Синдром Брейвика — мутант расправил плечи

В Европе участились случаи жестокого отношения с животными, передает телеканал RT. На днях 25-летний датчанин убил своего пони на общественном пляже. Молодой человек отрезал животному голову, выпотрошил, а его приятель снимал все это дело на видео. Потом видео было принято судом как улика. Преступление вскрылось, когда мать живодера обнаружила голову пони у себя в саду. Карл Плам и его подельник-оператор теперь месяц отсидят в тюрьме и понесут судебные расходы. Дело закрыто.

Не обольщайтесь, этот текст не только о том, как развращенные европейцы убивают бедных зверушек. Такого хватает и у нас. Не так давно девушка выложила в форум фотографии своих издевательств над котенком, с последующим убийством и расчленением. Это была русская девушка. Интернет-сообщество ее поступок не одобрило — выяснили адрес, имя, телефон, устроили травлю.

И таких случаев масса, даже не буду больше перечислять. При желании их можно найти сотни — в подробностях, с фото и видео. Все зависит от заинтересованности и степени испорченности соискателя.

Тут я не буду читать лекции об очерствении общества, и даже не собираюсь обвинять человечество в том, что оно скорее поплачет над мертвой собачкой, чем над смертью своего видового собрата. Я о том, что жестокость в обществе стала обыденной. Эта повседневность ужаса творящегося вокруг нас в лучшем случае игнорируется, в худшем — впитывается, особенно молодыми людьми.

После войны в Ираке оттуда стали одна за другой поступать новости о терактах, иногда о нескольких в день, в которых гибли десятки людей. Очень скоро эти новости перестали занимать первые строчки в сводках информационных агентств. Сначала заявление Бена Бернанке, потом о прорыве газопровода, а дальше — «в Ираке, во время серии терактов погибло более 60 человек». И ладно бы, если просто печатный текст, так нет — видео и фото в интернете, с лоскутами, ошметками человеческих тел. Реакции — ноль, просто мы стали еще чуть-чуть равнодушнее к чужому страданию.

Люди ведут себя так, как будто кровь и насилие их верные спутники. Но ведь это не так. Они живут в теплых квартирах и реально видят кровь только когда сдают анализы в поликлинике, или когда порежутся, кромсая на кухне колбаску. А впечатление такое, как будто прошли не одну войну. Впрочем, ветераны, действительно прошедшие ад военных действий часто боятся крови.

Это несочувствие к страданию ближнего в конце конов и порождает мутантов, которые под камеру отрезают голову пони, устраивают массовые убийства собак, расчленяют котят. И именно это нечувствие, в конце концов, порождает целеустремленного, идейного и абсолютно психически здорового, как подтвердила экспертиза, Андерса Брейвика.

Альбер Камю, один из столпов экзистенциализма, в свое время написал рассказ «Посторонний». Не буду пересказывать, но события там описанные, пожалуй, стали предтечей описываемого феномена. Убийство там было беспричинным, никак не оцененным с моральной точки зрения самим убийцей, в котором как будто просто отсутствовал орган, отвечающий за такую оценку.

Почему убил?

Нипочему!

Я не верю, что Брейвик решился на свое преступление по идейным соображениям. Он мог бы быть, например, радикальным борцом за права животных — запросто; даром, что оказался поборником чистоты белой расы. Брейвик — как раз и есть тот атлант, новый тип человека, которого медиа приучили, что само по себе убийство — ничто, а важно, что ты хотел сказать этим убийством! Эти же медиа, а также европейское понимание «политкорректности» приручили его к тому, что добра, зла, авторитетов, моральных ориентиров и вообще норм поведения, не существует, а есть только реальность, существование — экзистенция. Медиа: телевидение, пресса, видеоигры, образование, идеология все детство говорили Брейвику о том, что это он центр мира, он пуп земли, и даже если в чем-то не преуспел, то является «альтернативно одаренным», чьи поступки нельзя оценивать с объективной позиции, потому что судья — тоже он. Они втолковали ему, что его низменные инстинкты — это его «уникальные особенности».

Их тьма, людей позволивших себе все. Они маскируют свои низменные инстинкты под разными личинами — борьбы за права животных, за экологию, за свободу, за веру. Часто эта личина весьма благородна, а иногда нарочито шокирующая, но это все он — брейвик — мутант расправивший плечи.

Их полно в ИГИЛ, среди либералов и «почвенников», среди православных и атеистов — им все равно, под какую идеологию маскироваться, хотя они иногда и сами верят, что являются настоящими борцами за идею.

Мальчики в мире фантазий! Но если бы все ограничивалось коллекционированием ножиков и организацией на природе исторических реконструкций!

Повторяю, не обольщайтесь, это происходит не только в Европе и Америке с ее периодическими кровавыми сафари в учебных заведениях. Это есть и в России. Брейвики деятельны, медийны, целеустремлены и их тьма. Хочешь, не хочешь, а мир глобален, и тренды, веющие над ним, одинаково влияют на русского, американца, датчанина и японца. Просто все дело в исторической, социально-ментальной, и, возможно, генетической почве, в которую эти тенденции ложатся, поэтому не все страны одинаково далеко продвинулись на этом пути. Но все еще впереди!

