Охранительство Рамзана Кадырова: кто не с Центром, тот помрет

Намедни известный обостренным чувством справедливости чеченский лидер Рамзан Кадыров отметился в сети очередным скандальным выражением своей патриотичности.

Объектом критики пассионарного политика стал представитель оппозиции – находящийся с визитом в Европе лидер партии ПАРНАС Михаил Касьянов, обещавший подарить Крым украинскому депутату, «авторитетному» (во всех смыслах слова) беглецу Мустафе Джемилеву.

В понедельник в Instagram Кадырова появилось видео, на котором главный российский советник по санкционным спискам запечатлен «на мушке» снайперской винтовки. «Приехал в Страсбург за деньгами для российской оппозиции. Кто не понял, тот поймет!», – многообещающе указал глава Чечни. К вечеру видео из соцсети все-таки исчезло, но резонанс остался.

С начала года Кадыров неизменно находится в топах информповестки дня, чем логично вызывает у искушенной общественности вопросы: что стоит за подобной активностью? Желание получить финансирование за беспримерную лояльность? Попытка напомнить о себе за счет обсуждаемой темы или потеря контроля над политкорректностью выражений?

Учитывая, какое внимание уделяется «чеченскому направлению» в Кремле, вряд ли стоит полагать оправданным последний мой вопрос. Спонтанность можно исключить, если вспомнить о том, что последние годы пиар-сопровождением администрации Чечни занимается агентство «Апостол», которое до декабря 2015 года возглавляла Тина Канделаки, при необходимости имеющая доступ и на Старую площадь и в Грозный.

Участие Кадырова в продуманной политике решения внутриполитических проблем «по контрасту» видит и руководитель Политической экспертной группы Константин Калачев. В беседе с «Колоколом России» эксперт сравнил заявления Кадырова с «отлично рассчитанной постановкой»:

«С самого начала своей политической карьеры Кадыров попал в нишу охранителей действующей власти и сейчас старается полностью соответствовать этому статусу, – говорит Калачев. – Судя по реакции власти, вернее, отсутствию, ее это вполне устраивает. Ведь на фоне Кадырова Владимир Путин кажется  взвешенным и дальновидным политиком, не бросающимся словами, за которого можно и нужно держаться в канун выборов».

Отсюда все реплики и посты Кадырова о «врагах народа на мушке» следует рассматривать с точки зрения измерений градуса оппозиционности общественных настроений, как забор средней температуры «по больнице».  

Неудивительно, что в оживленной общественной дискуссии чеченский глава по-прежнему чувствует себя предельно уверенно и даже рассчитывает нащупать возможности для расширения своего влияния на федеральный уровень. По слухам, за Кадыровым закреплено международное направление в медийной деятельности, распределенной между яркими руководителями регионов.

Вскоре после этого в Грозном стал возможен многотысячный митинг осуждения карикатур на пророка Мухаммеда, а сам Кадыров заявил о готовности уничтожать угрожающих России боевиков ИГ («Исламское государство» – террористическая организация, запрещенная в РФ) в Сирии и приказал доставить в республику лидеров киевских националистов, поддержавших «украинский джихад» ичкерийских недобитков из батальона имени Дудаева. Другой примечательной инициативой Кадырова далеко не регионального масштаба стало его обещание сделать Чечню «одним из мировых центров» подготовки частных армий – спецназовцев высокого класса, призванных выполнять боевые задачи в различных уголках мира. 

Если всё это так, то можно предположить: чтобы возможное повышение главы Чечни (до или после выборов) не стало резко негативным фактором для умонастроений российского общества, пиарщики «Апостола» получили задачу – сделать Кадырова «своим» для большинства россиян.

Конечно, чеченский руководитель и раньше не забывал регулярно напоминать о своей преданности не только России в целом. Но в прежние годы это выражалось, по преимуществу, личной преданностью главе государства. Вероятно, из соображений сблизиться с большинством народа объектом нападок сегодня стала крайне непопулярная и всеми нелюбимая несистемная оппозиция.

