Майдан относительности

Безумие — это многократное повторение одного и того же действия в ожидании разных результатов.

Альберт Эйнштейн, автор «Теории относительности».

И я вспомнил Четырнадцатый том сочинений Боконона — прошлой ночью я его прочел весь целиком. Четырнадцатый том озаглавлен так: «Может ли разумный человек, учитывая опыт прошедших веков, питать хоть малейшую надежду на светлое будущее человечества?». Прочесть Четырнадцатый том недолго. Он состоит всего из одного слова и точки: «Нет».

Курт Воннегут, «Колыбель для кошки».

Сегодня, когда «все мировое сообщество» отмечает годовщину майдана, самое время вспомнить, что оранжевому движению на Украине исполнился не год, а 11 лет. Это движение вошло, если так можно выразиться, в свой пубертатный период — голос ломается, изменяется характер, подросток ищет независимости и одновременно жаждет примера для подражания, все эти изменения могут сопровождаться депрессиями и вспышками жестокости. В масштабах молодого украинского государства, как мы уже год наблюдаем — это означает кровь, войну с собственным народом и «дружбу с плохими мальчиками». Не пора ли Украине, найти ответ внутри себя, а не существовать, разрываясь относительно западного и восточного выбора?

Первый майдан 2004 года, начался с победы в первом туре президентских выборов «ставленника Москвы» Виктора Януковича с минимальным преимуществом. До этого в Киеве правил вполне себе незалежный Леонид Кучма. Украина в его период была действительно единой и независимой — романтика от вдруг свалившейся свободы уже поубавилась, но еще теплилась, правда, новое государство раздирали коррупция, олигархия и преступность. Украина, так и не знающая, что делать со своей свободой, превратилась в странную территорию с толком неработающим производством, но стабильно поставляющая гастарбайтеров и проституток как на Запад, так и на Восток. Уже тогда было понятно, что это недогосударство — образование, никак не заслужившее быть независимой страной, не выстрадавшее это право, и даже не способное создать нормальные новые органы власти на местах — с этими функциями худо-бедно справлялись структуры, оставшиеся от СССР. Разумеется, к Украине потянулись руки тех, кто хотел ее контролировать.

Стулья, как говаривал Остап Бендер, надо ковать, пока они горячи. Украину же, наоборот, надо было брать, когда романтика обретения собственного государства начала остывать и украинцы оказались перед странной субстанцией под названием действительность. Эту действительность, неприглядную и пугающую, надо было срочно заменить на картину мира новых хозяев Украины, каковыми представлялись либо Россия, либо то, что называется Западом.

Шансы, в принципе, были равны. Москва — бывшая метрополия: один язык (в Киеве и Харькове в то время днем с огнем не найдешь оригинала балакающего на украинской мове), родственные связи, прозрачная граница, считай, один народ. Запад — предмет поклонения времен СССР, мечты о лучшей жизни (правда, оказалось, что польские водопроводчики и горничные в Европе составляют немалую конкуренцию их незалежным коллегам, впрочем, Украина компенсировала это проигрыш немалыми успехами на рынке интимных услуг), а главное, желание части общества подчеркнуть «нерусскость». Тогда «великоукрство» еще не приобрело тяжелую форму, но, украинский национализм был заметен даже в период СССР.

Украине явно не хватало внутренней драматургии, конфликта, напряженности из которой и рождаются настоящие нации. И этим решили воспользоваться. К тому же, говорят, что ситуацию тщательно накаляли «канадские мудрецы» — эмигранты-националисты с Украины обосновавшиеся на американском континенте. Они спали и видели избавление родины от клятого ига коммуняк, и вообще российского влияния. Они выпускали националистическую литературу, проводили агитационную работу — готовили, по их словам, западенский реванш. Вот только непонятно против кого, раз уж коммунистическая власть приказала долго жить? Значения их влияния я бы не стал ни преуменьшать, ни преувеличивать. Если оно и выстрелило, то во время второго майдана, когда «русские» города Украины заполонили люди с западенским акцентом. Впрочем, националисты добились своего, ведь первый майдан, помимо других своих задач, выполнил главную и, похоже, основную свою функцию, которая определила всю дальнейшую историю государства — разделила Украину на Западную и Восточную. Тогда это еще была просто неясная пунктирная линия на карте, но через десять лет она стала линией разреза между войной и миром, между фашизмом и гуманизмом, между самоуверенным хамством и жестокостью полицая и страданием мирного населения, между Украиной и Россией.

Как по заказу в 2004 году эти Запад и Восток персонифицировались в двух кандидатов на президентское кресло: Ющенко и Януковича. Пока еще понятия Восток и Запад были чисто политическими, они символизировали стиль управления государством и, конечно же, идейную принадлежность кандидатов. Это потом они примут утилитарно-географическое значение — когда будут фигурировать в сводках военных действий. Тогда дело кончилось пересчетом голосов, третьим туром выборов и победой Ющенко. Он с позором покинул президентский пост спустя пять лет — о втором сроке и речи не было, как президент он оказался нулем без палочки. Но это мы слегка забежали вперед.

