Капитализм или социализм: какая дорога ведёт к храму?

Сегодняшняя Россия, подобно васнецовскому витязю на распутье, вновь стоит у заветного камня на перекрестке дорог, выбирая путь, который приведет к счастью если не нынешнее поколение, то хотя бы его детей

7 ноября мы уже не отмечаем очередную годовщину Великой Октябрьской Социалистической революции. Социализм и коммунизм – как его высшая стадия, признаны «тупиковым путём человечества», и мы, дескать, поэтому с него резко свернули на либерально-рыночный шлях свободы.

В известном фильме Тенгиза Абуладзе «Покаяние», старушка-путница спрашивает у главной героини: «Скажите, эта дорога ведёт к храму?». И получив отрицательный ответ, уходя, задаёт, кажется, себе самой и нам, зрителям, риторический вопрос: «Зачем нужна дорога, которая не ведёт к храму?». Вспоминая данную аллегорию, в этот день хочется спросить: а ведёт ли либерально-рыночный шлях свободы к «храму» всеобщего счастья? И таким ли уж тупиком является социализм, от которого мы так резко и безоглядно отказались?

На днях Carnegie Moscow Center опубликовал интересную статью под названием «Как либералы стали лишними людьми в Восточной Европе», в которой её автор Томас де Ваал с сожалением констатирует: вся Восточная Европа усеяна оказавшимися «лишними» либералами. «Трудно себе представить, чтобы чешским президентом сегодня стал человек, подобный Вацлаву Гавелу, лидер «бархатной революции», проповедник терпимости к меньшинствам», – пишет он.

Таким образом, мы видим не что иное, как набирающий силу «отлив» либерализма, который неминуемо закончится его окончательным схождением с политэкономической сцены.
Сегодняшний мир всё более сталкивается с ростом политических, экономических и социокультурных противоречий, разрешить которые при помощи «рыночного фундаментализма», крайнего либерализма, медийного манипулирования, диктатуры толерантности, дегуманизации и гегемонии масскультуры он не в состоянии.
Отринув социализм со всеми его наработками и практиками, либерализм XXI века, подобно Сусанину, завёл человечество в непроходимые дебри экономических и гуманитарных ловушек.

Нынешние либералы по сравнению со своими собратьями XIX века скорее декаденты, нежели эволюционировавшие прогрессисты. Если их идейные предки во многом были борцами за человека против засилья костного, иерархического, кастового общества господ и рабов по рождению, основанного на извращенных представлениях о патриархальном домострое, то их собратья века нынешнего сделали своим кумиром рынок, а человека превратили в его раба. Вырастая из глобальной гегемонии капитала, базируясь на информационных технологиях и современных средствах телекоммуникаций, а также массмедийной экспансии, рынок становится некой тотальностью, проникающей во все сферы жизни человека и общества, отодвигая его самого на второй план жизни и исторического процесса.

Человечество платит за современный либерализм невероятно большую цену.
Мы, подобно бедному угольщику Петеру из сказки Вильгельма Гауфа «Холодное сердце», за избавление от бедности и тяжелой физической работы отдавшего нечистой силе самое дорогое, что есть у человека, – сердце, способное любить, за открытие для себя потребительских достижений западной цивилизации отдали почти всё человечное и человеческое, что дал нам 70-летний опыт жизни в стране Советов. Моральный кодекс советского человека и его высокую культуру самого читающего народа в мире постепенно вымыл лавочно-денежный поток духа стяжательства и потребительства.

По чуть-чуть диссидентсвующие у себя на кухнях советские интеллигенты брежневской поры мечтали, что с падением «железного занавеса» к их высоколобой просвещённости, мечтательной духовности и начитанности добавятся элементы быта западной субкультуры, из которых они самостоятельно будут конструировать некое пространство личного комфорта. Но Запад такой симбиоз не устраивал. Он всегда требовал и требует: «или-или». Или евроинтеграция и полный западный пакет, с отказом от всего «совкового», русского и «пророссийского», или ничего.