В начале января Кадыров призывал относиться к ней как к врагам народа и предателям, которых «надо судить по всей строгости за подрывную деятельность». И хотя все имена и причины критики были указаны предельно ясно, в пресс-службе Кремля дали понять, что Москва реагировать не будет, хотя и придерживается принципа отсутствия политически неприкосновенных фигур.  

Еще через неделю СМИ растиражировали еще более изощренную историю с недоизвинениями в адрес Кадырова от красноярского депутата Константина Сенченко, который сам назвал главу Чечни «врагом России» и призвал постыдиться за «дворцы» и многочисленные почетные звания. Тогда решить имиджевые проблемы Кадырову технично помогли разводившие Сенченко на «откровенный разговор» пранкеры – удобный инструмент федерального центра против оппонентов.  

Сложнее дело обстоит с давними трениями между чеченским руководством и федеральными силовиками. Подзабытую историю с приказом «огня на поражение» по любым не-чеченским силовикам в республике сменил новый поворот в расследовании убийства Бориса Немцова и опять натянул неприятную для Рамзана имиджевую струну. Обвинения ряду уроженцев Чеченской Республики по резонансному делу нервируют Грозный, который проецирует ответственность за это на касьяновых и яшиных.

Однако то, что было патриотично для международной повестки дня, оказалось неоправданным для внутрироссийской. Шумиха вокруг чего-то вроде прозападной оппозиции стала серьезным раздражителем общественного мнения россиян, который способен помешать потенциальному карьерному росту главы Чечни эффективнее любых силовиков.

По свежим  данным «Левада-Центра», чуть меньше 60% россиян посчитали недопустимыми слова Кадырова об оппонентах российской власти и нелояльных Кремлю журналистов. Качественные исследования, проведенные социологами, даже показали, что раздражение к эпатажному политику из Чечни по сравнению с прошлым годом выросло вдвое (до пока скромных 10%), и с той же пропорцией уменьшилось число респондентов, которым Кадыров симпатичен (таковых теперь 17%). 

Легитимизировать Кадырова как федерального политика не получится. Его политическая позиция – гарант стабильного развития Чечни, защитник родной республики от терроризма, «пехотинец Путина», как он сам неоднократно представлялся. Ведь никто не оспаривает его кредо охранителя. Пусть остается таковым, но не так упорно и часто. 

Словом, глас народа российские власти услышали: население вполне себе определилось с тем, кого хочет видеть в числе медийно-активных власть придержащих. Кадыров в это число, очевидно, не входит.

Если толковать статистику утилитарно, выходит, что большинство в конфликте Рамзана с либералами оказалось на стороне пресловутой «пятой колонны». Но мотивация простых россиян, по счастью, не на ее стороне. Просто кто-то не любит Рамзана за то, что ему, кажется, позволено несколько больше, чем другим. Кому-то не нравится, что региональный политик резко и не всегда осторожно высказывается по значимым проблемам политики международной. Самое прозаичное в том, что Кадырова не одобряют просто потому, что он – чеченец, «не такой, как мы».

Получается, что, выступая в защиту оппозиции, некоторые наши соотечественники разделяют те же самые ксенофобские установки, что и Рамзан Кадыров в своем конфликте с оппонентами Кремля.

С подобным  уровнем национальной и социальной нетерпимости в среде и без того рассерженных граждан власть обязана что-то делать. И чтобы отвадить россиян от этнофобии, нельзя исключать, что наверху вспомнят о диалектическом принципе единства и борьбы противоположностей.

Кто знает, может, в том числе ради того Рамзан Ахматович в скором времени, действительно, будет назначен на высокую должность федерального уровня. Зная поразительное упорство нашей власти добиваться своего, охранительство Кадырова может ей пригодится для постепенной выработки у электората «правильной» манеры патриотизма – между консерватизмом и державностью. Накануне выборов очень своевременная штука, чтобы объединить всех с Центром, пока никто не умер.

Юрий Дзахов