«Шерстяная» нелюдь на службе украинского государства

Одичание Украины достигло критических величин: женщины встали на защиту убийц и насильников

Идея использования уголовников в карательных подразделений не нова. Американский писатель и журналист Робин Мур в своем ставшем бестселлером сборнике очерков Вьетнамской войны «Зеленые береты» рассказал, как силы специальных операций США формировали контпартизанские отряды из уголовников, набранных из сайгонских тюрем. Своей свирепой жестокостью в отношении населения «партизанских районов» они приводили в шок даже американских советников.

Еще раньше, в гитлеровской Германии из всевозможного уголовного элемента – от браконьеров до педерастов – под руководством уголовника, психопата и извращенца Оскара Дерливангера был создан карательный батальон, позже выросший в дивизию, заливший кровью Белоруссию, Польшу и Словакию.

В рядах украинских вооруженных формирований служит немало уголовников. Но уникальность «Торнадо» (ранее «Шахтерска») заключается в том, что костяком этого полицейского подразделения стали не просто люди имеющие судимости, а «шерстяные». Так в криминальной среде называют осужденных, выполняющих роль палачей по распоряжению сотрудников СИЗО и следственных органов, в свою очередь вставших на преступный путь. В некоторых следственных изоляторах ими создаются так называемые «пресс-хаты» – камеры, превращенные в пыточные. В них отбывают срок «шерстяные», которые по заданию администрации пытают направленных туда подозреваемых, с целью добиться от них признания (часто в тех преступлениях, которые данные лица не совершали). Среди мучений, которым подвергают людей, присутствуют и издевательства сексуального характера. Сотрудники администрации могут бросить в «пресс-хату» подозреваемого или осужденного и из мести или с целью уничтожения его авторитета.

Контингент «шерстяных» формируется из «опущенных», а также из числа заключенных, совершивших, с точки зрения уголовного «закона», столь тяжкие проступки, за которые полагается смерть или перевод в касту тех же «опущенных». «Шерстяные» являются по сути приговоренными, и в случае их попадания в общую камеру, в лагерь или на этап, их ожидает мучительная смерть. Поэтому они всецело зависят от администрации, которая оставляет их под различными предлогами в СИЗО до конца срока. Что бы ей угодить, «шерстяные» изо всех сил усердствуют в своем палаческом мастерстве. К тому же среди них изначально немало насильников и педофилов, склонных к садизму.

Освобождаясь, они как правило вскоре вновь оказываются за решеткой. Так, командир «Торнадо» Руслан Абельмаз, взявший фамилию жены – Онищенко, имел пять «ходок». Кстати, и на воле, он «ходил под ментами», то есть создал банду, которую контролировали и использовали в своих интересах коррумпированные сотрудники милиции. Они же, вынужденные бежать из Народных Республик, и помогли сколотить Абельмазу из таких же, как он «шерстяных» и «опущенных» первое его подразделение – «Шахтерск». Который потом, после серии скандалов, «переформатировали» в «Торнадо».

Боевики, этого подразделения, когда их разоружали, заявляли, что их просто сделали крайними и другие украинские формирования от них ничем особенно не отличаются. Это вполне справедливо, поскольку и другие добробаты, части ВСУ и отделы СБУ зверствуют  не меньше, и извращенцев в их рядах тоже хватает. Украинские социальные сети переполнены видеоролики, на которых запечатлены чудовищные издевательства карателей над жителями Донбасса.

Но для Абельмаза и его подельников роковым стало стремление получать долю с грузопотоков украинских олигархов. Онищенко взяли после того, как боевики «Торнадо» задержали поезд, состоявший из 20 вагонов, перевозивший через линию соприкосновения чугун с Алчевского металлургического комбината в Днепропетровск, где получателем груза значилась никому не известная фирма (по некоторым данным, принадлежащая Коломойскому). Кроме того, тогдашний «гауляйтер» оккупированной территории ЛНР Геннадий Москаль заявил, что «Торнадо» незаконно задержала грузовой поезд с углём, который везли на переработку на Алчевский коксохимический завод.

Этот бизнес процветал даже в самые тяжелые дни войны, и любые попытки полевых командиров по обе стороны фронта его «отжать» или получить с него долю пресекались моментально, жестко и решительно. Наказать «Торнадо» казалось тем легче, что никакими особыми геройствами, кроме зверств и грабежей эти остатки «Шахтерска» себя не прославили.

