Триумф западных антиглобалистов: успех России или новые угрозы?

Победы правых и левых антиглобалистов на выборах в Европе и США вскружили голову значительной части российской патриотической общественности. Об опасностях забыли

Успех Дональда Трампа на президентских выборах в Америке – это всего лишь одно из звеньев глобальной политической цепи, наряду с «Брекситом», референдумом в Нидерландах, победой «СИРИЗы» в Греции, удивительными итогами французских праймериз и многими другими сенсациями в жизни евроатлантического сообщества.

На все перечисленные события наши соотечественники радостно реагировали в соцсетях и блогофере, но победа Трампа вызвала настоящую эйфорию. Стены патриотических сообществ и личные профили людей украшены фотографиями нового американского лидера и саркастическими замечаниями в адрес политиков-русофобов в контексте его победы. Но не является ли эта радость преждевременной? Ведь «Брексит» и, скажем, победу «СИРИЗы» у нас тоже многие ждали с нетерпением, но позитивный эффект от них конкретно для России оказался гораздо меньше чаяний, которые на них возлагали. Чтобы понять, почему так происходит, стоит разобраться с тем, отчего достаточно разнородные политические течения в евроатлантическом сообществе стали восприниматься чуть ли не как союзники России.

Несколько десятилетий западный политикум жил в дискуссии между сторонниками двух точек зрения на социокультурное и экономическое развитие общества – «мондиалистами» и «атлантистами». На фоне этой дихотомии остальные идеологические противоречия постепенно отошли даже не на второй, а на десятый план. Силы, которые потенциально могли позиционировать себя как нечто третье, не без помощи американских спецслужб оказались на политической обочине. Хотя изначально мондиалистов можно было увязать с либеральным (позже – с неолиберальным), а атлантистов – с консервативным дискурсом, и умеренно левые, и националистические силы для того, чтобы оставаться на плаву, были вынуждены принять сторону одной из дискутирующих сторон. Сторонники же «третьих путей» (в частности, коммунисты) были просто вытеснены в политический маргинес.

Представители обоих лагерей являются ярыми сторонниками мирового доминирования Западной цивилизации. Однако пути, по которым они предлагают идти к этой цели, принципиально разнятся. Атлантисты признают существование других цивилизаций, кроме западной, а также иных ценностных систем и не горят желанием кого-то переделывать. Им достаточно брать у представителей других социокультурных общностей все, что им нужно, платя за это приемлемую для себя цену (деньгами или силой). Для атлантистов не так важно, кому молятся представители других народов и что они считают добром и злом. Главное – подешевле или вовсе бесплатно забрать у них все, что нужно для процветания элит США, Великобритании или Франции.

У мондиалистов все сложнее. На определенном этапе представители Запада заметили, что духовные, идеологические, ценностные факторы могут стать серьезной преградой на пути ограбления незападного мира. Постепенно был сформулирован рецепт решения этой проблемы – полная ликвидация иных цивилизаций и ценностных систем и «втаскивание» их бывших представителей на периферию цивилизации западной, которая была объявлена «универсальной». Все культуры за пределами евроатлантического сообщества в этой модели объявлялись не самостоятельными явлениями, а «пережитками». Изначальный мондиализм предлагал людям стремиться к созданию единого федеративного государства в мировых масштабах, но сегодня такие идеи – удел немногочисленных идеалистов. Теперь мондиализм превратился в политико-правовое и идеологическое выражение экономического глобализма, стремясь не столько к ликвидации государств, сколько к власти наднациональной бюрократии (типа брюссельской) и незыблемости неолиберальных ценностей по всей Земле.

***

И атлантизм, и мондиализм являлись результатом творческого развития идеологии западного колониализма XVI – XIX веков. Атлантисты приветствовали циничное применение силы против «незападных» народов с целью решения своих прагматических задач, но, в отличие от предшественников, начали признавать такие народы не отсталыми, а принципиально иными. Мондиалисты же позаимствовали у колонизаторов XIX столетия претензию на универсальность своих ценностей.

После завершения Второй мировой войны атлантизм и консерватизм доминировали в западном политикуме. Однако очень скоро перед ними стали вызовы, на которые они не могли дать адекватного ответа. В частности – массовое освобождение стран «Третьего мира» от колониальной зависимости. Советский Союз активно занялся просвещением африканцев и азиатов, которым в итоге стало очень сложно объяснять, почему они должны кормить за свой счет «дядю», сидящего в Лондоне или Нью-Йорке. При этом лидеры антиколониального движения зачастую умудрялись достичь эффективного симбиоза социалистических экономических воззрений с традиционными ценностями, в результате чего оказывать психологическое давление на жителей «Третьего мира» стало очень сложно. Но еще сложнее Западу приходилось со «Вторым» миром — соцлагерем. Ведь разгром Гитлера (а вместе с ним и объединенных сил большей части Европы) в мае 1945 года стал лучшим свидетельством эффективности социалистической модели.

