Из денежного тупика вывести может только Путин

В начале марта на съезде Торгово-промышленной палаты РФ президент страны Владимир Путин сделал знаковое заявление: «Нет никакого другого пути, кроме эмиссии ЦБ: Центральный банк должен напечатать деньги, по сути». Это значит, что последнее слово в споре либеральных чиновников в министерствах, продолжающих дело Егора Гайдара, и патриотично настроенных сторонников суверенной экономической политики еще не сказано. Именно с целью повлиять на президента, донести до него аргументированную позицию последних Центр научной политической мысли и идеологии Степана Сулакшина организовал собрание под названием «Российский бизнес и проблема денежно-кредитной политики».

Владимир Путин также признался, что между его советниками и членами министерств идет острая дискуссия, предмет которой – экономическая политика России. Президент как бы намекнул, что знает об альтернативных предложениях, которые неоднократно высказывал, в частности, его советник, академик РАН Сергей Глазьев, но не решается на радикальные реформы в этой сфере. Охранительный голос против преобразований Глазьева возвышает в том числе и глава Центробанка Эльвира Набиуллина, в прошлом году получившая знаковую премию от руководства МВФ и Всемирного банка.

Главный довод ее и прочих монетаристов – необходимость контроля инфляции. Как видим, когда речь идет об отправлении рубля в свободное плавание и сжимании денежной массы до недопустимо малого количества, о чем настаивает МВФ, который проводит политику удушения развивающихся стран, Набиуллина об осторожности забывает. А что у нас нынче с ценами и покупательской способностью населения? Ситуация просто чудесная, надо полагать? И инфляция побеждена благодаря мудрым действиям ЦБ, надо думать? ВВП идет в гору, реальный сектор процветает, предприниматели сплошь и рядом – в огромном плюсе. Да нет, реалии показывают, что не совсем так. А точнее – совсем не так.

«Чего не хватает для принятия иных решений на самом верху? Наверно, консультаций, фактов, доводов, научных моделей и прогнозов и проектов «под ключ», с которыми президент мог бы ознакомиться, и тогда чаша весов могла бы склониться в пользу сторонников экономических реформ. Один из наиболее детализированных проектов Сергея Глазьева относится как раз к восстановлению эмиссии и монетизации российской экономики. Это пакет мер, который мы сопроводили соответствующей запиской, необходимой для кремлевских кабинетов. И, может быть, голоса нашего собрания как раз не хватает, как последней капли в чаше различных предложений. Поэтому наш форум и ставит задачу обратиться напрямую к президенту страны.

По Конституции именно президент определяет основные направления внешней и внутренней политики, частью которой является политика финансовая. Но дело в том, что уже на конституционном уровне правовое определение позиций и их содержание несет противоречия. Во-первых, по Конституции ЦБ отвечает исключительно за обеспечение устойчивости курса рубля, то есть за финансовую стабильность. При этом мы видим, что для ЦБ определен удивительный статус – свои решения он принимает независимо от других органов власти, от всех министерств.

Следовательно, вопросы экономического и социального развития выведены из поля ответственности Банка России. Более всего он напоминает коммерческий банк по экспортным операциям, хотя от его действий зависит, по сути, будущее всей страны. Закон о ЦБ также гласит, что он разрабатывает и проводит кредитно-денежную политику совместно с правительством. Вопрос – так все-таки независимо от других органов госвласти или во взаимодействии с ними? Голоса предпринимателей, общественности и научно-экспертных кругов в условиях неопределенности могут оказаться значимым фактором в этой дискуссии», – отметил Степан Сулакшин.

Самым ожидаемым на бизнес-собрании стало выступление Сергея Глазьева. Советник президента частично повторил ключевые тезисы, озвученные им в прошлогоднем докладе в Совете Безопасности. Тогда в экономических кругах, особенно среди либералов, резонанс был очень серьезным. Многие эксперты и общественники, заинтересованные в сильной суверенной экономике, отмечали, что описанная Глазьевым модель экономики и предлагаемые им механизмы могут быть крайне эффективными. Однако до реальных преобразований дело до сих пор не дошло. Но в последовательности и настойчивости докладчику не откажешь, потому имеет смысл подробно привести его обновленные тезисы:

«Начну с уточнения – я являюсь советником президента в области евразийской экономической интеграции, поэтому полномочен направлять ему прямые рекомендации именно в этой части. А что касается темы сегодняшней конференции, могу передать предложение, как максимум, помощнику президента по экономике и надеяться, как и Степан Степанович, что оно дойдет до адресата.

Если мы посмотрим на текущую макроэкономическую ситуацию, везде увидим кризисные тенденции. Но почему-то только в нашей стране вследствие принятых государством антикризисных мер продолжается сжатие производства и падение денежной эмиссии, тогда как все передовые и развивающие страны выходят на траекторию экономического роста. Прежде всего, у нас идет падение в машиностроении и других ключевых отраслях реального сектора. Сегодня мир снова переживает смену технологических укладов. Как показывает весь исторический опыт, в эти периоды наблюдается турбулентность в мировом экономическом пространстве, что в конечном счете выливается в длительную депрессию.