Поэтому наивные мечты о социальном государстве с российской спецификой, частично совмещённом с западными ценностями и целиком западной моделью рыночной экономики, пора оставить раз и навсегда. Четверть века наши политики и экономисты пытаются вывести этот неизвестный природе гибрид, но жизнь россиян от такой селекции только ухудшается.

Николай Васильевич Гоголь называл подобный процесс «дурной бесконечностью», определяя его как «неограниченный процесс однообразных, однотипных изменений, ничем не разрешающихся». У этого процесса нет завершающей стадии, нет высшей точки, к которой следует стремиться. Это игра без выигрыша для 99% играющих. В ней выигрывает лишь один процент «владельцев казино». Причём выигрывает не в конце игры, а постоянно и в самом процессе. Имена одних чиновников и бизнесменов, укравших миллионы из госказны, сменяются другими, а те, в свою очередь, в абсолютном большинстве безнаказанно растворяются в анонимности информационного потока. Завершение процесса «дурной бесконечности» никому из них не выгодно и не нужно. Таков нынешний российский либеральный рыночно-воровской тоталитаризм.

Советский проект оказался незавершенным не по причине своей тупиковости, а  по причине его предательского взрывного уничтожения. Современный проект «дурной бесконечности» добровольно сворачивать никто не будет, поскольку его архитекторы в нём корыстно заинтересованы. Не идейно и духовно, как когда-то большевики, а самым что ни на есть желудочно-кишечным способом.                                                     

Сверхзадачей императива советского социалистического строя было освобождение человека и общества от власти всех форм отчуждения. Начиная с отчуждения от средств производства, «лесов, полей и рек», и кончая отчуждением друг от друга по различным видам ценза и объёмам багажа. Вопросов, как сейчас, «Ты кто вообще по жизни, а?» никто не задавал. Их и не было таких вопросов, потому что просто не могло быть в том мире, в том измерении и в той системе координат. Как писал Анатолий Луначарский, власть стремилась выпрямить человека и всю его жизнь, причём во всех смыслах. Чтобы советский человек ни на кого не гнул спину, ни перед кем не ломал шапку (помните, как у Маяковского: «Смотрите, завидуйте, я – гражданин Советского Союза»), жил во весь рост (как в известной песне Льва Ошанина: «никого не боясь, ничего не тая») и прямо – то есть открыто и по совести.                              

Человек был идеей и смыслом существования и развития государства. Не рынок, не капитал, а человек – как мерило и базовая основа всей системы ценностей страны и общества. В 1972 году СССР поразила сильнейшая засуха, но государство ни на копейку не подняло цены на хлеб и хлебобулочные изделия, потому, что некому было наживаться на дефиците, и власть в первую очередь думала о человеке как о высшей ценности, высшем смысле своего существования. Люди в той стране не делились на обладателей капитала и инструменты для его добычи. Человек не был придатком денег. Чувства неприкаянности, тоски и обречённости в Советском Союзе относились к разряду редкой экзотики. Страна открывала человеку все возможные для реализации желаний и навыков двери и максимально возможное количество социальных лифтов. Хочешь романтики – езжай на БАМ. Хочешь больших денег – на Шпицберген, в Новый Уренгой, на каспийские Нефтяные Камни, приобретай редкую рабочую специальность. Заниматься наукой – ради Бога, каждый пятый учёный мира работал в СССР. Партийно-хозяйственная, военная, спортивная карьера, творческая самореализация – всё было открыто. «Поющие трусы» и «голубая любовь» пути в искусство талантам не перекрывали. Если мы посмотрим на биографии наиболее известных деятелей всех сфер жизни той поры, то обнаружим, что абсолютное их большинство выходцы из совершенно неказистых простых семей и мест проживания. Данный факт говорит о том, что эти люди «сделали себя» сами, своими талантами и трудом, а не протекцией и деньгами родственников. Им в этом не только никто не мешал, но и всячески помогали – как государство, так и люди, общество. Советская мечта в плане полёта фантазии и возможностей для реализации была несравнимо выше знаменитой американской мечты. В известном фильме «Брат-2» местный таксист говорит приехавшему в США Даниле Багрову: «Я вашего брата хорошо знаю, давно езжу. Сначала у знакомых, потом посуду мыть или грузчиком в магазине, квартирку снимешь – и приехали. А там куда кривая американской мечты выведет».

