, он находится на этапе зрелости, когда он должен четко осознать себя не просто в составе российской государственности, но и одним из безусловных лидеров в восстановлении России как мировой державы. Если все будет разумно сделано, ничего не будет сильнее системообразующего, проверенного веками союза русских и татар.

Вадим Бондарь

Источник