Эхо тверского расстрела: Некомпетентность и имитация деятельности

Росгвардия объявила неосуществимые «дачные проверки», чтобы избежать обвинений в бездействии

Страшная трагедия, произошедшая в дачном поселке в Тверской области и унесшая жизни девяти человек, вызвала общественный резонанс и крайне неоднозначные инициативы компетентных органов.

Напомним, что в посёлке Редкино Конаковского района в садоводческом товариществе «50 лет Октября» 45-летний житель Москвы Сергей Егоров в состоянии алкогольного опьянения расстрелял из принадлежащего ему охотничьего оружия участников застолья, поставивших под сомнение факт его службы в ВДВ.

Это и подобные ему происшествия порождают у структур, которые имеют отношение к проблематике, стремление предпринять нечто, чтобы избежать обвинения в бездействии и возложения ответственности за ЧП.

Так, ТАСС сообщило о намерении Росгвардии проверить дачные поселки на предмет соблюдения требования Закона об оружии (ЗОО).

«В летний период многие владельцы оружия, выезжая в свои дачные дома, берут с собой огнестрельное оружие. Нередко это оружие хранится и используется с нарушением требований законодательства, в том числе в преступных целях», — пояснил представитель пресс-службы Центрального округа Росгвардии, отметив, что в настоящее время дополнительно организованы профилактические мероприятия, направленные на работу именно с такими владельцами оружия.

Высказывание официального представителя структуры вызывает недоумение по целому ряду пунктов.

Прежде всего, с его слов получается, что лецензионно-разрешительные службы (ЛРО) РГ выдают разрешение гражданам на оружие «в том числе в преступных целях»? И каким образом гвардейцы смогут установить преступность цели хранения? Ведь это слова человека, представляющего структуру, чьей задачей является охрана законности. И было бы справедливым ожидать, чтобы он выступал в контексте существующих правовых норм.

Но, если отвлечься от формы изложения и обратиться к сути заявления, то есть к предполагаемым мероприятиям, ситуация не улучшится.

Прежде всего, совершенно непонятно, кто будет осуществлять профилактические мероприятия по тотальной проверке дачных поселков, СНТ, деревень и сел, где тоже полно дачников. Очевидно, что если на это бросить работников лицензионно-разрешительной службы, то работа ЛРО будет полностью парализована. Впрочем, даже если задействовать ОМОН, вневедомственную охрану и другие подразделения РГ, они, оголив свои зоны ответственности, тем не менее, вряд ли сумеют охватить все дачные массивы.

Затем, совершенно непонятно, как именно они будут осуществлять проверку. Ведь владельцы дач могут попросту не пускать гвардейцев, если у них нет ордера на обыск. Даже если каким-то образом удастся установить, на каких именно дачах находятся люди имеющие оружие, которые по закону должны допустить сотрудников для осмотра мест хранения, то и они могут им отказать, объявив, что их ружья находятся по месту постоянного проживания.

Кроме того, согласно закону, люди имеют право 90 дней находится с зарегистрированным оружием, никого не ставя в известность, по месту временного пребывания где угодно. Сейф в этом случае не нужен. Нужны просто условия с невозможностью доступа посторонних. Например, запираемая на ключ комната, шкаф или чулан.

То есть выявить нарушения условий хранения можно разве только в том случае, если пришедшие гвардейцы обнаружат брошенное во дворе (в открытом сарае, беседке) оружие, или установят, что ружье хранится заряженным.

Иными словами, предполагаемые «профилактические» мероприятия невероятно затратные и при этом абсолютно бессмысленные. Ведь «тверской убийца», к примеру, вполне мог хранить свое оружие, зарегистрированное, как положено - разряженным и в сейфе. Что бы в этом случае дала бы такая проверка, если бы она состоялась, скажем, за пару дней до преступления?

Можно не сомневаться и в том, что должностные лица, принимающие решение о «дачных проверках», прекрасно понимают всю бессмысленность такого рода мероприятий. Но делают это, потому как боятся, что их обвинят в бездействии. То есть из страха потерять свое место они готовы тратить огромные бюджетные деньги и отвлекать своих подчиненных от необходимой деятельности, в том числе и реальной борьбы с преступностью и правонарушениями, на пустые действия. Этакая классическая «покраска газона» в полицейском варианте.

Впрочем, отсутствие гражданского мужества должностных лиц, предпочитающих имитацию реальной деятельности, усугубляется некомпетентностью законодателей и их стремлением использовать любую ситуацию, чтобы себя проявить.

Так, например, зампред комитета Совфеда по обороне и безопасности Франц Клинцевич, поспешил прокомментировать трагедию.

«На мой взгляд, эта трагедия может поставить вопрос об ужесточении правил выдачи гражданам охотничьего оружия, что потребует внесения изменений в действующее законодательство. Мы должны пройти по всей цепочке», — сказал Клинцевич.