В СССР мечты кривыми небыли. Человек в массе своей мечтал и хотел не «натырить» денег, стать боссом и, кичась этим, щёлкать неудачников по носу, а что-то придумать, создать, произвести, совершить подвиг, наконец, – благодаря чему получить признание, заслужить авторитет и жизненные материальные блага.

Не будем сбрасывать со счетов ещё одну важнейшую деталь. Социализм в СССР на протяжении всей своей истории существования пропагандировал первооткрывательство и новаторство во всём. Прежде всего, в создании «нового человека». Это сейчас об этом человеке говорят с издёвкой «хомо советикус», как о подлежащем вымиранию реликтовом рудименте цивилизации. Но при этом авторы и ретрансляторы этого желчного сарказма забывают, что именно этот «новый человек», «хомо советикус», а не европейский мещанин победил и уничтожил гитлеровского «сверхчеловека». Только «хомо советикус» пришелся ему не по зубам, потому что оказался сильнее, выше и чище «сверхчеловека» по всем личностным и коллективистским характеристикам.                        

И это был тупиковый путь? А что же тогда не тупиковый? В чём заключается «голубая мечта», транслируемая авторами нового, не тупикового пути? Подмять и заставить работать на себя как можно больше себе подобных особей? Наслаждаться благами, создаваемыми их трудом, и упиваться их ничтожеством на фоне собственного величия? Как в джунглях рассматривать каждого человека либо как пищу, либо как угрозу? Пожирать слабых и бояться сильных, постепенно превращаясь в тупиковую ветвь эволюции? Это называется прогресс и будущее цивилизации?                                                                                                                

Современный российский либерально-рыночный капитализм сложился подобно варварским королевствам Европы раннего средневековья на руинах уничтоженного им гуманистического потенциала СССР как его важнейшего достояния. Образовавшийся вакуум он всеми силами пытается заполнить культом денег, убеждая людей, что только они являются проводником ко всем видам успеха и удовлетворения всех видов частного интереса. Но продолжая этот логически-ассоциативный ряд, мы придём к несколько перефразированной формуле Достоевского: «если деньги есть, то всё позволено» (у Фёдора Михайловича эта фраза звучала: «если Бога нет, то всё позволено»). Это дорога к храму?                                                 

После окончания Второй мировой войны, к июню 1947 года в Западной Европе по некоторым оценкам, осталось около 250 тысяч советских «невозвращенцев» – людей, по разным обстоятельствам оказавшихся за пределами Родины и по разным причинам не желавших возвращаться. Значительная часть их оказалась в американской зоне оккупации. Отношения между нашими странами к тому времени уже были далеко не союзнические, и ВВС США начали финансирование так называемого Гарвардского проекта, целью которого было выяснить степень психологической уязвимости советского гражданского населения при массированных атомных бомбардировках. Для этой цели как нельзя лучше подошли наши «невозвращенцы», выбранные в качестве объекта для социологических исследований американских экспертов. С раскручиванием маховика «холодной войны» глубину и охват тематики экспертам расширили. В итоге в начале 1950-ых годов американским учёным удалось обработать в 67 лагерях беженцев и в некоторых городах Германии более 13 тысяч устных интервью и письменных вопросников бывших советских граждан. Их результаты вызвали у американских политиков шоковую реакцию. В ответ на вопрос, что следовало бы сохранить из советской системы в случае, если бы режим пал, буквально все назвали в порядке убывания: образование, здравоохранение и социальную защиту населения. Откровением стала и положительная оценка бывшими советскими людьми роли государства в экономике страны. Называлось немало негативных моментов в советской системе, в том числе чрезмерная бюрократизация и недостатки в планировании, но в целом бывшие советские люди были убеждены: государство всеобщего благоденствия не может быть построено на основе частнокапиталистического предпринимательства. Около двух третей опрошенных выступали за государственное планирование и государственную собственность в экономике. «Невозвращенцы» гордились успехами индустриализации и теми позициями, которые Советский Союз занимал на международной арене. Подчеркивались очень серьезные достижения СССР в области культуры. Большинство приветствовали целеустремленность режима, его активность и уверенность в будущем страны. И это было мнение людей, недовольных советской системой и сознательно не захотевших возвращаться в СССР!                                                                                             