В таких условиях продвигать свои интересы «нахрапом» Запад просто не мог. Вот тогда в евроатлантическом сообществе и начало постепенно расти количество сторонников мягкого принуждения «Второго» и «Третьего» миров играть по западным правилам. Грубо говоря, когда человека не получается ограбить силой, можно прибегнуть к мошенничеству и сделать так, чтобы он сам отдал все, что нужно преступнику, да еще при этом и улыбался…

На определенном этапе ставка на «мондиализм» сыграла блестяще. Об этом свидетельствует и поражение Советского Союза в Холодной войне с последовавшими за ним «лихими 90-ми», и триумфальный марш неоколониализма в Африке, Азии и Латинской Америке.

Уже к 1990-м годам мондиализм и продвигаемая им идеология неолиберализма стали абсолютно доминировать в Европе и Америке, а консерваторы-атлантисты оказались в шаге от политической обочины, на которой, как мы уже говорили выше, находились всевозможные сторонники «Третьего пути». Победным гимном глобалистам-мондиалистам стала книга Фрэнсиса Фукуямы «Конец истории и последний человек», изданная в 1992 году. Известный американский философ японского происхождения поспешил объявить об окончании социокультурной эволюции человечества в виду тотального распространения либеральных ценностей (на днях он, кстати, признал, что ошибся, и с горя в связи с этим обозвал США «the failed state»).

На фоне успехов неолиберального мондиализма политика в Европе и Америке фактически превратилась в бутафорию. Немецкие социал-демократы были такими же неолибералами, как и члены ХДС. То же самое можно сказать об американских демократах и республиканцах, французских умеренных правых и левых, британских консерваторах и лейбористах. Вместо стратегических вопросов они могли дискутировать разве что о десятых долях процентов налоговых ставок и о том, какие есть наследственные права у членов однополых «семей».

Одержав потрясающие победы в 1989-1991 годах неолибералы фактически установили в рамках евроатлантического сообщества тоталитарную диктатуру. Сомневаться в особых правах секс-меньшинств или мигрантов стало сложнее, чем в 1930-е – в гениальности фюреров и дуче. Тогда за инакомыслие могли убить физически, в 1990-е- 2000-е начали уничтожать морально, фактически полностью ликвидировав свободу совести и свободу воли. В США после терактов 2001 года пошли еще дальше и стали во имя защиты прав человека… нарушать сами права человека. Так, ради выявления посягающих на либеральные святыни там фактически ликвидировали тайну переписки.

***

Но в 2010-е для Запада грянул гром посреди ясного неба. Неолиберальный мондиализм тоже оказался «тупиковой ветвью» общественного развития… Ключевых фактора, приведших к его падению, оказалось два – потрясающая жизнеспособность традиционных ценностей и стремительный рост имущественного неравенства в планетарных масштабах.

Наученные во многом собственным горьким опытом в 1920-е годы, представители Советского Союза не стремились к радикальному перейстройству общества в странах, считавшихся «Третьим миром». Учение Маркса и Ленина в Азии и Африке подстраивали под местные духовные особенности, в результате чего возникали эффективные и жизнеспособные режимы, которые после определенных трансформаций смогли существовать десятилетиями. Запад же вместо этого попытался экспортировать свои ценности в страны бывшего соцлагеря и на Ближний Восток в удобном для себя виде, без учета того, что думало и чувствовало местное население. В итоге эффективно управляемые государства, принявшие западную модель, можно буквально пересчитать по пальцам – это преимущественно страны, изначально относившиеся к западной культуре. В остальных случаях реакции было две – либо острое неприятие с последующей моральной мобилизаций общества на борьбу с вестернизацией (что произошло, в частности, в России и Белоруссии), либо – тотальный бардак, вроде того, который царит сегодня в Ливии.

Жители же ввергнутых в состояние хаоса государств Африки и Азии интуитивно почувствовали, кто является корнем всех их проблем, и поэтому массово начали перекладывать их решение на европейцев – активно мигрируя в ЕС. В итоге мондиалисты оказались между молотом и наковальней. Неолиберальный дискурс требовал «уважения» к мигрантам и удовлетворения их потребностей. На практике это оказалось достаточно проблематично. Традиционные ценности у мигрантов были достаточно сильны – культурно интегрироваться в западное общество они не желали. Вместо этого они начали превращать районы в европейских городках в стремительно растущие «островки» своих собственных стран, требовать миллиардные дотации на социальные пособия, отнимать рабочие места у местных низкоквалифицированных работников, грабить и насиловать. Тут нужно сделать скидку на то, что первыми родину покидали преимущественно не лучшие представители своих народов.