Вернемся назад, и даже не в 2004 год, а двумя годами ранее. Тогда произошло событие, которые, казалось бы, не имеет отношения к политике, и, тем не менее, знаковое. На Олимпийских играх 2002 года было присвоено два первых места в парном фигурном катании, что сопровождалось невиданным скандалом. Российская пара Бережная — Сихарулидзе выиграла после исполнения короткой программы, но канадская пара Сале — Пеллетье (которые допустили падение) обжаловали решение судей. После долгих дебатов на первое место пьедестала почета взобрались четыре человека! Сале и Пеллетье, казалось даже не почувствовали всего позора и двусмысленности своего положения — они добились золота сутяжничеством, а не реальными достижениями. Вот тогда-то Запад впервые показал, что ему плевать на правила (тогда еще только спортивные), а победителем должен быть не тот, кто выиграл, а тот, кто им назначен — и это в спорте, где результат априори должен быть однозначен!

Я не считаю такой пример натяжкой. Спорт, тем более такое сверхпопулярное событие, как чемпионат мира по фигурному катанию, когда у забывших все на свете приникших к голубым экранам домохозяек сбегает на плите молоко и подгорают котлеты, очень ярко иллюстрирует мировой расклад сил. Тогда Россию явно опустили, «объяснили на пальцах» кто хозяин в доме, дали понять, что никакой справедливости от Запада больше ждать не придется, даже когда результат очевиден.

Вернемся в Киев. Победе Ющенко предшествовали месяцы перевыборов — того самого, первого, майдана. Эти три месяца измелили Украину навсегда. Они показали оранжевым, что даже при полном паритете сил, тот, кто громче орет, на чьей стороне более яркий пиар — тот и становится президентом государства, и неважно, что Янукович действительно выиграл выборы в первом туре. За Ющенко на майдане плясали полуголые амазонки, обвешанные лисьими хвостами, а вот за Януковича пели народные песни старые бабки, да и то где-то в провинции, поэтому в 2004 году «выбор народа» на общем фоне подмены ценностей, определили амазонки.

Януковичу, при таком раскладе, как ни странно, оказал медвежью услугу МИД России. Когда стало окончательно ясно, что Ющенко – жестко-западный претендент, Россия встала на сторону Януковича, и это не сыграло положительной роли, заклеймив его как «пророссийского» кандидата. С другой стороны перспектива получить базу НАТО в Севастополе уже в 2005 году подталкивали Россию занять определенную позицию. Но, разумеется, ни о какой войне тогда речи не шло. На войну просто не решилась бы ни одна из сторон, она казалась призрачной и невозможной. Дело оставалось за малым — привести к власти таких людей, которые бы не постеснялись запачкать руки кровью собственных соотечественников, что и случилось в 2013-м.

Таким образом, майдан 2004 года разделил Украину на Запад и Восток, а понятие «борьба за независимость» теперь стало значить «борьба против России», чем наша страна невольно способствовала сама. Все сошлось: появился ясный враг, слово «назалежность» наполнилось новым смыслом, и это при том, что Россия, продвигая «своего сукина сына», которым вдруг оказался Янукович (а выхода-то и не было, он выражал точку зрения прорусского Востока), никогда не покушалась на территориальную целостность Украины. Речь не шла даже о Крыме, не говоря уже о Донецке и Луганске. Тем не менее, первый майдан в сухом остатке стал антироссийским, на целых десять лет обеспечив украинских националистов пищей для ненависти и стимулом для подготовки новых майданов.

Оранжевый синдром, это и есть разделение Украины на Восток и Запад плюс ненависть к России. Кстати, эти две твердыни противоречат друг другу. Если уж противостоять России, то с помощью крепкой, единой Украины, сплоченной общей судьбой. Но у тупых, а иначе и не скажешь, украинских националистов, которые с легкостью, при соответствующих обстоятельствах, переквалифицировались в нацистов, эти два противоречия в голове соединяются. А их западных хозяев такой расклад устраивает полностью — это как убить двух кабанов одним камнем. От оранжевого синдрома за десять лет не вылечились и более умеренные силы общества. Тем не менее, за первым майданом спустя пять лет последует относительно легкая победа Януковича, а потом грянет кровавый майдан освященный заревом горящих милиционеров.