Боевики Абельмаза-Онищенко, после первых боевых опытов, крайне неудачных для них и стоивших больших потерь, предпочитали держаться подальше от передовой. Кроме того, они не считали нужным придать своей преступной деятельности, хоть какой-то вид «борьбы с сепаратизмом». Их жертвами становились даже «украинские патриоты».

На оккупированных украинскими карателями землях Донбасса творится абсолютный беспредел, сведения о котором периодически попадали в международные инстанции, и Киев вынужден был хоть как-то реагировать. На роль козла отпущения как нельзя лучше подходила рота «Торнадо». В какой-то момент Онищенко потерял покровительство нардепа Олега Ляшко, который, неоднократно принимал участие в гомосексуальных оргиях «Шахтерска». Что послужило причиной размолвки, сказать трудно. Возможно, осторожный Ляшко, почувствовав, что над его другом сгущаются тучи, поспешил дистанцироваться от него.

Перед властями стояла задача успокоить Европу показательной «поркой» потерявших край боевиков, при этом не вызвав особого возмущения свидомых украинцев «расправой над патриотами». Чтобы этого избежать, близкие к Киевской хунте политики, СМИ и блогеры загодя начали знакомить украинское общество с чудовищными преступлениями «шерстяной роты».

Всю эту информацию, подтвержденную многочисленными документами, свидетельскими показаниями и даже запечатленную на видео самими торнадовцами, которую нормальному человеку даже слышать отвратительно, вылили на украинское общество.

На первый взгляд, это был довольно рискованный шаг. Ведь после того, как американское общество узнало о преступлениях армии США во Вьетнаме, возникло столь мощное антивоенное движение, что Белому дому пришлось закончить эту кампанию.

Так же важнейшим инструментом денацификации Германии стало знакомство немцев с перечнем нацистских преступлений. Для большинства, в том числе и солдат, воевавших на фронтах Второй мировой, эта информация стала настоящим шоком.

Исходя из этого можно было бы предположить, что и украинцы, узнав о зверствах киевской солдатни (пусть и одного подразделения), потребует прекратить эту преступную бойню в Донбассе. Однако вместо этого произошло нечто совсем другое. Самая активная часть украинского общества встала на защиту содомитов и живодеров из «Торнадо». Каждое судебное заседание по этому делу сопровождается массовыми беспорядками с тысячами участников. Множество украинцев, среди которых депутаты, волонтеры и политики не стесняются выступать в защиту «шерстяных», считающихся даже по уголовным «понятиям» нелюдями, с которыми рядом находиться позорно.

Самое удивительное, что в группе поддержки насильников из «Торнадо» не только каратели АТО, штурмовики нацистских группировок, но и множество женщин – от почти девочек до пожилых матрон! Они не считают, что обвинения против боевиков сфальсифицированы, и прекрасно понимают, что все, в чем их обвиняют, они действительно совершили. Но все это должно быть им прощено как защитникам Украины.

Куратор батальона «Кривбасс» Николай Колесник называя «шерстяных» своими «побратимами», постарался найти им оправдание в некоей «боевой традиции» идущей с античных времен. «Начнём с 300 спартанцев, все гомосексуалисты! Практиковалось тогда такое (На самом деле, в Спарте за содомию лишали гражданства, что было равносильно смерти, – прим. Б.Д.). Рыцари и короли, айвенги и ричарды львиные сердца – это не благороднейшие белокурые благоухающие красавцы, а смердящие, завшивленные нечесаные дядьки, из достоинств одно – не каннибалы. Наши союзники из-за океана, Ирак, тюрьма Абу-Грейб – издевательства, изнасилования, главный садист – беременная сержант армии США, немного осуждена», – пишет Колесник, утверждая, что преступления «торнадовцев», это обычная практика любой войны, и поэтому чуть ли не законны для участников боевых действий. А вот осуждать их действия и предавать их гласности – преступно, поскольку «никто своих не «убивал», ни на папирусе, ни клинописью, ни на бересте, даже первопечатник Фёдоров  «правду» на своих не строчил, монахи-летописцы тоже берегли своих, чтобы в Орду не депортировали».

Как мы видим, «беспредел», который даже криминалитет считает недопустимым, свидомый «патриот» полагает вполне оправданным. Есть все основания полагать, что мнение Колесника, согласно которому нравственность тех или иных поступков определяется по принципу «свой – чужой», разделяет значительная часть политически активного населения страны. Что является признаком самого настоящего одичания и не только нравственного, но психического регресса украинского общества.

Борис Джерелиевский