А потом мы удивляемся, что европейцы не обращают внимание на очевидные вещи. Мы им про мертвых беременных женщин, про детей с оторванными руками, про изнасилования и пытки урофашистов, а они как будто не слышат. Они посторонние. У них это процесс начался задолго до нас (правда, мы догоняем их семимильными шагами).

Я попробовал собрать факторы, которые характеризуют этот «синдром Брейвика»:

• Непреодолимое желание распоряжаться чужой судьбой (ведь я уже достиг совершенства, теперь «поможем» другим);

• притупленность нормальных инстинктов;

• моральная дезориентация;

• эксгибиционизм — медийность преходящая в манию;

• инфантилизм, но из этой детскости взято только то, что нужно — жажда одобрения и тотальное самооправдание;

• рационализм доведенный до абсурда, и

• пресыщенность — отсюда жажда необычных переживаний, в том числе и жажда крови.

Носители этого синдрома в той или иной степени — мы все. Все, кто не жил в тайге последние двадцать лет. Поэтому по-настоящему страшно то, что такое поведение становится нормой.

Казалось бы, Все знают убийственную историю жирафа Мариуса в зоопарке Копенгагена, который бы умерщвлен только за то, что родился от кровосмесительного спаривания (а, ведь кто-то из сотрудников зоопарка это допустил!) и не имел право на потомство. Потом его тушу разделали на куски и скормили львам на глазах у детей. Все это объяснили «образовательными целями».

Тогда поразило даже не жесткое убийство и варварство того, что за ним последовало, — это само собой, — а нежелание датчан отдать животное в другой зоопарк, ведь такие предложения поступали со всего мира! Его как будто надо было непременно убить, альтернативы не было.

Потом руки дошли и до львов. Позднее, в этом же зоопарке убили двух престарелых львов, и двух львят, которым исполнилось всего лишь по десять месяцев. И опять вполне рациональные причины. Оказывается, соседство с этими животными не давало другому молодому льву обзавестись потомством. То есть, в данном случае, звери даже не были «дефектными», как несчастный жираф Мариус. Как и прежде не сработали никакие уговоры отдать львов в другие учреждения.

А дальше датчане вошли во вкус! Музей естественной истории города Орхус устроил для местной детворы замечательное развлечение — вскрытие волка. Говорят, что волка нашли уже мертвым, по крайней мере, на глазах у детей его не убивали. И на том спасибо.

В Румынии недавно враз убили 250 собак и щенков. Это было названо «операцией по урегулированию популяции животных». Тут-то хотя бы можно порассуждать о балканской жестокости, наследии Дракулы и Батори (благо Венгрия близко), но чтобы подобное происходило в Дании!

Это не отдельные выходки людей с девиантным поведением. Все эти события происходят под благовидными предлогами, с разрешения официальных властей. Ужас становится нормой.

Что это? Стремление вернуться к природе, упроститься, показать детям «правду жизни», «снять розовые очки», чтобы они не считали, что куриные снеки растут на деревьях прямо в пластиковой упаковке? Неужели дети, которые и так, не смотря на всевозможные «16+», имеют доступ к любому «хардкору», должны видеть еще и это? Так ли это необходимо?

Спрашивается, почему детей — жертв домогательство взрослых извращенцев криминальные психологи просят показать «где дядя тебя трогал» на специальной кукле? Может быть, в целях следственного эксперимента, воспроизводить события «на натуре»? Это ведь честнее, натуральнее, информативнее и вообще — рациональнее! Тем более расследование преступлений педофилов гораздо важнее, чем устройство тела млекопитающего. Но этого же никто не делает. Это наносит еще большую травму. Почему же урок биологии должен превращаться в кровавое шоу? Неужели мало телевизионных программ о животных, где они в естественной среде поедают друг друга сотнями и натуралистичность происходящего зашкаливает.

К тому же такие «учителя» упускают то, что есть дети, которые не способны откусить голову даже шоколадному зайцу — жалко, по себе знаю.

Я не сторонник конспирологических теорий, но складывается впечатление, что детям, именно потому, что они воспринимают все очень ярко и запоминают на всю жизнь, с помощью этих ужасов специально делают этакою мозговую «закладку». Зачем? Приучают к крови, растят новых еще более совершенных брейвиков?

Японский писатель-самурай Цунэтомо Ямамото сетовал на современную (XVIII век) молодежь: «некоторые из них даже не могут одним ударом разрубить человека пополам!». Он говорил о том, что японская молодежь изнежилась. Что, несмотря на политику изоляционизма, в Японию проникают вольтерьянские идеи — убивают самурайский дух.

Невдомек было старому самураю, что именно изнеженность и неправильно понятое вольтерьянство вкупе с огромным потоком жестокости из всех информационных источников, вырастят нового самурая-мутанта, который способен не только не морщась разрубить человека напополам, но спокойно пристрелить 77 человек за раз.

Михаил Николаев