«Считаю, что на каком-то этапе кем-то была допущена преступная халатность. Сильно сомневаюсь в правомерности выдачи подозреваемому в массовом убийстве разрешения на приобретение оружия. В данном случае речь идет о 12-калиберном карабине «Тайга», обладающему страшной убойной силой. Все это должно быть проверено самым тщательным образом», - заявил сенатор.

Начнем с того, что гражданам охотничье оружие никто не выдает - они его приобретают в установленном порядке. И едва ли такие неточности в формулировках допустимы для законодателя.

Сомнения в том, что уважаемый сенатор в теме, вызывает его явно поверхностное знакомство с «матчастью». «12-калиберных карабинов «Тайга», в природе не существует. Впрочем, как и любых других «12-калиберных» карабинов, ружей, бластеров. Вполне вероятно, что сенатор имел в виду охотничий гладкоствольный карабин «Сайга» 12-го калибра. И его «страшная убойная сила» ровно такая же, как у любого другого охотничьего ружья аналогичного калибра, и не сказать, чтобы она радикально отличалась от возможностей, скажем 16-го калибра, особенно при выстрелах в упор.

Конечно, сенатор, в свою бытность службы в Советской Армии, имел дело с другим оружием, однако его новая должность как бы предполагает знакомство со спецификой рынка гражданского оружия. В противном случае возникает вполне обоснованное сомнение в практической ценности его заключений и экспертных оценок по данному вопросу.

Интересно, а чтобы он предложил ужесточить и запретить, если бы убийца не стал бы стрелять, а подпер дверь дома, облил его бензином и поджег (тогда бы никто не смог бы спастись, спрятавшись под одеялом)?

Недавно было совершено убийство под Самарой семьи полицейского. Преступники действовали обрезками арматуры. Может быть, стоит поднять вопрос о «страшной убойной силе» арматуры, с помощью которой совершается немало преступлений, и ужесточении ее оборота?

То, что убивает не оружие, а человек, собственно, признает и сам Клинцевич, высказывая сомнение в правомерности получения убийцей разрешения на хранение и ношение ружья. Тогда какой же смысл в «ужесточении правил выдачи гражданам охотничьего оружия», если дело в неисполнении существующих?

Кстати, непонятна та уверенность, с которой сенатор априори обвиняет разрешителей в преступной халатности. Может быть это связано с традицией распространенной среди политиков и чиновников при всяких нештатных ситуациях назначать «крайних»?

Заранее определить, что у человека когда-нибудь «сорвет крышу» далеко не всегда могут не только разрешители, но и психиатры.

Достаточно напомнить, что майор милиции Денис Евсюков, устроивший бойню в московском супермаркете, открыв огонь из табельного пистолета по посетителям, проходил военно-врачебную комиссию и ежегодную диспансеризацию. Известны и другие, к счастью, менее трагические эпизоды, когда проверенные правоохранители внезапно сходили с ума.

Если следовать логике Франца Клинцевича, это основание разоружить полицейских, как в Англии. Однако к чему это может привести, мы видим на примере лондонского теракта, где безоружные полисмены не смогли остановить убийц с ножами, пока не подъехала спецгруппа с огнестрельным оружием.

Между прочим, член Совета по внешней и оборонной политике генерал-майор (ФСБ России) запаса Александр Михайлов, считает, что массовое убийство девяти человек в Тверской области связано не с наличием у подозреваемого в преступлении Сергея Егорова оружия, а с имеющимися у него психическими проблемами.

По его мнению, процедуры, связанные с оформлением разрешения на оружие, достаточно жесткие и ужесточить их еще больше в связи с инцидентом не получится. Также, по словам Михайлова, предотвратить подобные ситуации в принципе невозможно из-за непредсказуемости человеческого поведения.

«Мы должны иметь в виду, как говорил Бехтерев, что мозг человека абсолютно непредсказуем. Где там включит, где там замкнет, где у него возникнут какие-то фобии, которые приведут к такому количеству жертв… Абсолютно невозможно предотвратить такие случаи, потому что психика человека меняется с годами, и очень незаметно. Иногда близкие родственники могут и не заметить отклонения у человека. Вот сейчас начнутся вопли о необходимости ужесточить контроль за оружием. Но я даже не знаю, какие можно меры принять, уже и так ужесточили, что законопослушный гражданин вынужден бегать по психдиспансерам и брать справки», — сказал Михайлов в интервью РИА Новости.

Но к великому сожалению, часто оказывается, что при принятии решений опираются не на мнение профессионалов, а руководствуются мнением не слишком сведущих в вопросе людей, при этом тонко чувствующих политическую конъюнктуру. 

Между тем, попытки еще более ограничить оборот оружие и ужесточить требования к его владельцам, это не только необоснованные посягательства на права вполне законопослушных граждан. Такие меры, как правило, приводят к тому, что часть легального оружия «теряется» и перемещается в «черный» сегмент оружейного рынка.

Борис Джерелиевский