Евразийский союз прирастает Таджикистаном

Плюсы от расширения ЕАЭС возможны только с изменением подхода к его новым членам.

Евразийский экономический союз (ЕАЭС) в скором времени может ждать пополнения своих рядов. Взвесив для себя все недостатки и преимущества текущего момента, заявку на вступление в объединение может подать Таджикистан. Однако сугубо механическое продвижение в Центральную Азию не поможет альянсу усилить позиции на постсоветском пространстве.

В конце прошлой недели глава таможенной службы при кабмине Таджикистана Абдуфаттох Гоиб заявил, что рабочая группа, включающая сотрудников его ведомства, «всестороннее изучив вопрос о вхождении в ЕАЭС», пришла к положительному заключению и передала свои соображения правительству республики. Оно, в свою очередь, посоветуется с президентом Эмомали Рахмоном, который должен определиться с решением в начале сентября, приурочив событие к празднику независимости республики и, возможно, даже объявив его новым этапом строительства демократии.

Информация о возможном согласии Таджикистана занять свое место в числе сторонников интеграционного проекта Москвы появлялась неоднократно, однако на этот раз, по мнению экспертов, вероятность положительного решения Душанбе очень велика.

Таким образом, подтверждаются слова главы думского комитета по делам СНГ и евразийской интеграции Леонида Слуцкого, сказанные им две недели назад. Тогда депутат, комментируя тему расширения ЕАЭС, невзначай предположил, что власти Таджикистана уже в течение этого года обязательно захотят подать заявку о присоединении, несмотря на слабую переговорную позицию при взаимодействии с партнерами из Евразийского союза.

Впервые предположения о возможном присоединении Таджикистана еще к Таможенному союзу высказывались российскими политиками на официальном уровне уже в далеком 2010 году. Но власти республики не торопились подтверждать выводы коллег из постсоветского пространства, не спеша анализируя последствия возможного сближения. Однако реальную работу в этом направлении подстегнуло только принятие в 2015 году в ЕАЭС соседнего Кыргызстана, за постинтеграционным «самочувствием» которого таджикские власти принялись следить с особой тщательностью.

Длительное нежелание Таджикистана идти на сближение с Евразийским союзом привело к тому, что наиболее привлекательные рынки труда России и Казахстана в короткое время заняли уроженцы Кыргызстана, уже не обязанные покупать трудовые патенты и имеющие преимущества от льготного режима пересечения границ. Закономерно, что по мере усиления глобального кризиса убытки Таджикистана в финансовом выражении падали с геометрической прогрессией, а перспективы 1,5 миллионов таджикских мигрантов беспрепятственно выйти на огромный рынок труда таяли на глазах.

В итоге к настоящему моменту подарков Таджикистану ЕАЭС не готовит, поскольку все его члены заняты не только урегулированием споров внутри объединения, сколько сосредоточились на внутренних проблемах. Но очевидно, что подготовка к заключению договоров по интеграции отдельных стран в большие геоэкономические альянсы всегда сопровождаются политическим и экономическим торгом. Поэтому нельзя исключать, что в ближайшее время Москва озвучит Душанбе некоторый привлекательный для него пакет предложений на подготовку к вступлению в ЕАЭС.

Таджикистан, вероятно, получит доступ к общерегиональным системам социальной защиты населения, чего собственно власти страны не смогли предоставить своим гражданам за четверть века независимости. Обновятся морально и физически изношенные производственные фонды республики, причем без гарантий того, что со временем они не будут приватизированы и не перейдут в руки, например, китайских инвесторов. Стабильно будут увеличиваться денежные переводы в республику от новоиспеченных трудовых мигрантов. Сами они получат преференции наравне с другими работниками стран-реципиентов рабочей силы.

Косвенным подтверждением готовящихся послаблений может быть вчерашнее решение российского правительства направить в Госдуму законопроект об упрощении порядка въезда иностранцев в страну. Надо полагать, в случае общественного интереса к данной теме официальные власти укажут, что миграционные новеллы готовятся для гостей из дальнего зарубежья, которые через два года обязательно захотят приехать в Россию и увидеть футбольный праздник – Чемпионат мира, который, по словам организаторов, по зрелищности и масштабности не уступит сочинской Олимпиаде. Вместе с тем, необходимо понимать: формулировки «временное проживание в России» в нынешнем документе предусмотрены явно не для западных туристов.

Что же получит Евразийский союз в целом и Россия в частности?

В отношениях с Москвой Душанбе всегда делал ставку на вопросах безопасности, чем экономики. С точки зрения экономики Евразийский союз, кроме необъятного рынка сбыта сельскохозяйственной продукции, не дает Таджикистану большого пространства для маневра. Это не военный альянс, хотя и этот аспект в последнее время мало влияет на отношения  республики с остальным постсоветским пространством. Таджикистан давно находится под коллективной защитой не только ОДКБ, но и подразделений 201-й российской военной базы, но сейчас власти памирской республики убеждены, что вероятность вторжения афганских талибов на их территорию крайне мала. Резоны полагать именно так у Рахмона есть: с появлением конкурентов из запрещенного в России «Исламского государства» у «Талибана» действительно много проблем внутри Афганистана, и единственный «помощник», облегчающий работу вербовщикам ИГ – это бедность населения Таджикистана. Следовательно, чем быстрее он будет снижаться за счет присоединения к ЕАЭС, тем меньше сторонников смогут выловить террористы на территории Центральной Азии.

