Философия дьявола
Христианство не имеет догматической космологии. Теология, сотериология, учение о душе, мораль – четко описаны. Есть определенное также догматическое учение о структуре исторического процесса. Но о физике, веществе, ботанике, биологии такой жесткой кодификации нет.
Можно предложить условную схему: космология – базис, теология надстройка, не обязательно интерпретируя их по-марксистски – мол, базис важнее. Можно считать как раз наоборот, но для нас важнее безоценочно осмыслить эту схему.
Это позволяет сегодняшним христианам сочетать «веру» с «наукой». Если в отношении истории, библейской хронологии или учения о душе это сделать сложно, то в отношении физики, химии, биологии, астрономии, ботаники, зоологии и т.д. – кажется, что легко. Но это только кажется.
Сформулируем вопрос: совместимо ли христианство с современной наукой?
Заведомо мы знаем две позиции, которыми все и исчерпывается:
сами ученые снисходительно считают христианство «мифом», а его представления о мире «пред-наукой», Pre-Science (парадигма Премодерна);
христиане полагают, что «вера» и «наука» не противоречат друг другу, и что христианство является морально-этической и даже сотериологической (у христиан-фундаменталистов) надстройкой над естественно-научным – «объективным» – знанием о мире (кто-то надеется , что по мере развития науки она еще более сблизится с религией, «верую во единый Big Bang» и т.д.)
Третья позиция, которая предлагала бы критику науки с позиции христианства отсутствует или существует в зачатке (интересны в этой связи труды о. Павла Флоренского). Никто не осмелится сегодня бросить вызов монументальному зданию современных естественных наук.
Однако именно эта третья позиция интересует нас в данной лекции.
Космология и представление о природе мира в ранне-христианскую эпоху
В Библии и Евангелии, действительно, не содержится догматической космологии. Ничего не говорится об атомах, стихиях (элементах), о развитии, животных видах и т.д. Однако с какими-то представлениями о мире и его сущности христианство как всеобъемлющее мировоззрения просто должно было оперировать.
Этими представлениями по историческим и обстоятельствам стали представления о мире греческой культуры эпохи эллинизма (первые века по Р.Х.). Именно на эту греческую науку наложилось христианство. Но все ли было в них принято? И какие именно космологии были приняты в качестве базовых? Здесь и заключается самое главное.
Во-первых, в эллинистическом мире существовали три альтернативных подхода к космосу:
· атомистский, материалистический, основанный на вере в развитие и прогресс снизу вверх (саморазвитие). Его представляли Демокрит, Эпикур, Лукреций и т.д.
· аристотелистский, утверждающий, что божественный порядок вечен и присущ самому миру как божеству;
· платонический (и неоплатонический), согласно которому мир создан Творцом в согласии с определенным предвечным планом, воплощенном в вечных идеях.
Христианство по факту изначально отвергло первый, и приняло два других в их комбинации и частях. Это абсолютно принципиальный момент для нашей темы.
При этом в ходе интеграции аристотелизма и платонизма в христианство были проделаны довольно существенные исправления: вычеркивание политеистических составляющих (богов в природе) и вечность мира. Фигура трансцендентного Творца со всей строгостью христианской догматики отсутствовала в этих моделях. Ее введение существенно корректировало всю картину.
Основной идеей аристотелизма был божественный порядок, который исходил из того, что у каждой вещи есть своей естественное место. Все вещи стремятся его занять, но мешают друг другу, это и есть природа движения. Среди причин важнейшей является cause finalis, то есть - во имя чего? Для чего? Куда? Зачем? Это в отношении всех вещей – их цель (естественное место) и есть их смысл. Далее, учение о Боге как недвижимом двигателе. Идея сущего как состоящего из формы и материи. Логика как основа закона мышления, основанная на трех законах А=А, не-А, либо А, либо не А. Это предопределяет совершенно определенную модель космоса.
Платонизм предлагал другую структуру. Бог находится не в мире, но за его пределами, а точнее на высшей границе мира, где Непроявленное (апофатическое) граничит с проявлением. Мир же есть процесс постепенного снисхождения, остывания, сгущения, уплотнения идей и эйдосов (монад). Нижним пределом является материя, которая есть выражение чистого небытия (или зла, не имеющего бытия, ничтожного). Между телами и Богом существует иерархия промежуточных существ – душ, героев, даймонов, ангелов, архангелов и «богов». Мир есть иерархическая пирамида, где от каждой телесной вещи возможно восхождение через ее дух-сущность далее к световой иерархии и вплоть до Бога. Душа человека есть идея, нисшедшая в тело и затем возвращающаяся назад к истоку-звезде.