Парадокс состоит в том, что к майдану 13—14 привел не «западник» Ющенко, а «ставленник Москвы» Янукович. Россия тут тоже сыграла одну из главных и роковых ролей — расслабилась, сделала окончательную ставку на Януковича, думала, что дух майдана выдохся окончательно. Россия, конечно, тоже виновата в случившемся. На Януковича рассчитывали как на «социально близкий элемент» — близкий не народам двух стран, а олигархам и российской властной верхушке. Янукович был понятен: глуп, алчен, безволен, с темным прошлым… Одним словом — управляем. Может быть, он и был управляем, но сам управлять уже не мог. Нельзя управлять телегой, у которой ты или такие же, как ты, сперли колеса!

Поэтому, требования нового майдана были поначалу даже справедливыми. Запад сначала не очень-то и поверил в то, что «снова началось». А когда поверил, за майдан взялись всерьез. На это раз Украину надо было окончательно забирать из-под крыла России и на это были брошены все силы, которые имелись в распоряжении. Результат всем хорошо известен. Украина в неизреченной мудрости своей наступила на те же грабли, только теперь поранилась до крови, заодно доказав полную неспособность учиться на собственных ошибках. Вот только на этот раз уже нельзя сказать, что этот народ был заморочен западной пропагандой, скорее это сказывается годы развращения и дезориентации. Тем более, сейчас украинцев ведут лидеры, которые крови не бояться.

Россия же виновата в том, что пустила ситуацию на самотек, доверив своему протеже «разбираться самому» с бушующим майданом 2014 года. Кстати, это еще вопрос, кто и с какой целью в нашем руководстве лоббировал Януковича, но не как «нашего сукиного сына», а как заведомо слабую фигуру, которая не устоит, стоит лишь хорошенько нажать.

Виню Россию, потому, что убежден: на нашей стране лежит гораздо большая ответственность, чем на всей Европе, мы не имели права закрывать глаза на то, что творилось на Украине. США и Западу наплевать на эту страну, а нам — нет. Даже если мы обижены и ошарашены предательством — все равно нет. И если даже там не знали, к чему приведет второй майдан, то мы должны были спрогнозировать этот вариант. Прогнозировать и предотвратить любыми путями. Правда, возможно, тогда бы не было присоединения Крыма, который, и теперь это уже окончательно ясно, Россия спасла от кровавой расправы, подобной событиям в Одессе, только в гораздо большем масштабе. Но если бы Россия не ослабила бы влияние на Украину, если бы воплощала его в жизнь более умными методами, то второго майдана могло бы и не быть. А теперь у нас есть то, что есть.

Украине, чтобы остаться единой страной, придется в самое ближайшее время делать выбор. Я сейчас не говорю про руководство этой страны, с ним все ясно. Выбор должен сделать народ, не продажные банды гопников за народ, не «Правый сектор» за народ, не полоумные оранжевые горлопаны за народ, а сам народ за себя. Если его оставить в покое, уверен, ситуация бы разрешилась в два счета. Майданное правительство бы быстро сбежало во Львов и там прекрасно бы процветало на клочке «свободной и независимой» Галичины, если бы добежало, конечно. А остальная Украина могла бы спокойно выбирать свою судьбу.

Это не такой уж фантастический сценарий, и я уж точно не пустился в идеалистические мечты. Для этого надо всего ничего — свергнуть киевскую власть. Свергнуть врагов народа, которые уже год баламутят ситуацию в стране. Тогда моментально бы забылись границы между областями — о которых за все время существования СССР и до первого майдана вспоминали лишь для того, чтобы спросить дорогу. Одним словом, надо узреть корень зла, а узрев — вырвать! У украинского народа есть подтвержденный «грабельный» опыт, и может быть, он наконец-то пойдет ему на пользу: Ющенко был с позором уволен и теперь о нем никто не вспоминает; Янукович — понятно; может быть настало время Порошенко-Яценюка? А ведь логика революции предполагает именно это: она, как Сатурн пожирает своих детей. Словом, какие бы ни были причины, с хунтой в Киеве пора кончать. Я полагаю, об этом сейчас задумываются очень многие на Украине — это же простые причинно-следственные связи. А то хунта слишком хорошо устроилась: весь мир решает ее проблемы, в то время как она сама этой проблемой и является.

Не пора ли украинцам вновь вспомнить про самих себя, а не разрываться относительно Запада и Востока. Пора решать свои проблемы не силовым взаимодействием тел и полей, а деформацией самого пространства-времени, в котором они находятся — согласно Теории относительности. На время можете забыть и про Россию, мы тут не обидимся. Ведь так было до первого майдана, хоть и с проблемами и с безграничной властью феодал-олигархов, вот только опыта, горького опыта тогда не было, крови не было, а сейчас есть и тем дороже мир. И тогда все сразу встанет на свои места. Возможно, это будет третье «наступление на грабли», и даже третий майдан — «укромайдан», на котором Украина не будет выбирать исторический путь с «кем быть», а сделает выбор остаться собой?

Михаил Сарафанов