«Единая Россия» заполонила Госдуму

Парламентские выборы 2016 года стали одними из самых скучнейших за всю новейшую историю России.

Парламентские выборы в России громких сенсаций не принесли. По партийному раскладу и соотношению сил Государственная дума седьмого созыва будет похожа на свою предшественницу: пятипроцентный барьер удалось преодолеть четырем всем известным партиям. Редкую компанию им могут составить несколько одномандатников – представителей малых партий, ставших победителями в избирательных округах. Сохраняется интрига, насколько сильно от шестой Думы будет отличаться функционал и стиль работы новых народных избранников.

Даже не анализируя детально предварительные данные, представленные накануне вечером на онлайн-табло в Центризбиркоме, было ясно: Госдума нового созыва, как это установилось еще в 2004 году, вновь будет сугубо четырехпартийной. Прошедшие в нижнюю палату парламента партии, не сговариваясь, показали удивительное постоянство результата и даже расположились в итоговой таблице в привычном для себя порядке, как это бывало на протяжении электоральных циклов в 2003-м, 2007-м и 2011-м годах. Конечно, с оговорками про цифровые и кадровые нюансы. Например, в 2003 году еще не рожденную «Справедливую Россию» представлял блок «Родина», впоследствии составивший костяк для этой партии.

За прошедшие с упомянутого момента тринадцать лет политическая система нашла внутри себя для парламента устойчивую нишу, которая остается неизменной, несмотря на смену подходов к избирательным технологиям, ротацию лидеров, брендов и лозунгов.

Социально-политические и экономические обстоятельства, в которых живет общество, меняются, а партии, с их предложениями решить набившие оскомину проблемы – нет. В этой связи главный вопрос, который должен волновать победителей – насколько далеко и как долго может продолжаться аполитичность российского избирателя к общественно-политическому процессу в стране. Еще большую интригу рождает ответ на эту дилемму – стоит или нет новой Госдуме исправлять сложившуюся ситуацию, или подобное  развитие событий оптимально для всех участников партийно-политической жизни страны. 

Первые впечатления от прошедшей думской кампании противоречивы. С одной стороны, успех «старых» партий убедительно доказывает жизнеспособность политической системы, ее стабильность. С другой – от выборов к выборам у Кремля и партий-победителей сокращаются возможности поддерживать ее традиционными способами, хотя накопленный за 13 лет капитал выглядит основательным. 

По сути, выборы в Госдуму-2016 стали повторением уже имевших место электоральных тенденций 2007 года – возвращение партии власти конституционного большинства, системно-послушное меньшинство и невостребованность избирателей. Правда, на этот раз все эти тенденции имели приятные и не очень бонусы-особенности в виде большей демократичности и прозрачности выборного процесса, удвоения партийного предложения, возвращения ярких одномандатников, а также новых нарушений.

Разработанную к нынешней думской кампании модель проведения выборов в целом можно считать успешной за счет ее большей «утонченности». Выборы в Госдуму-2016 стали, своего рода, аллюзией на западный парламентаризм. Российскому избирателю, скучавшему на протяжении всей кампании и в итоге не пришедшему к урнам, словно показывали: как и на Западе, у нас тоже существует своя демократия. Но и за бугром парламентская система находится в ручном управлении сверху. Правда, в публичной плоскости она интереснее за счет ярких людей, здоровых инициатив, большей свободы выражения и близости к рядовому избирателю.

Много лет претензии российских граждан сводились, среди прочего, к неинтересной работе парламента, когда он, будучи «не местом для дискуссий», при этом игнорировал запросы граждан и разговаривал с ними через губу, то и дело принимая ограничительные законы. На этот раз власть сделала выводы: результат оказался тот же (удобный), законотворческий процесс будет монолитным, но при этом дискуссий и открытости, видимо, будет больше.

Однако итоги выборов для участвующих в кампании новых партий иначе как катастрофой назвать нельзя. К преодолению планки в 3%, позволяющего политсиле получить госфинансирование и заметно укрепить свое присутствие в федеральной политической повестке, пока не вправе претендовать ни одна из партий.

