Взятка «по принуждению»

Минюст предложил не сажать чиновников за «вынужденные» взятки. Исключение предполагается делать для жертв «конфликтов интересов» в маленьких городах, где чиновники нередко трудятся в одних сферах с родственниками.

Неординарное предложение поступило во вторник, 29 января, от российского министерства юстиции. Ведомство Александра Коновалова представило проект, который, по мнению разработчиков, направлен на «совершенствование» в стране мер ответственности за коррупционные преступления.

Речь, как поясняется в документе, идёт прежде всего о внесении в законодательство изменений, «предусматривающих случаи, когда несоблюдение запретов, ограничений и требований, установленных в целях противодействия коррупции», происходят на фоне «обстоятельств непреодолимой силы». Как полагают авторы проекта, в этих случаях казнокрадство, взяточничество или требование «откатов» не должно считаться преступлением.

«В определённых обстоятельствах, — отмечают в Минюсте, — соблюдение ограничений и запретов, требований о предотвращении или о урегулировании конфликта интересов и исполнение обязанностей, установленных в целях противодействия коррупции, невозможно в силу объективных причин. При этом освобождение от ответственности законодательством Российской Федерации не предусмотрено»,— констатировали в ведомстве.

Эти загадочные обстоятельства

Глядя на то, как подаётся информация о предложении Минюста в официальных СМИ, вроде «Парламентской газеты», становится ясно, что речь идёт не просто о рекомендательной инициативе или пожелании на словах, но о подготовке законопроекта. Более того: помимо Минюста, над документом работают также специалисты Минтруда, МВД, а в разработке участвуют представители Следственного комитета и Генпрокуратуры. Таким образом, частичной декриминализацией коррупции в нашей стране вдруг озаботились ведомства, прямой задачей которых является как раз борьба с казнокрадством, финансовыми махинациями, взятками.

Изначально оценить суть предложения в деталях оказалось весьма сложно из-за того, что Минюст предпочёл не расшифровывать, что именно должно пониматься под «обстоятельствами непреодолимой силы». С этой точки зрения, как справедливо заметил экономист Олег Сухарев, к которому Царьград обратился за комментарием, попытки интерпретировать будущий документ равнялись бы гаданию на кофейной гуще.

«Может быть, я не знаю, под действием шантажа человек совершает коррупционные деяния», — предположил эксперт.

Однако ближе к вечеру специалисты министерства всё же внесли некоторые уточнения, разъяснив, почему, по их мнению, для части коррупционеров законодательство нужно смягчить.

Прежде всего, по их мнению, конфликта интересов не удаётся порой избежать в маленьких городах, где чиновники и их родственники могут оказаться коллегами, трудясь в одной и той же сфере. Кроме того, антикоррупционные требования могут оказаться нарушены «в связи с болезнью госслужащего». Наконец, как отметили в ведомстве, далеко не всегда бывшие члены семей чиновников, их экс-мужья и жёны соглашаются предоставлять государству данные о доходах и расходах их общих детей.

«Если установлены обстоятельства, свидетельствующие об отсутствии вины, действие лица не может быть квалифицировано как коррупционное правонарушение», — убеждены в Минюсте.

Перед законом все равны, но некоторые равнее?

Что тут сказать? Перед нами тот случай, когда разъяснение оказалось ещё прекраснее предположения.

То, что по закону строжайше запрещено делать, скажем, федеральным чиновникам (и официально являет собой состав преступления), почему-то оказывается разрешено их региональным или муниципальным коллегам. Взятка, полученная госслужащим, находящимся в состоянии болезни (даже если предположить, что у человека диагностировали рак, и он нуждается в средствах на дорогостоящее лечение), отчего-то перестаёт быть взяткой. В самом деле, зачем чиновнику в этом случае продавать машину или квартиру, как это вынуждены делать простые смертные, или организовывать сбор средств в Интернете, когда можно прозрачно намекнуть знакомым бизнесменам, чтобы они занесли в кабинет конвертики в обмен на подписание каких-то документов и прочие преференции? Как в старом анекдоте про гаишника: «Я-то думал — палочку полосатую дали, и крутись как хочешь!..»

«Мало того, — отметил по этому поводу Олег Сухарев, — попытка смягчения антикоррупционного законодательства делается в условиях, когда карающих за коррупцию норм у нас не слишком много. Есть, конечно, законы, ограничивающие действия чиновников, не позволяющие госслужащим иметь свой бизнес или получать дорогие подарки… Но что касается наказаний, то даже конфискация, например, применяется не всегда. Механизмы противостояния коррупции не отлажены. И в этих условиях вводить какие-то послабления... это выглядит весьма странным шагом», — признал эксперт.

Особый путь

Только самые ленивые из обозревателей и экономистов не рассуждали за последнее время о том, что в России уже пять лет подряд падают реальные доходы населения. На этом фоне ущерб от коррупционных преступлений прямо-таки поражает масштабами. За последние три года, если верить официальным данным, он составил 148 миллиардов рублей. А общий объём рынка взяток, откатов и прочих свидетельств «липкости» чиновничьих рук оценивается в 300 миллиардов, притом уже не рублей, а долларов.

В этих условиях Россия решила и в плане борьбы с коррупцией избрать свой «особый» путь. Сначала, формально присоединившись в 2003 году к Конвенции ООН по борьбе с коррупцией (UNCAC), она отказалась выполнять часть её статей, в частности двадцатую, которая подразумевает автоматическую презумпцию виновности для всех должностных лиц, оказавшихся не в состоянии доказать законность своих источников дохода. Теперь же российские правоохранители решили сделать следующий шаг на пути придумывания послаблений для этих самых должностных лиц.

Да, с морально-этической точки зрения, возможно, поступок чиновника, берущего взятку оттого, что ему не хватило на очередной «Мерседес», будет отличаться от поведения человека, решившегося взять деньги, чтобы потратить их на операцию и спасение больного сына или дочери. Тем не менее с точки зрения закона, в условиях хорошо всем знакомой российской действительности введение предлагаемой Минюстом нормы легко может привести к тому, что ею начнут оправдываться коррупционные преступления самого разного рода. Число посадок нечистых на руку чиновников, и без того невеликое, резко пойдёт на спад — как раз обратно пропорционально благосостоянию некоторых правоохранителей, что окажутся готовыми указать в документах нужные формулировки.

Виктория Фоменко

Источник