Снос храмов делает Францию бессильной перед исламизацией

В стране за последние 15 лет было снесено более 30 храмов. Несколько сотен культовых сооружений находится под угрозой сноса. Причем на их месте возводят торговые или бизнес-центры. Пятая республика продолжает дело Великой французской революции и идеологов Просвещения: уничтожить Церковь Христову на корню, а сам корень вырвать и сжечь, прах же развеять, отмечает политолог Тимофей Сергейцев в своей колонке для «Известий».

«Причина этих деяний известна – чтобы объявить богом человека, в чем и состоит суть всего революционного процесса. Для этих целей была привлечена даже наука — до нас эти аргументы дошли в варианте «Гагарин в космосе был и бога не видел». Но ее «мощи», очевидно, не хватило, и к аргументам была добавлена гильотина.

Франция — протагонист революционного процесса на континенте. Она перехватила инициативу у немецкого протестантизма, расколовшись на католиков и гугенотов. Протестанты еще находились формально в христианских рамках, хотя и противопоставляли католической ереси, а именно использованию веры в Христа в целях установления глобальной власти, свою собственную ересь — использование веры Христовой для дел обогащения и наживы.

Французы в отличие от немцев освободились от Христа полностью, а вместе с Ним — от морали и традиции. Франция и в XIX веке служила России революционным образцом, а в XX стала иконой стиля в деле воинствующего атеизма. Революционная ликвидация Бога, лишь слегка замаскированная формулами политкорректности, успешно продолжается.

Франция еще пожнет плоды предоставления человеку прав без равновесных обязанностей. Французы еще узнают, что антиклерикальная техника их государства (например поставить перед собором Парижской Богоматери рождественскую елку для геев) совершенно бессильна против мусульманских общин, заселяющих Францию. И не только в силу их «пассионарного» превосходства над французами.

Ислам догматически не предполагает, что Бог открыт человеку так, как он открыт ему во Христе. Человек Аллаху — не ровня. Это закрывает, как сейчас принято говорить, некоторые «экзистенциальные возможности», но одновременно создает иммунитет от любой ереси человекобожия, для которого в исламе просто нет места.

Италия и Испания храмы не сносят. Это в отличие от Франции католические страны, и протестантизм не имел в них значимых позиций. Эти государства никогда не принимали обязанности идти «в крестовый поход» против своей религиозной традиции. Да и культурно-архитектурное наследие охраняют там сильнее.

Не нужно быть изощренным теоретиком культуры, чтобы понять, что и в этом случае понятия святого, сакрального у нас с товарищами католиками разные.

Мы не торгуем индульгенциями. Не было у нас инквизиции. Не взвешиваем мы добрые дела против злых, выдавая страховки и гарантии по попаданию в рай. Именно созерцательная позиция, освобожденная от Бога, становится идеологией потребления, тонет в «эстетике» товара. Герман Гессе в своей «Игре в бисер», любимой книге поздней советской интеллигенции, показал, чем кончит культура, соблазнившаяся созерцательной позицией. Она утонет. Это написано в 1943 году, когда человек нехристианского действия, Гитлер, учил Европу уму-разуму. А кто его остановил?».

Фото: francepress