Звучали предположения, что на госспонсирование «посадят» «Яблоко» ради большей управляемости либералов, однако подобный запасной вариант не потребовался. Слишком убийственной оказались разногласия и противоречия между сторонниками Явлинского и представителя ПАРНАСа, в итоге опять «разорвавшими» околодемократический электорат. Новый амбициозный проект – Партия роста – выстрелить не успел, так как начал раскручиваться непростительно поздно. Спойлеры вроде «Гражданской платформы» и «Гражданской силы», по сути, в своей политической неузнаваемости уничтожили друг друга.

Среди остальных новых партий россияне, очевидно, не увидели никого, кто стоил бы воскресного похода на участок. Это не означает, что до них никто не смог достучаться – просто они уже четвертый раз подряд не нашли нужных слов.

В итоге интрига кампании свелась к тому, кто теперь станет второй по численности фракцией – КПРФ или ЛДПР. Относительным выгодоприобретателем из этой ситуации можно считать последнюю. По числу мандатов либерал-демократы сравнялись с коммунистами, видимо, благодаря лояльной законодательной работе в прошлой Думе, выгодной, но не вызывающей игрой на держано-патриотическом поле и активной работе с региональными отделениями, чего в этот раз не показали те же коммунисты.

Представителям КПРФ на этих выборах сверху был спущен четкий сигнал – в эпоху перемен мало быть просто безынициативной системной оппозицией. В условиях естественной убыли традиционного электората «красных» и отсутствия интереса к партии со стороны молодежи «номер два» Госдумы получил уведомление: если ситуация в нынешнем созыве не исправится, в следующем место КПРФ с легкостью могут занять «Коммунисты России» – единственные из всех новичков кампании, кто показал хотя бы условное приближение к 3%.      

В свою очередь «Единая Россия» реализовала свой шанс увеличить представительство в нижней палате, обойдя при этом скандалы и черные технологии, которые сопровождали выборы 2011 года.

Теперь вся страна знает процент россиян, которые проголосовали за доминирующую партию и ее формального лидера, с его предложением жить без денег, быть здоровыми и «держаться». Таковых набралось 54,2%, что позволяет единороссам обеспечить полный контроль над будущим парламентом. Конституционное большинство вряд ли планировалось, но в условиях тренда на легитимность и невысокую явку прооппозиционного электората этот результат сложился объективно. На практике его дополнила «перестраховка» чиновников – неумение вовремя остановиться в рамках оптимальных цифр, хотя Путин и Медведев еще в полночь намекнули, что результат в 45% был бы оптимальным. Таким образом, новое-старое сузило для себя поле политического маневра. Теперь будущие непопулярные решения не удастся списать на уступки оппозиции. В этом созыве уходить в сторону не получится, и все скандальное единороссам придется делать своими голосами.

Но это – вопрос будущего. Пока секрет электорального успеха объясняется просто, и он действительно не связан с фальсификациями. Единороссам серьезно помог возврат смешанной избирательной системы, в которой половина депутатов (225 человек) избирается по одномандатным округам. Для победы в такой системе одномандатнику достаточно финишировать первым. Одновременно становится неважно, с каким результатом по спискам партия придет к завершению кампании. «Единая Россия» получила примерно 54,3% голосов и добрала до квалифицированного большинства за счет одномандатников. Имея устойчивый «ядерный» электорат, который поддерживает президента страны, ЕР смогла победить в 203 из 207 округах, где выставляла собственных кандидатов, и без скандальных подтасовок и вбросов улучшить результат 2011 года и заменить абсолютное большинство (238 мест) конституционным (предварительно 343 мандата) в 2016 году.

Работа над ошибками и анализ причин протестного движения 2011-12 годов были проведены успешно. Как следствие, на этих выборах партию власти не пришлось тянуть за уши прямиком из Кремля (личным участием президента или премьера, которые появились перед камерами лишь после оглашения итогов выборов) или административным ресурсом, использование которого необходимо требуют условия отмененной пропорциональной избирательной системы.