Коррекции христианства к аристотелизму сводились к следующему: мир не вечен (в отличие от Аристотеля) потому, что недвижимый двигатель не в нем, а вне его. Поэтому у мира есть начало и конец, к которому мир движется. Но естественные места, логика, форма и материя в вещи – все это сохраняется, но не как естественные свойства космоса, а как след Творца. Бог создал мир упорядоченным и осмысленным с самого начала, но в отличие от самого Аристотеля, мир может этот порядок утратить и скатиться в бездну, так как он не самостоятелен, то есть сам стоять не может. Сам – без Бога – он упадет. Этот христианский аристотелизм развит св. Иоанном Дамаскином в православии, и Фомой Аквинским в католической схоластике.
Коррекции к платонизму: Бог находится не на границе, а за границей мира, которые разделяет акт творения – Да Будет!, метафизическая интерпретация которого была неизвестна и чужда самому платонизму. Вечность рассекается – у мира и у души человека, а также у существ тонкого мира (ангелов) есть начало, но (!) нет конца. В остальном иерархия космоса принимается. Только на место духов и богов вступают ангелы. Важно: ангелы, будучи творениями, занимают промежуточное место между Богом и природным миром, то есть они выполняют физическую функцию, соединяя нетварное с телесным. Ангелы - фундаментально важный для христианина элемент физической картины мира. Именно ангелы сотрясают землю, насылают язвы и испытания, низводят огонь (на Содом и Гоморру) и т.д. Так как треть ангелов пала, то они (бесы) спустились на землю и под землю и … и отвечают за наиболее низкие и плотные формы жизни. Ангелы спасают физическую структуру мира, бесы ее портят. Ангелы и бесы совокупно играют фундаментальную роль в причинно-следственной структуре космоса. Поэтому мир не нейтрален: за любой вещью скрывается Ангел, но чаще всего бес. Отсюда императив борьбы с миром, победа над миром (имеется в виду над теми сторонами космоса, в которых сильно влияние бесов).
Все это полностью сохранено в православной аскетике, но может сложиться впечатление, что это касается только души. В изначальном христианстве – вплоть до Нового времени, о котором речь пойдет далее – точно также понимался и космос: он раздираем между ангелами и бесами, и по мере приближения к концу времен (христианское прочтение истории), естественно, меняется сама природа мира – влияние бесов нарастает.
Модерн и его космос
В позднее возрождение (XVI век) и раннее Новое время (XVII век) появляется современная наука. Это значит, что меняется картина мира – космоса, природы, физики. Это изменение имеет четко различимые черты. Объектом демонтажа является аристотелизм (преобладавший в схоластике), но при этом это и не возврат к чистому платонизму. Появляется нечто новое – не-аристотелизм и не-платонизм. Что? Возвращаемся назад: отвергнутая христианством модель досократического атомизма, эпикурейства и эволюцинизма Лукреция. Именно это и становится фундаментальной основой современной науки. Мир создан не сверху (как у Платона), не божественен сам по себе (как у Аристотеля), но материя развивается и сама создает вещи, состоящие и игры атомов. Атомы складываются в системы произвольно. Поэтому у вещей нет естественных мест, а у движения нет causa finalis, есть только causa causalis, причина (почему?) но не цель (зачем?).
Одним из первых эту программу Нового времени провозгласил Галилео Галилей, затем подхватил Фрэнсис Бэкон, далее Декарт, Ньютон, Спиноза и т.д.
При этом на первых порах Бог и христианство не отрицаются. Напротив, упразднение платонизма и аристотелизма мыслится как очищение христианства от следов язычества, от сакральности космоса. Бог становится «богом» деистов – причиной (causa) организации мира, но более не целью. По ходу отрицается бытие ангелов и бесов (превращающихся из космологических агентов в психологические метафоры). Мир превращается из организма в механизм, «расколдовывается». Протестантизм с его рационализмом еще более способствует интеллектуальному климату, отрицая чудеса, таинства, иконы, евхаристию, саму церковь.
Но вот тут самое интересное. Демонтировав «эллинистический» космос, Новое время принялось за саму церковь и в конце концов Бога. Бог стал ненужным для новой атомистской космологии, для новой рационалистической науки, а церковь превратилась в отживший институт, смещенный на периферию общества, искаженный (как в США и Европе) или почти истребленный – как в СССР.
