Кирилл Кабанов: Победить коррупцию поможет «круговая порука»

Со дня на день на высшем уровне должен быть утвержден новый Национальный план противодействия коррупции на 2016-2017 годы. Разобраться в сложных хитросплетениях этого документа «Колоколу России» помог один из его разработчиков, член Совета по правам человека при президенте, председатель национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов.

КР: Предваряя вопрос о новом плане, хотелось бы узнать, что удалось сделать в плане борьбы с коррупцией за последние два года, когда действовал предыдущий документ?

КК: Двухгодичный национальный план по борьбе с коррупцией был реализован, причем вполне успешно. План был хороший и вполне конкретный. В первую очередь он был направлен на изучение явления коррупции, исследование коррупционных практик как бизнес-составляющей. Исходя из этого была введена масса правовых процедур по контролю за стратегическими проектами. Например, при закупочных комиссиях в крупных госкорпорациях появились независимые экспертные группы. Два года мы работали над созданием антикоррупционной системы в рамках проекта «Открытое правительство» и нам это удалось. А самое главное, что сейчас в стране выстроена четкая антикоррупционная вертикаль: управление президента Российской Федерации по вопросам противодействия коррупции, контролирует работу по борьбе с мздоимством и казнокрадством и в регионах, и муниципалитетах, и в крупных компаниях с госучастием.

КР: А какие антикоррупционные нововведения включены в новый план, который, насколько нам известно, находится уже в финальной стадии разработки?

КК: В ближайшее время должен выйти новый антикоррупционный план. Самое важное, что в нем, помимо прочего, прописана система ответственности глав регионов за антикоррупционную работу на подконтрольной им территории. Теперь губернатору или руководителю крупной корпорации, чей заместитель пойман «на горячем» не получится сказать: я ничего не знал, это все мои негодяи – подчиненные. Мы же с вами прекрасно понимаем, что такого быть просто не может в принципе. По сути, это принцип «круговой поруки».

КР: То есть вы хотите сказать, что гидра коррупции в России практически поставлена на колени?

КК: Нет. К сожалению, наш анализ показал, что в ряде регионов и крупных ведомств  подход к реализации национальной антикоррупционной программы был абсолютно формальным. Например, в Росимуществе, к которому есть много вопросов, в плане антикоррупционной деятельности, говоря простым языком, еще  конь не валялся. Именно поэтому мы – Совет по правам человека при президенте – настаивали на персональной ответственности губернаторов и мэров. Наверное, впервые при разработке нового национального  плана было привлечено такое количество общественных экспертов. Он во многом формировался именно из их посылов. А также из предложений, которые были выдвинуты экспертными площадками в рамках правительства. Но в целом ситуация не так уж плоха. Все последние громкие уголовные дела показывают, что уровень борьбы с коррупцией значительно повысился. Так мы можем говорить, что ситуация улучшается, поскольку произошло некоторое количество системных сдвигов.

КР: Ну а как же быть с громкими расследованиями коррупционной деятельности чиновников или топ-менеджеров, которые регулярно появляются в ведущих СМИ?

КК: К сожалению,  ощущение всепоглощающей коррупции, которое формируется в сознании россиян, сохраняется. И формируется в публичном поле во многом за счет некого общественного тренда. И это намеренное сгущение красок, нагнетание паники вокруг темы коррупции – это еще один удар по российской экономике. Вы поймите -  сегодня Россия проходит некий этап, который все страны, которые сегодня возглавляют рейтинг государств с низким уровнем коррупции,  проходили столетия. Мы же проходим его за годы. Сегодня нам часто ставят в пример Сингапур – как одного из лидеров по борьбе с казнокрадством. Но там на формирование антикоррупционной системы ушло тридцать лет глубоких и чрезвычайно жестких реформ, полностью изменивших не только человеческое сознание, но и политическую и экономическую систему страны. И мы тоже сегодня, пусть не так радикально, как Ли Куан Ю в Сингапуре, стараемся сломать  сознание людей, правовые механизмы и сложившуюся бизнес-систему. И могу сказать, что постепенно антикоррупционная система выстраивается – и это сегодня видно уже невооруженным глазом. Да, в регионах сегодня существует проблема. Главная из них – это передача им ряда полномочий, а вместе с ними и денег на их реализацию, что стало прекрасной почвой для коррупции. Но с другой стороны у нас есть регионы, которые  я отнес бы к территориям с минимальным уровнем мздоимства и казнокрадства – Кострома, Калуга, Ульяновск. Главы регионов там «заточены» под  выполнения государственных задач. Там же, где у власти стоят бизнесмены, «эффективные менеджеры»,  сразу же начинаются конфликты интересов. И именно в этих случаях, как мы видим, возбуждаются громкие уголовные дела или люди увольняются с формулировкой «за утрату доверия». Второе происходит в случае, если прямая причастность руководителей к конкретным коррупционным представлениям не доказана.  К сожалению,  когда пересекаются интересы государства, общества и бизнеса, вверх обычно берут последние. Именно с этим идет сейчас особенно жесткая борьба, за которую отвечает управление президента Российской Федерации по вопросам противодействия коррупции. Все последние громкие отставки крупных чиновников и управленцев инициированы именно по их представлениям.

КР: Считаете ли вы, что российское антикоррупционное законодательство нуждается в еще больших ужесточениях?

КК: Я уверен, что это необходимо. Сегодня наш Совет по правам человека вместе с комитетом по безопасности и противодействию коррупции Государственной думы  уже подготовил  несколько предложений в этом направлении. В частности, мы предлагаем ввести новый состав преступления «Хищение бюджетных средств» с ответственностью от 10 до 25 лет без права условно-досрочного освобождения и амнистии в случае невозмещения ущерба. То есть мы хотим создать дополнительный правовой стимул для возвращения украденных средств. В первую очередь, из-за рубежа.

КР: Казалось бы, сегодня сделано все, чтобы заработанные нечестным путем миллиарды не оседали на счетах в западных банках. Насколько актуальна сегодня эта проблема?

КК: Дело уже не в выводе – с этим государство худо-бедно справилось, а с возвращением денег, полученных коррупционным путем и выведенных за рубеж. И вот это - огромная проблема. Дело в том, что Запад просто не отдает деньги. С одной стороны лидеры ряда мировых держав трубят о высоком уровне коррупции в России, а с другой, прокручивая наши коррупционные миллиарды в своей экономической системе, стимулирует людей воровать дальше. Ряд персон – например, бывший министр финансов Московской области Алексей Кузнецов, экс-депутат Госдумы Ашот Егиазарян или в недавнем прошлом сенатор Сергей Пугачев – живые свидетельства этому. Поймите, в период серьезной экономической нестабильности, а попросту говоря – кризиса – Запад особенно заинтересован в дополнительном притоке средств из-за рубежа. К тому же не нужно сбрасывать со счетов тот факт, что продажные элиты всегда были дополнительным рычагом давления на государство.

Беседовал Алексей Зернаков