Оппозиция хочет крови

Гляжу я на то, как радуются наши оппозиционеры тому, что происходит на границе Чечни и Ингушетии, и диву даюсь: ну вот как так можно – чем хуже стране, тем лучше им. Мне даже не кажется, я вижу просто, как им хочется, чтобы там пролилась кровь, и желательно побольше. А для того, чтобы это все подзуживать, они используют разные фоточки и картинки, изготовленные любовными руками... ингушских противников Юнус-Бека Евкурова.

Да, все эти митинги никакого отношения к проблеме межграничного межевания не имеют и ставят перед собой единственную цель – снести неугодного главу региона, который больно сильно зажимает некоторые родовые и племенные стародавние права.

Поэтому когда вы видите картинку, что, мол, от территории Ингушетии отрезали землю в пользу Чечни, не верьте – никакую землю в пользу Чечни у Ингушетии не отрезали. А произошел обмен землями, не предназначенными для ведения сельского хозяйства. В результате у Ингушетии стало на восемь тысяч гектаров земли больше, чем было до межевания.

Повторюсь: по итогам разграничения у Ингушетии окажется на восемь тысяч гектаров земли больше, а не меньше – картинки, которые вы репостите, показывают только те земли, которые у Ингушетии передают Чечне, но не те, которые Чечня передает Ингушетии. То есть это лживые картинки.

Но больше всего меня порадовала аргументация ингушской оппозиции о том, что Чечне отдали земли ингушей, богатые нефтью. Это для тех, кто понимает, очень и очень забавный аргумент.

Нефтедобыча на территории Ингушетии ведется вот уже почти 200 лет – еще с 30-х годов XIX века. Промышленная добыча нефти началась в 30-х годах прошлого века. Тогда забили первые фонтаны в Малгобеке. Тогда же – точнее, до того – всю республику (Чечено-Ингушскую) просверлили для поисков нефти. И вот на приграничной территории, которую сейчас межуют, осталось 19 нефтяных скважин.

Из этих скважин не добывали нефть никогда. Как только пробурили в 20–30-х годах прошлого века, так и затампонировали. Тогда (1932–1934) как раз начали промышленную добычу. Но добывать в этих скважинах не стали. Так как там слишком высокое содержание сероводорода, и добыча не рентабельна ни при цене нефти в 100 долларов за баррель, ни при цене в 1000 долларов. В общем, это такая нефть, которую добывать никто не собирается.

А надо сказать, что в Ингушетии Роснефть с 2011 года развернулась очень неплохо и нефть ОАО «Ингушнефть» добывает только в путь. 145 скважин, 65 тыс. тонн. Уж точно никто бы не прошел мимо этих имеющихся скважин, ежели бы из них можно было что-то добыть...

Теперь внимание! По поводу тезиса, что у ингушей украли нефть.

Как я выше сказал, на приграничной немежеванной территории было 19 скважин. Из них на ингушской территории, где межевание было проведено по административным границам муниципальных образований, находилось... 2 скважины. Прописью – две.

По итогам же предполагаемого разграничения на территории Ингушетии окажутся 16 из 19 скважин. То есть в восемь раз больше, чем было ранее.

Это к тому, чтобы вы не верили некоторым лжецам, которые пытаются добиться крови, чтобы сковырнуть неподконтрольного им политика. И не постили лживые картинки.

Павел Данилин

Источник