Реализация политики неолиберального мондиализма стала обходиться европейским странам слишком дорого. В то же самое время отказаться от свободной миграции, толерантности и мультикультурализма для неолиберальных мондиалистов – это все равно что добровольно покончить с собой. Ведь на этих принципах базируется вся их пропаганда…

Нечто похожее (только со скидкой на местную специфику) начало происходит в США с латиноамериканцами и маргинальными группами внутри самих Штатов. И адекватного целостного ответа ни на произошедшее в Фергюсоне, ни на деятельность торговцев наркотиками и живыми товаром на мексиканской границе у засевших в Белом доме неолибералов-мондиалистов тоже не было.

***

На этом фоне практически во всех странах евроатлантического сообщества произошла потрясающая консолидация антиглобалистских сил разного толка, главным фактором для которого стало наличие общего врага – неолиберальных властей. Вчерашние политические маргиналы либо на глазах превращались в лидеров электоральных симпатий граждан, либо входили в «умеренные» партии и делали в них просто потрясающую карьеру. Где-то это были крайне правые, где-то – крайне левые, а где-то – их ситуативные коалиции.

В Европе антимондиализм принял форму евроскептицизма, так как основным проводником неолиберальных ценностей там является брюссельская бюрократия. И вот на последнюю посыпались увесистые оплеухи – «СИРИЗа» в Греции, «Подемос» в Испании, «Брексит», нидерландский референдум, успехи «новых правых» в Скандинавии, Голландии, Бельгии, итоги французских праймериз, высокие рейтинги оппозиции в Германии и Италии, стремительный рост популярности «Партии Свободы» в Австрии. Со всем этим у многих отечественных экспертов были связаны завышенные ожидания. Ну, конечно же! Ведь «новые правые» и «новые левые» громят наших заклятых врагов – мондиалистов, пытавшихся в 90-е годы уничтожить российскую самобытность! Приятно? Приятно! Вот только что в сухом остатке? Не то, чтобы совсем ничего, но и не много…

Новые власти Греции выступают нашим «адвокатом» в НАТО, венгры проявляют определенную солидарность по украинскому вопросу и думают над восстановлением экономических отношений, болгары декларируют желание восстановить связи… Но на практике, хоть и с кислой миной, все они дружно сохраняют против нас санкции. А Лондон после «Брексита» и вовсе ужесточил риторику в наш адрес. Премьер-министр Великобритании Тереза Мэй, выступая в США, призвала налаживать отношения с Россией… с позиции силы. Как говорится, «приехали».

Антиглобалисты из числа «новых левых» и «новых правых», похоже, прекрасно находят общий язык с «серыми кардиналами» (лицами, контролирующими финансово-промышленные группы) своих стран и резко утрачивают радикальность. Да, в мондиалистов они не превращаются. Вместо этого они становятся практически классическими атлантистами, теми самыми, которые противостояли Советскому Союзу во времена Холодной войны.

Но общество довольно. Словно какая-то невидимая рука подняла крышку над кастрюлей, в которой кипело социальное недовольство от действий неолибералов, и выпустила из нее пар…

В западной прессе Трампа называют «средним пальцем избирателей в адрес американского истеблишмента». Но какого истемблишмента? С кем у Трампа есть публичные противоречия? С певичкой, обещавшей орально удовлетворить половину населения США? С голливудскими наркоманами? С престарелым спекулянтом Соросом? Ничто не указывает на то, чтобы новый президент вступил в принципиальные противоречия с большинством основных финансово-промышленных групп, контролирующих американскую экономику. Да, несколько пострадает такой инструмент трансформации социокультурной реальности незападных стран, как транснациональные корпорации – они, возможно, будут вынуждены играть по новым правилам. Вот только, если вдуматься, их заграничная политика станет еще более жесткой и менее гуманной – они теперь заберут из-за границы все «интересные» производства, оставив там только то, что заведомо не нужно американцам…

***

Ждать принципиального изменения отношения Запада, и в том числе США, к России – достаточно наивно.

Да, скорее всего, в ближайшее время евроатлантическое сообщество признает, что мы не «отсталые люди», которых нужно «цивилизовать», признает, что мы другие и имеем право ими быть. И это – хорошо. Но любить от этого больше они нас не станут. Ведь глобальная конкуренция никуда не делась, а Запад по-прежнему хочет сладко есть и мягко спать, даже если он сам на это не зарабатывает. От афер с долларом, экономической экспансии, танков на наших границах и развития ПРО никто отказываться не собирается. Наши отношения с Западом однозначно станут честнее (и уже становятся), но от этого они не утратят свою холодность. Никогда не стоит забывать о том, что атлантисты, являвшиеся идеологическими предшественниками значительной части западных «новых правых», в свое время всерьез собирались уничтожить наших отцов и дедов ядерными бомбардировками. Поэтому лучшими нашими союзниками по сей день остаются армия и флот.

Святослав Князев