С этим можно поспорить, поскольку для Евразийского союза существуют риски, что с присоединением Таджикистана «подтянуть» его до уровня хотя бы соседнего Киргизстана не получится, зато еще больше снизится уровень прозрачности в экономических отношениях внутри объединения. Иными словами, не формирующиеся общие правила таможенно-экономической политики будут искоренять местную коррупцию, не позволяя ей освоиться в ЕАЭС, а наоборот, таджикские кланово-бюрократические круги наряду с «коллегами» из других стран инкорпорируются в единую торговую систему, своими принципами превращая ее в еще большее теневое «болото».

Оснований предполагать подобный сценарий предостаточно. Во-первых, это отвечает интересам правящей таджикской элиты. С начала «нулевых» в Таджикистане образовалась серьезная прослойка провластного бизнеса, сделавшая состояние на «крышевании» черного экспорта из того же Китая. С вступлением в Евразийский союз Россия и другие страны будут стремиться к тому, чтобы поставить под контроль процессы на таджикско-китайской границе, что может встретить противодействие, формально прикрытое необходимостью соблюдения правил ВТО, куда Душанбе вступил гораздо раньше, чем в евразийскую интеграцию – еще в 2013 году.

Во-вторых, препятствия для безболезненной интеграции Таджикистана с ЕАЭС скрываются в отсутствии хороших стартовых условий для цивилизационного сближения. Политика таджикских властей в отношении русского языка привела к образованию существенной культурно-национальной бреши, ликвидировать которую будет сложнее, чем в случае остальных действующих членов Евразийского союза.   

В-третьих, предположения о выходе продукции таджикистанских предприятий на рынки ЕАЭС в реальности сложно подтвердить. По данным независимой консалтинговой компании DaVinci AnalyticGroup, в 2012-2014 годах объем торговли стран-участников тогдашнего Таможенного союза с Таджикистаном вырос на 29 и 33%, то уже по итогам 2015 года показатели заметно снизились, продемонстрировав рост всего 8,7%.

Наконец, до конца неясно, каким образом скажется на выстраивании торговых отношений между партнерами неурегулированный правовой статус демаркации границы между Таджикистаном и Киргизией. Спорадические вспышки насилия по-прежнему имеют место в спорных территориях, и захочет ли серьезный евразийский бизнес вести торговые дела при наличии такого небезопасного транзита – большой вопрос.

При этом рассчитывать на то, что отечественные компании не встретят никаких препятствий при ведении дел в Таджикистане, не следует. Клановое общество, возведенная в ранг официальной системы коррупция – не лучшая почва для инвестиций и взаимовыгодного сотрудничества. По данным Всемирного банка, на данный момент объемы российского экспорта в Таджикистан составляют около 547 млн долларов в год, что вдвое меньше объема средств, выводимых трудовыми мигрантами в Таджикистан.

Участники ЕАЭС сталкиваются с банальным недостатком достоверной информации о возможных эффектах интеграции экономики и производственной сферы Таджикистана. Например, для ряда аналитиков было сюрпризом, что за последнюю пятилетку финансовые вложения Таджикистана на внутреннее потребление выросли более чем на 15% от ВВП страны за счет импорта из Турции, которая старалась не афишировать свои контакты с республикой.

Ввиду отсутствия внутренних ресурсов для первичной модернизации экономики и исполнения социальных обязательств правительство давно использует практику долговых займов и у Китая, разменивая их на постепенное увеличение влияния Поднебесной в регионе. Проблема в том, что при нынешних долгах одним только Китаем сыт не будешь, но дальнейшее увеличение долгов чревато ухудшением экономической, а впоследствии и национальной безопасности. Впрочем, если Москве и Пекину вдастся привести к общему знаменателю евразийский проект и маршруты китайского Шелкового пути, вопрос с внешнеполитической ориентацией Душанбе решится сам собой. Однако опыт противоборства «мягкой силы» двух стран в Казахстане показывает, что сопряжение интересов России и Китая в Центральной Азии – дело, прямо скажем, небыстрое.

Учитывая сказанное, неоправданно рассматривать формальное присоединение бывших советских республик к ЕАЭС как гарантию безоглядной лояльности и подтверждения ими курса на сближение с Москвой. Россия считает недопустимым для себя брать на вооружение практику Вашингтона или Брюсселя, которые требуют от желающих познать удовольствие евроатлантической мечты соблюдения жестких правил отбора и умения жертвовать национальными интересами. В пику палочной дисциплине Запада Россия в отношениях с ЕАЭС на наднациональном уровне не стремится оказывать политического давления на партнеров, придерживаясь принципа равенства даже с априори не равными себе государствами.

Опыт Евразийского союза показал, что выстроенная на основе добровольности и бескорыстия интеграционная тактика дает негативный результат, закладывая под объединение бомбу замедленного действия в виде неразрешенных политико-экономических противоречий, до поры спрятанных под информационный ковер показного единства. Это во многом результат политики Москвы на постсоветском пространстве, выраженный нежеланием готовить отвечающих современным реалиям потенциальных лидеров, со ставкой лишь на дискредитировавших себя политиков местного значения. 

Евразийский союз – необходимая России на постсоветском пространстве компонента «мягкой силы» для создания собственного, конкурентного транснационального блока стран. Однако потенциальные выгоды от включения каждого нового члена в подобное объединение следует оценивать не только в статике, с позиции заочного уважения национальных интересов, но и в динамике, с анализом возможных рисков, постоянным учетом объективных показателей «продуктивности» новых-старых союзников во благо общих цивилизационных интересов ЕАЭС перед лицом известных и скрытых вызовов.

Александр Андреев

Изображение: «Евразийское движение России» / ВКонтакте