Статуя Христа Церетели – подражание католицизму или возвеличивание скульптора?

После Сочи и Владивостока масштабное творение известного скульптора пытается найти пристанище в Санкт-Петербурге.

Зураб Константинович не перестает поражать своей грандиозностью и оптимизмом. Еще в 2013 году он закончил работу над самой большой в мире (83 метра в высоту – включая постамент) статуей Иисуса Христа, и тогда же определенно назвал желаемое место установки – олимпийский Сочи. Но что-то пошло не так, и затем в течение трех лет в качестве хозяев памятника назывались различные города и регионы. Общественный интерес к бездомной скульптуре даже начал понемногу затухать, и вот совсем недавно стало известно – Церетели попросил руководство Санкт-Петербурга изыскать место для монумента.

Мнение питерцев, как и в деле с установкой памятной доски маршалу Маннергейму, понятное дело, интересует местные власти в последнюю очередь. Зато в случае с огромной статуей Христа, похоже, и губернатор, и правительство оказались единодушны. Они затягивают с официальным ответом Церетели, и молчание в данном случае – может быть знаком отказа, а вовсе не согласия. Тема, конечно же, очень тонкая – образ Сына Божьего является святым для православных россиян, составляющих в нашей стране большинство. Но в данном случае речь идет все-таки не об иконе или резном кресте с изображением Спасителя, а о колоссальной скульптуре, которая может до неузнаваемости изменить архитектурный облик исторического центра Питера.

При этом уже проявили себя губернатор Ленинградской области Александр Дрозденко и депутат микрорайона Пулково Артемий Голицын, отметившие, что в их родных местах работа Церетели придется ко двору. Скульптору как будто недвусмысленно намекают – в центре Петербурга она не придется ко двору.

Коллега Церетели Виктор Воробьев, создавший скульптурную композицию «Отечество», призванную увековечить память об эпохе царя Ивана Третьего, критически оценивает историю с появлением и размещением статуи Христа:

«Когда я получал профессиональное образование, нас учили, что композиция никак не может измеряться в метрах, или футах, или какими-то иными мерами «масштабности». Это азы скульптуры. Когда во главу угла ставится масштабность, это уже вызывает вопросы.

Что касается концепции монумента, то она фактически полностью повторяет статую Христа-Искупителя в Рио-де-Жанейро, с авторскими вариациями в отношении широко расставленных рук Спасителя. Идея, как видим, не оригинальна.

И еще один момент. При создании столь масштабной скульптуры автор обычно заранее планирует место ее установки, согласует его с властями. Когда же определение места происходит задним числом, вплоть до смены городов и регионов, где могла бы находиться статуя – это не нормальная ситуация.

А вообще, самое главное, чтобы памятник пробуждал что-то светлое в душе человека, трогал за живое. Это, по сути, главный критерий его оценки. Памятник Христу должен обращать человека к Богу. Я не рассматривал монумент Церетели в подробностях, так что по этому поводу комментировать ничего не могу», – рассказал Воробьев.

А ответственный за связи с общественностью из Санкт-Петербургской епархии РПЦ протоиерей Александр Пелин, по сути, уже высказал официальную позицию Церкви, заявив, что «установка подобного рода гигантских статуй не является частью православной традиции». Кроме того, о. Александр подчеркнул, что столь колоссальный памятник просто не впишется архитектурный облик Санкт-Петербурга и даже более того – «нанесет ему невосполнимый урон».

Тут есть пара нюансов. Прежде обвинения Церетели в откровенном плагиате, обратим внимание, что весьма похожие памятники Христу в полный рост с разведенными руками, помимо Бразилии, установлены в Польше и в Боливии. Сама идея, конечно же, не нова, но многое здесь зависит от личного замысла автора. По словам Церетели, «руки его образа обращены к народу, это Христос-Вероучитель». То есть символическая разница с бразильским Христом-Искупителем, руки которого раскинуты как на кресте, все же имеется. При этом не будем забывать: Бразилия, Польша и Боливия – страны католические.

Что же касается несоответствия прославления святых в статуях православной традиции, тут все вовсе не так однозначно. Важно различать смысл творения с формой его выражения (в данном случае – со скульптурой). Канонического запрета на резные или скульптурные изображения святых во вселенском православии никогда не было. Не было его и в русской Церкви – до отмены патриаршества и учреждения Священного Синода в 18 в.

Синодальное постановление от 21 мая 1722 г. запрещает «иметь в церквах иконы резные, или истесанные, издолбленные, изваянные, от неискусных или злокозненных иконников выдуманные, понеже не имеем богоизбранных художников, а дерзают истесовати их сами неотесанные невежды. /…/ В Россию сей обычай от иноверных, а наипаче от римлян и им последующих, порубежных нам поляков вкрался», – говорится в указе. 

Фактически Синодом провозглашалась борьба с традицией русской иконописи, а вовсе не с «окатоличиванием» православия. Изваяния мастеров классицизма в храмах Петербурга наши власти в то время полностью устраивали. Достаточно взглянуть на несколько ярких примеров русской резьбы по дереву, чтобы понять – запрет на православную скульптуру в 18 веке был необоснованным.

А в наше время прекрасные памятники святым из бронзы творит скульптор из Ростовской области Сергей Исаков. Бюст Спасителя его работы, находившийся в епархиальном управлении на Камчатке, замироточил, что было засвидетельствовано правящим архиереем.

Так что будет очень обидно, если творение Церетели «останется неприкаянным», не найдет себе достойного места, где оно было бы заметно большому количеству людей. Образ Христа ни в коем случае не должен использоваться в качестве маяка или какого-то дорожного знака. Но скульптор, предлагая свой колоссальный монумент самым разным городам и не соотнося его с их архитектурными планами и традицией, сам провоцирует именно такое развитие событий. Таков его стиль работы – угодить «и нашим, и вашим». Особенно ярко он проявился при установке 98-метрового памятника Петру I на Москва-реке, который изначально создавался ваятелем как монумент к 500-летию открытия Христофором Колумбом Нового света. Затем голова Колумба была демонтирована и заменена на голову первого русского императора, и для всей композиции спешно подыскали место в центре столицы…

И еще раз напомним, что по своему внешнему виду и масштабам монумент более соответствует католической традиции, так что у противников экуменизма и «единения всех братьев во Христе» появляется очередной весомый аргумент в пользу подрывной работы «теневой элиты».    

Иван Ваганов