Главным экспортным товаром Украины могут стать донорские органы «патриотов»

Американская «волонтерка», а по совместительству министр здравоохранения Украины Ульяна Супрун с гордостью объявила о своем триумфе: С 2018 года на Украине стартует пилотный проект по трансплантации органов, изъятых из трупов. По ее словам, в 2018 году Минздрав Украины начнет трансплантацию почек от донора-трупа. В госбюджете Украины на 2018 год заложено 112 миллионов гривен на развитие данной программы, а на период 2019—2020 годов будет выделяться по 100 миллионов гривен ежегодно, сообщает ФАН.

Собственно, это то, к чему внучка полицая и украинская нацистка с американским паспортом шла с первого своего дня в минздраве Украины. Назначенная на пост министра 1 августа 2016 года специальным распоряжением Порошенко, она, даже не обозначив плана реформ министерства, обещав сделать это «как-нибудь осенью», на первом же своем выступлении объявила, что будет работать с профильным парламентским комитетом ради скорейшего принятия закона о транспланцтации.

"Закон о трансплантации должен быть принят Верховной Радой как можно быстрее", - сказала тогда Супрун. По ее словам, принятие закона поможет пациентам, нуждающимся в пересадке органов.

При этом, с истинно римской прямотой, характерной для граждан США, она объявила, что в цивилизованном мире буквально заждались украинских органов.

«Это очень важный момент. У меня есть хороший друг, который уже 16 лет ждет трансплантации. Я лично буду прилагать все усилия, чтобы как можно быстрее этот закон был принят. Сейчас люди умирают, болеют и им нужно какое-то действие. Я буду работать с ВР как можно, с комитетом, чтобы этот закон был принят как можно скорее», — заявила Супрун на своем первом официальном брифинге.

Задача Супрун была в закреплении в презумпции согласия: если гражданин при жизни не написал заявление о запрете на взятия органов, то считается, что такое согласие он предоставил «по умолчанию». Коротко говоря, после смерти тело любого украинца может пойти на органы нуждающимся. Естественно, такой закон принимается не в пользу больных сограждан, которым подобные операции просто не по карману, а ради обеспечения биологическим материалом пациентов зарубежных трансплантологических клиник. Кроме того Супрун работала над тем, чтобы добиться отмены государственной монополии и добиться разрешения частным компаниям торговать внутренними органами, изъятыми из украинцев.

Откуда берут органы частные трансплантологи? Они работают с клиниками  скорой помощи и отделениями экстренной помощи, то есть с теми, кто работает с  пострадавшими в результате несчастных случаев. За информацию о потенциальных донорах они получают процент. В силу этого у врачей получается весьма мощный материальный стимул превратить пациента в донора, нежели чем приложить все силы, чтобы попытаться его вытащить.

Следует отметить, что Украина уже давно имела довольно прочные позиции на черном рынке трансплантологии. 

В 90-х годах руководитель Львовской областной клинической больницы Богдан Федак организовал преступную группу «чёрных трансплантологов», которая осуществляла продажу детских органов за границу. Следствием было установлено, что из Львова тогда пропало около 130 малышей.

А в 2010 году в завотделением Одесской областной детской больницы Лариса Торбинская и заведующая детским отделением Коминтерновской центральной районной больницы Жанна Ухова давали за брошенных малышей вознаграждение по 3 тыс. долларов, затем их отправляли как доноров за границу.

В 2012 году было закрыто громкое дело потрошителей из киевского института имени Шалимова. По данным следствия, через руки трансплантологов прошло порядка полусотни доноров.

Но по-настоящему «черные трансплантологи» развернулись с начала войны в Донбассе. Большим подспорьем для них стали карбаты, в которых значительная часть боевиков была вообще никак не оформлена документально. И, соответственно, никакого спроса за них не было. Впрочем, потрошили не только добровольцев, но и боевиков ВСУ, затем прикапывая их тела, или сжигая в походных крематориях, которых в украинских формированиях аж три штуки. Предоставляя возможность военкоматам разбираться с родней «без вести пропавших».

Цены на изъятые в Донбассе органы были более чем внушительные: легкое – $170 тыс., почка – $60 тыс., сердце – $150 тыс., печень – $120 тыс., поджелудочная железа – $150 тыс., роговица глаза – $30 тыс.

Однако сохранить в тайне столь масштабную деятельность не представлялось возможным. Ополченцы и украинские волонтеры, занятые поиском погибших, обнаруживали массовые захоронения выпотрошенных тел. По войскам ползли слухи о курсировании зловещих карет «скорой помощи», которые вместо раненных увозили из прифронтовых лазаретов пластиковые боксы. Дело дошло до того, что специальный представитель ОБСЕ по борьбе с торговлей людьми Мадина Джарбусынова выступила с докладом, в котором указала, что обнаруженные в массовых захоронениях в Донбассе тела без внутренних органов, скорее всего, стали жертвами трансплантологов. То есть бизнес, несмотря на все его выгоды, таил в себе ряд опасностей. Теперь же, благодаря усилиям мадам Супрун, он сможет выйти из тени и потрошение украинских «киборгов» и «героев АТО», которые есть и будут главными источниками «запчастей» для США, ЕС и Израиля, станет абсолютно легальным.

А если так, то в высшей степени наивно будет ждать прекращения боев в Донбассе – кто же будет резать курочку, несущую золотые яйца? Причем при таком раскладе киевской хунте даже не нужно будет побед, ведь регулярное поступление достаточного количества доноров на «разделочные станции», обеспечивающих непрерывный поток валюты на счета «вождей украинского народа», и будет главной «перемогой».

Борис Джерелиевский