При этом полностью без искусственных механизмов снижения явки не обошлось. Символом этой кампании, помимо обновленного руководства Центризбиркома, декларировавшего отказ от «волшебства» Чурова, стала относительно низкая явка в 47,85%. Во многом это стало следствием  минимизации досрочного голосования и необычайно широкой практики выдавать бюджетникам открепительные удостоверения, что в итоге заставило скептиков российских выборов сомневаться в честности парламентской гонки. Понятно, что хотели сделать как лучше и сыграть на контрасте с тенденциями «передовых демократий мира», где в последние годы явка обеспечивается через удаленное либо досрочное голосование. Получилось, откровенно говоря, смазанно.

Общефедеральная явка ниже 50%, разговоры о которой стали «красной линией» вчерашнего дня, стала символическим показателем отсутствия альтернатив сложившейся партийно-политической системе. Граждане голосовали либо за продолжение стабильности, либо просто не пришли на участки.

Как и в период прошлых думских выборов, озвученная не самая высокая явка находится в обратной зависимости с показателями ЕР, которые накануне по мере завершения подсчета голосов все увереннее возрастали. Повышение явки до 60%, как это случилось в 2011 году, означало бы, что до участков вновь дошел протестно настроенный электорат. Отсюда можно заключить, что проявленное весной стремление Кремля «засушить» явку было реализовано на все сто. Безусловно, эту причину формально прикрыли наличием субъективных обстоятельств (завершающегося летнего сезона, воскресной хмурой погоды), что общей картины не изменило.

Единственные интересанты, которых это обстоятельство, вероятно, расстроило – это руководство мегаполисов, в первую очередь, Москвы и Санкт-Петербурга, ставшее в плане обеспеченной явки одними из антигероев для партии власти, уделивших много внимания мобилизации своего электората.

Пять лет назад среднестатистический житель крупных агломераций имел довольно высокую мотивацию прийти на избирательный участок и отдать голос «не за «Единую Россию», но на этот раз такой избиратель предпочел проголосовать «ногами», не совсем поняв, между чем и чем выбирать. Если для Петербурга и Северо-Западного федерального округа в целом подобная ситуация терпима и повторяется уже не первую кампанию, то Москве и Подмосковью (отличившемуся количеством зафиксированных нарушений) следует ждать «разбора полетов» и, возможно, оргвыводов на самом высоком уровне. Цели ЕР «подтянуть» Питер до показателей парламентских выборов времен лужковской Москвы не только не оправдались, но напротив, привели к падению явки в столице до уровня Северо-Запада.

Для триумфаторов нынешней парламентской гонки низкая явка показала, что у занявших второе и третье места думских «старцев» стало меньше мандатов, за счет чего на пике кампании пришлось «подвинуться» всем остальным ее партийным новичкам. Стремление Центризбиркома обеспечить прозрачность и демократичность подсчета, вроде бы, учтено, но психологический эффект от явки ниже 50% рождает для Госдумы риски столкнуться с дискуссиями о нелегитимности выборов в целом, а не только в Крыму, как об этом заранее объявил Запад.

Среди других особенностей прошедших выборов, о которой, впрочем, говорилось еще во время агитации – очень вялая информационная кампания, которая запомнилась почти полным отсутствием каких-либо принципиально новых технологий. Единороссы по традиции использовали «собрание цитат» своего основателя, хотя откровенного «выпячивания вперед», агрессивного присутствия в медиа-поле и полной ассоциации партии как правой руки российского президента на этот раз не было. Однако даже в этих далеко не обременяющих условиях оппозиционные партии так и не смогли противопоставить ЕР ничего внятного.

В условиях сохранения прежнего костяка депутатов, остается следовать тренду и ждать нескольких ярких одномандатников от непарламентских партий. Появление людей с противоположными взглядами, безусловно, добавит работе Госдумы динамизма и интереса. Если стараниями их предшественников прошлая Дума заработала репутацию «бешеного принтера», то сегодня, когда обеспечена преемственность власти и стабильность, погашена деструктивная протестная активность, логично внести в российский парламентаризм некую разрешительную тенденцию. Может, тогда уже через пять лет и избиратель станет полноценной частью такой политической системы.

Александр Андреев

Фото: ТАСС / Антон Новодережкин