Можно, конечно, считать это простым совпадением: мол, одно дело отказ от аристотелизма (и платонизма) и переход к атомизму и механицизму (объективное развитие научных знаний), а другое дело дехристианизация (результат субъективных политических и социальных процессов). Но это настолько связано концептуально, теоретически и исторически, что совпадение слишком невероятно. Мы имеем дело со связанным явлением: изменение базиса (космологии, физики) сопровождается изменением надстройки.
Отсюда фундаментальный вывод: значение премодернистской космологии, то есть христианской интерпретации космоса, вещества, физики, преобладавшей с первых веков до конца Ренессанса (а это 16 веков), было гораздо большим и гораздо теснее связанно с догматикой (надстройкой – теологий, сотериологией и т.д.), чем принято считать. Уничтожая христианский, космос ученые Нового времени уничтожали само христианство. И успешно уничтожили.
Вывод: наука может быть христианской (в этом случае она должна оперировать аристотелевско-платонической моделью космологии), может быть не-христианской, а может быть и анти –христианской. Не-христианская наука – это космологии индуизма, буддизма, даосизма и других нехристианских культур. Но западно-европейская наука не просто не-христианская: она именно анти-христианская, она создавалась как проект деструкции христианского понимания структуры мира, и вектор ее развития, приведший к современному состоянию техноцентрического общества, может быть оценен с теологических позиций – с позиций надстройки как триумф своего рода анти-религии, а следовательно, современная наука есть победа «философии бесов».
Заключение: что делать?
Закономерный вопрос христианина: что делать? Как быть?
Если встать на эту третью позиции в отношении религии и современной науки, жить становится трудно (можно сказать, невыносимо). Здесь следует не доверять уже не только идеологии современного – безусловно, не-христианского, часто прямо анти-христианского – общества, но и самому окружающему миру, который, если мы задумаемся, внедрен в нас всей структурой воспитания, образования, обучения, культуры так глубоко, что мы убеждены, что это и есть реальность, естественность, бытие, истина. Идеологию можно оспорить (хотя и это трудно, если она тоталитарна, как асе идеологии Модерна – коммунизм, фашизм и – самая тоталитарная из всех! – либерализм), но не доверять своим органам чувств, видеть за «естественными» явлениями то, «чего нет» (как нам сказали родители и в школе) – то есть космологическую мощь ангелов и бесов, это прямая дорога в безумие.
Я не знаю ответа на этот вопрос, так как он не может быть ни простым, ни понятным. Я могу только высказать определенные предположения, не будучи уверенным в том, что они эффективны и способны что-то изменить.
Во-первых, следует дать себе труд основательно исследовать философию Платона и Аристотеля. Это требует усилий, но это основа христианского мышления. Без Платона основные теологические положения Каппадокийской школы, и более того, сами основы учения о Троице, творении и т.д., не говоря уже об Ареопагитиках, аскетике или исихазме, повисают в воздухе. Основы христианской теологии разработали платоники. И платоновская космология – с христианскими коррекциями -- была включена в эту философию. В христианском контексте ярче всего этот корпус представлен в Ареопагитиках, на западе – у Скота Эуригены.
Во-вторых, следует обратить внимание на вполне обоснованную критику Модерна постмодернистами. В целом постмодернисты стремятся не просто разоблачить Модерн, но превзойти его в более насыщенном интеллектуальном сатанизме, доведя материализм и имманентизм до логического предела. Но такая радикальность постмодернистов помогает лучше понять саму структуру науки Нового времени. Тут обнаруживается искусственный и даже поддельный характер доказательной базы творцов научной картины мира. Так Поль Фейерабенд показывает, что Галилей просто подделал опыты, а Бруно Латур исчерпывающе объясняет, как к каким уловкам и надувательству прибегали создатели научной картины мира, основатели первых лабораторий. В целом постмодернисты весьма убедительно доказывают, что научная картина мира есть идеологический конструкт, коллективная социальная психологическая суггестия, результат массового внушения. И здесь самое время вспомнить о функции бесов в христианской космологии: Модерн – это философия дьявола, причем в так называемой «естественно научной» области знаний это не менее справедливо, нежели в сфере религии, теологии или политики.
Вывод: современная научная картина мира – есть часть плана Антихриста, слой его сознания. Не столь важно, главная ли это его часть или нет. Важно, что часть. Но универсального и всем понятного плана борьбы с Антихристом не просто не существует, но не может и не должно существовать. Иначе последнее эсхатологическое апокалиптическое испытание не было бы столь трудным и столь решающим.
Александр Дугин