А вот самый свежий контрольный срез. 17 августа 2016 года Sputnik опубликовал данные опроса, согласно которым жители 9 из 11 бывших советских республик старше 35 лет считают, что жизнь в Союзе была лучше, чем после его развала. Причём сторонников таких оценок везде было абсолютное большинство. К примеру, в России их оказалось 64%, на Украине – 60%, в Армении – 71%, и так далее. Даже в богатом нефтью и поразившем всех участников недавнего Евровидения хайтековскими новостройками Азербайджане сторонников такого мнения оказалось 69%.                                            

Однако критика советского проекта со стороны нашей «демократической общественности» не прекращается. Вот, например, только одно из самых свежих высказываний, на актуальную в последние дни тему российской «гражданской нации». Доктор экономических наук (в 2015 году удостоенный премии Егора Гайдара «За выдающийся вклад в области экономики»), директор Института демографии НИУ ВШЭ Анатолий Вишневский заявляет: «Демагогия о едином советском народе существовала потому, что советское общество не было безупречным в плане организации межнациональных отношений». Вот, оказывается, как!

А мы жили в многонациональных республиках, городах, дворах, совершенно искренне и на полном серьёзе ощущая себя этим единым советским народом, базовые ценности, принципы и нормы поведения которого были близки и в равной степени разделялись представителями всех наций и народностей страны. Росли, учились, женились, отмечали праздники, ссорились, радовались и провожали в последний путь, как говорится, всем двором, не деля и не делясь по национальному признаку. Это в равной степени можно было сказать и про одесский, и про бакинский, и про старый московский, да и про любой другой двор. Не знали мы тогда, что всё это была, как сейчас выясняется, «демагогия» власти.

Не знали мы и о том, что «советское общество не было безупречным в плане организации межнациональных отношений». А какое общество безупречно, и что понимать под безупречностью? Как известно, абсолютного идеала, признанного всеми, в мире не существует ни в чём. «Мы знаем, что национальная политика – непрерывный поток сюрпризов, потерь и скандалов, часто дающая результаты, которые никто и не ожидал», - пишет 4 ноября авторитетная германская газета DieZeit.

Может быть, американское общество безупречно в организации межнациональных отношений, если европейское так самокритично? Согласно данным занимающейся расследованиями журналистки газеты Washington Post Кимберли Кинди, в США от рук полицейских погибает примерно по три человека в день. При этом «в чернокожих стреляют в 2,5 раза чаще, чем в белых», утверждает она. «Вопрос заключается в том, означает ли это дискриминацию чернокожего населения со стороны полиции? Ответ, который напрашивается сам собой, – да: афроамериканцы составляют лишь 13% населения США, при этом они составляют 26% всех погибших от рук полиции», – сообщает Би-Би-Си. Как быть с этим, и что, все разговоры американских властей о своей почти идеальной демократии, интернационализме, равенстве всех перед законом – тоже чистейшая демагогия? Но ведь наши либералы постоянно и во всём приводят нам США и руководимый ими Запад в пример, а всё советское относят к демагогии. Эту, вот уж действительно демагогию, скрывающую подмену исторического пути развития страны гешефтмахерским политэкономическим конструированием и «дурной бесконечностью», мы слышим четверть века. Под эту песнь сладкоголосых «сирен» Россия упорно ищет свой путь к храму и никак не может найти. Может, потому, что мы идём по дороге удовлетворения олигархических интересов, которая всех остальных никуда не ведёт?

Вадим Бондарь