Без государственной помощи перспективным НИОКРам, без вкладывания госсредств в инновации мы не обойдемся. Беда только в том, что в условиях федерально-демократической парадигмы, которую наша страна скопировала у Запада, вмешиваться в экономику государство может только в одном случае – если это угрожает национальной безопасности. Как правило, переход к новому технологическому укладу всегда происходил вследствие скачков в гонке вооружений, схватке за лидерство в технологиях, что имеет прямое отношение к обеспечению суверенитета страны.

В новом технологическом укладе самой значимой отраслью, по нашим прогнозам, будет здравоохранение. Это связано с новыми открытиями в биологии, генетике, с перспективами продления жизни человека на одно-два десятилетия. Мировая ассоциация врачей ставит себе задачу, пока в теории, продления жизни человека до 120 лет. 20% ВВП пойдет на развитие здравоохранения, 10-15% – на образование. Поэтому развитые страны, в первую очередь, развивают траекторию роста в социальной сфере.

Для облегчения решения проблем в структурной перестройке успешные экономики разработали такой инструмент, как эмиссия денег. За последние годы суммарная денежная масса доллара выросла в 4 раза, евро – в два раза, швейцарский франк вообще скакнул в семь раз. Конечно, значительная часть эмитируемых средств зависает в финансовых пирамидах и «биржевых пузырях», тем не менее, сегодня на Западе у бизнесменов и инженеров в перспективных отраслях нет проблемы – где взять деньги. Деньги сейчас эмитируются и под отрицательный процент ключевой ставки Центробанков мира, заемщики могут взять в зарубежных банках кредит на любой срок по ставке в 2-3%.

Главное, что в передовых странах полностью сняты денежные ограничения. Деньги даются исключительно под репутацию, широкая система грантов и кредитов дает перспективу стабильного у роста. У нас же в стране, напротив, преобладают не дешевые, а дорогие деньги. Как только Центральный банк, вопреки теории экономического развития, начал поднимать процентную ставку, наша экономика пошла вниз. В ЦБ объяснили это тем, что переходят к таргетированию инфляции. Но это вранье – уже эмпирически доказано, что повышение ставки и сжатие денежной массы в условиях недомонетизации экономики ведет не к снижению, а к повышению инфляции.

Есть научные работы, показывающие на примере моделей разных стран мира, что для каждого государства существует свой оптимальный уровень монетизации. Если с него уйти вверх или вниз, неизбежно случится инфляция. В России экономика недомонетизирована, и в этой ситуации необходимо срочное вливание новых денег.

У нас же ЦБ бездумно следует указаниям МВФ, который навязывает нам повышение процентной ставки и сжатие денежной массы. Есть еще одна закономерность – для каждой экономики существует и свой приемлемый уровень инфляции. Если инфляция падает ниже этого уровня, экономика начинает замедляться. Именно поэтому японцы всячески накачивают экономику деньгами – сейчас у них происходит дефляция.

Люди, которые не в курсе, могут думать, что под таргетированием инфляции ЦБ подразумевает борьбу за ее снижение до какого-то целевого уровня. Но по факту мы видим, что после этих заявлений, она, напротив, начала расти ускоренными темпами. То есть система полностью вышла из управления ЦБ, он просто выпустил все процессы из рук. Отказ от валютного регулирования и плавающий курс рубля означает, что ЦБ оставил за собой использование лишь одного инструмента управления ДКП – процентной ставки. С точки зрения системной теории управления – это полный абсурд. Ведь главным фактором инфляции является колебание курса национальной валюты – все экспертные оценки об этом говорят. 80% инфляции в России за последние два года – это колебание курса.

Приведу сравнение: мы хотим поддерживать в этом зале температуру около 20 градусов, делаем соответствующее заявление и при этом тут же выбиваем в нем все окна и двери. Такую кредитно-денежную политику сейчас проводит Банк России.

В качестве аргумента руководство ЦБ использует малоизвестную статью, в которой автор на примере ДКП в Западной Европе 50-х годов доказывает, что центробанки этих стран не могли одновременно таргетировать курс национальной валюты и проводить автономную денежную политику. Но с тех времен уже многое изменилось. Сейчас в условиях новой российской экономики можно сказать, что если мы не контролируем движения капитала через границу, то мы вообще не контролируем экономику. Как бы ЦБ ни поднимал процентную ставку, за рубежом бизнес кредитуется на куда более выгодных условиях: проще взять деньги там, провести их в Россию и таким образом повлиять на экономическую ситуацию. Всегда найдется какой-нибудь американский хедж-фонд, который выйдет на валютный рынок и устроит манипуляции с курсом рубля.

