Политолог: Путин едет в турне по Центральной Азии, боясь потерять влияние в регионе

Стремительный визит Путина в Центральную Азию стал еще одной попыткой сохранить активно сокращающееся российское влияние в регионе. Из пяти стран Центральной Азии Владимир Путин выбрал для визита Казахстан, Таджикистан и Киргизию. Формально вояж был связан с 25-летием установления дипломатических отношений России с этими странами. Пока только эти государства все еще рассматриваются Кремлем в качестве региональных союзников, пишет политолог Досым Сатпаев в своей статье для «Центральной Азии».

По официальным данным, одной из главных целей визита Путина в Казахстан стало обсуждение с руководством республики международных проблем, в том числе сирийского урегулирования. Кроме международных тем Кремль наверняка интересует в Казахстане перераспределение властных полномочий между ветвями власти и вопрос преемственности. Также Путин намекнул на то, что Россия рассчитывает на поддержку Казахстана как непостоянного члена Совета безопасности ООН. Это подтверждает версию, что Казахстан получил высокий статус не только благодаря гибкой внешней политике, которая устраивает большинство геополитических игроков.

Визит в Таджикистан у президента России проходит не в самый лучший период взаимоотношений между двумя странами: авиационные конфликты, стремительное сокращение российских инвестиций на фоне повышенной экономической и политической активности Китая в Таджикистане, ставка Душанбе на многовекторную внешнюю политику и нежелание входить в Евразийский экономический союз. Чтобы эти трещины хоть как-то замазать, президенту Таджикистана Эмомали Рахмону вроде бы собираются вручить орден Александра Невского за личный вклад в укрепление стратегического партнерства.

Вполне возможно, что в ходе визита российский президент может близко познакомиться и с возможным преемником Эмомали Рахмона – его сыном Рустамом, который недавно стал мэром Душанбе. Впрочем, несмотря на «линии разрыва», есть две темы, которые пока привязывают Таджикистан к России. Во-первых, это трудовые мигранты. Во-вторых, Россия все еще остается гарантом безопасности Таджикистана от внешних угроз: на территории республики до сих пор дислоцируется 201-й российская военная база. Другой вопрос, станут ли российские военные такими же гарантами безопасности для самого Эмомали Рахмона и его семьи от внутренних угроз, если политическая элита Таджикистана вдруг станет менее лояльной к Кремлю.

Что касается Киргизии, то тут, судя по всему, Владимиру Путину интересно понять, является ли глава республики Алмазбек Атамбаев «хромой уткой», которая может уковылять с политической сцены после президентских выборов в ноябре. Или он захочет оставаться действующим игроком в киргизской политике. Впрочем, Москву волнует лишь степень лояльности будущего президента Кыргызстана к России. Тем более что Кремль могли насторожить некоторые заявления Атамбаева, которые продемонстрировали снижение этой лояльности. В частности, в декабре 2016 года он сказал, что Россия хоть и останется стратегическим партнером Кыргызстана, но в военном плане республика должна опираться на свои собственные силы. И намекнул на то, что не исключает закрытия российской военной базы на территории Кыргызстана после окончания срока аренды.

Хотя формально авиационная база в Канте представляет коллективные силы быстрого реагирования ОДКБ. Вполне возможно, что, делая такие заявления, Бишкек просто решил начать очередной торг с Москвой, в том числе по увеличению финансовой поддержки.

Фото: radioazattyk