Еще один важный момент – в МВФ постоянно твердят: поднимите ставку, и капитал потечет в Россию. На практике же мы видим, что с ее повышением отток капитала только усиливается. Деньги утекают из реального сектора и убегают за рубеж. После курса на таргетирование инфляции ЦБ фактически отрезал от кредита все отрасли, за исключением нефтегазовой и металлургической.

В итоге деятельность ЦБ породила самое большое «экономическое чудо» последних 20 лет – пятикратное повышение объемов торгов на Московской валютной бирже. 100 трлн. рублей за один квартал – таков объем операций на ней сейчас. Как видим, капитал начал покидать реальный и ушел в финансово-спекулятивный сектор. Московская биржа сегодня является игрушкой в руках спекулянтов, фактически ее контролируют те же люди, которые спекулируют курсом. ЦБ передал все манипуляции курсом в их руки добровольно, и теперь они получают невиданные в мире сверхприбыли – около 50 млрд. долларов за последние два года.

Ни в одной нефтедобывающей стране курс валюты в 2014 году не упал ниже, чем на 12%, а у нас он просто рухнул. Надо еще понимать, что ¾ операций на нашем валютном рынке осуществляется нерезидентами РФ. Доля российских денег на валютном рынке в период обвала рубля составляла 9%, все остальное – американские и английские хедж-фонды плюс спекулянты из Европы.

Сейчас самая большая по территории страна в мире на валютной карте выглядит карликом. Любой американский хедж-фонд в состоянии опрокинуть наш валютный рынок. По активам вся наша банковская система весит меньше любого крупного американского или английского банка. Поэтому пока мы держим границы открытыми для капитала, контролировать курс рубля невозможно.

Когда ЦБ объявил о свободном плавании курса рубля, это было экзотикой для всего мира. Ведь он добровольно отправил наш рублевый корабль в шторм, и с того момента ничего нельзя планировать – ни производство, ни инвестиции, ни издержки. Зачем тогда ЦБ накапливать валютные резервы, если они не выполняют свою единственную функцию – поддержку корабля в валютном шторме?

У нас в стране, по сути, нет ограничений по производственным мощностям, по трудовому капиталу, по природным ресурсам, по интеллекту – мы могли бы легко наращивать ВВП 7-8% в год. Что же нужно для этого делать? Мы предлагаем перейти на целевую кредитную эмиссию по нескольким каналам – первый – госпрограммы (оборонзаказ и госзакупки в целом), инвестиционные программы правительства для сельского хозяйства, под нулевой процент предлагается эмитировать деньги для кредитования экспортно ориентированных производств. Главное – должен быть контроль за целевым использованием средств, а инструментов для их выделения может быть несколько. В частности, мы предлагаем рассмотреть возможность создания банка развития, который будет руководить госпроектами, и учреждение автономного инвестиционного фонда кредитования экономики, который будет рефинансироваться ЦБ.

Экономике не хватает от 3 до 7 трлн. рублей для нормального развития.

Постепенно эмиссию необходимо наращивать. Если реальный сектор будет получать кредиты по льготной ставке, то текущая процентная ставка ЦБ уже не будет нас интересовать.

Самая главная опасность здесь – приток эмитированных денег на валютный рынок – это и есть те опасения предлагаемых реформ, о которых говорит ЦБ, а вслед за ним и президент. Соответственно, могут увеличиться спекуляции и возникнет нестабильность. Но здесь просто нужен четкий контроль, технически легко перекрыть перетекание денежных инвестиций из промышленности в спекулятивный сектор, наша практика в прошлом это подтверждает», – заключил Сергей Глазьев.

***

Последующие выступления предпринимателей подтверждали слова главного докладчика – бизнес сейчас остро нуждается в коротких дешевых деньгах, а также – в повышении покупательского спроса со стороны населения. При существующих темпах инфляции это просто невозможно – возникает вилка, грозящая отправить нашу экономику в нокаут.

Степан Сулакшин, резюмируя выступления в рамках собрания, указал на еще один важный факт. В России один из самых высоких темпов инфляции и один из самых низких уровней монетизации, один из худших темпов роста ВВП. Успешно развивающиеся страны имеют коэффициент монетизации 100-150%. Сводная статистика 203 стран по соотношению коэффициента монетизации и индексу инфляции говорит о том, что либералы от экономики вводят нашего президента в заблуждение, рассказывая ему об ужасах преобразований. Оценив объективные данные, Владимир Путин, надо полагать, был бы только за перемещение России из блока стран с огромной инфляцией и малой денежной массой в успешную группу с высокой эмиссией и продвинутой экономикой.

Можно не сомневаться, что президент (или его помощники) получили рекомендации от Глазьева и Сулакшина довольно оперативно. И очень хочется верить, что экстренное совещание Путина с министрами финансового блока и руководством ЦБ, которое имело место вчера поздно вечером, связано с вероятными изменениями в ДКП. Есть надежда, что чаяния консервативных экономистов не пропадут даром.

Иван Ваганов