Почему щедрая Россия прощает долги?

Россия совершает большую ошибку, прощая странам многомиллионные долги, являющиеся серьезным инструментом политического влияния на международной арене.

На прошлой неделе президент России Владимир Путин подписал закон о ратификации соглашения, предусматривающего списание 97 процентов долга Узбекистана. Таким образом, Москва простила Ташкенту 865 миллионов долларов. Остались лишь символические 3 процента – 25 миллионов долларов. Ситуация со списанием Россией долга другой стране совсем не новая - наша страна за последние 20 с лишним лет простила долги многим странам. При этом находясь в сложном финансовом положении. Причины, по которой в Кремле идут на такие щедрости, скорее всего, заключаются в намерении улучшить отношения с тем или иным государством. Однако, списывая долг своим заемщикам, Москва лишается серьезного инструмента политического влияния, которым, кстати говоря, успешно пользуются страны Запада.

Стоит отметить, что списанный Узбекистану крупный долг – далеко не первый, который Россия прощает своим заемщикам. Так, в 2014 году был списан 11-миллиардный долг  Северной Кореи. Помимо этого, на такую же сумму Москва простила долг Афганистану, который в своё время накопил столь крупную сумму, покупая оружие у СССР. Также был прощен долг Вьетнама, на проценты с которого, кстати, Россия арендовала в этой юго-восточной стране важный военно-стратегический пункт – морскую базу Камрань.

Однако самым крупным «подарком» со стороны России было списание долга в 31 миллиард долларов Кубе, которая успела накопить столь значительную сумму, беря займы у СССР, будучи активным союзником Москвы и социалистическим форпостом в противостоянии с Западом. Теперь, кстати говоря, Куба взялась налаживать отношения с США. И пусть реально процесс разморозки американо-кубинских отношений пока недалеко ушел от чисто декларативных призывов покончить с наследием «холодной войны», Гавана и Вашингтон, вероятнее всего, будут сближаться и дальше. И Россия имела бы серьезный рычаг влияния на кубинскую политику, держа на руках козырь в виде многомиллиардного долга острова Свободы. Но это, как говорится, уже другая история.

В целом, за прошедшие после распада Советского Союза 20 с лишним лет наша страна простила почти 150 миллиардов долларов разного рода кредитов. Помимо всевозможных нищих африканских стран, понабравших льготных займов у Москвы за честное слово построить у себя социализм, Россия простила долг также и Киргизии. Однако ликвидация Москвой киргизской задолженности вполне оправдана – республика является одним из главных наших стратегических партнеров в Средней Азии, а также членом различных интеграционных пророссийских проектов – от Организации договора о коллективной безопасности (ОДКБ) до Евразийского экономического союза.

Чего, к сожалению, не скажешь об Узбекистане. При находящемся уже 26 лет на посту главы государства Исламе Каримове республика проводит весьма неоднозначную внешнюю политику, пытаясь, в зависимости от политической конъюнктуры, выторговать для себя преференции и с России, и с Запада, а также Китая и других значимых геополитических игроков на Евразийском континенте. А уж личный скепсис и неприязнь Ислама Абдуганиевича к российским интеграционным проектам уже давно стало притчей по языцех. «Я скажу прямо, Узбекистан не присоединится к Евразийскому союзу или Таможенному союзу», – заявил как-то Каримов. Да и с Анкарой узбекский лидер последнее время старается поддерживать все более тесные отношения.

Примечательно, что за списанный долг Каримов Россию благодарить не намерен, ведь официальный Ташкент вообще всё это время отказывался признавать наличие задолженности перед Москвой, образовавшейся в 1992-1993 годах, когда республика остро нуждалась в любой финансовой помощи. Россия, как известно, щедрая душа. Наша страна тогда протянула руку помощи Узбекистану, хотя сама находилась в крайне тяжелом социально-экономическом положении, а также в состоянии политического кризиса. Тем не менее, деньги Ташкенту были выделены, однако он впоследствии своеобразно «отблагодарил» российские власти, признав в 1998 году нелегитимными все решения о получении российских денежных средств.

Что же получила Россия от отказа в требовании с Узбекистана причитающихся ей денежных средств? В пояснительной записке к закону о списании узбекского долга говорится следующее: «Для официального Ташкента уступка заключается в фактическом признании обязательств по всем ранее полученным кредитам. Кроме того, после долгого периода колебаний узбекская сторона снимает претензии по Алмазному фонду бывшего СССР и так называемому «внутреннему валютному долгу» бывшего СССР».

То есть узбеки в ответ на ликвидацию своего долга просто де-юре признали, что он был. Неслыханная щедрость, что и говорить. Кроме того, сняты претензии Ташкента по разделу Алмазного фонда (фонд драгоценностей) бывшего СССР, правомочность которых, однако, всегда была более чем сомнительна. Ташкент предлагал провести оценку полной стоимости фонда драгоценных камней, а затем разделить полученный денежный эквивалент между бывшими союзными республиками. Однако в Ташкенте, кажется, забыли, кто после распада единого государства выплачивал набранные им перед Западом долги. «Когда после распада СССР встал вопрос о выплате кредитов МВФ, то все республики отказались, кивая на Москву. Москва согласилась платить за всех. В Минфине провели учёт тех средств – сегодня это, пожалуй, главный контраргумент на тот случай, если кто-то захочет поднять вопрос о разделе Алмазного фонда СССР», – заявил заместитель министра финансов РФ Сергей Сторчак. К тому же не стоит забывать о вкладе России (РСФСР) в строительство узбекской инфраструктуры. За всё советское время именно Россия, зачастую жертвуя в ущерб своему развитию, вкладывалась в создание материально-технической базы в союзных республиках. Об этом узбекским властям тоже следовало бы помнить.

Впрочем, удивляться наглости Ташкента не приходится, ведь она вполне укладывается в ту политику, которую он ведет по отношению к Москве. Помимо вышеупомянутого нежелания Узбекистана присоединяться к Евразийскому союзу, Ташкент в 2012 году инициировал свой выход из ОДКБ, объяснив свой демарш несогласием с позицией блока по происходящим в Афганистане событиям. Кроме того, Каримов отметил, что членство Узбекистана в организации может угрожать независимости его страны. Что конкретно он имел в виду, глава республики тогда не пояснил. Между тем это был уже не первый выход Ташкента из военно-политического блока. Первый раз Узбекистан покинул блок в 1999 году, однако после кровавых событий в Андижане в 2005 году, боясь обвинений Запада в подавлении оппозиции, Каримов поспешил вернуться под крыло ОДКБ (читай, России), переждав «в безопасной гавани», пока буря возмущения на Западе не уляжется.

Вместе с тем Ташкент отказался признавать воссоединение Крыма с Россией в 2014 году, а также демонстративно отказался от приглашения президента Владимира Путина посетить Парад Победы 9 мая 2015 года в Москве. Более того, он старательно подчеркивает свое неприятие «имперских» методов деятельности России на международной арене. В частности, Каримов выступил с осуждением операции российских ВКС в Сирии. «Некоторые страны думают, что они совершают правильные действия. Но прежде, чем как куда-то войти, надо подумать, как выйти», – заявил президент Узбекистана в октябре прошлого года.

Кроме этого, Ташкент всё время независимости от Москвы тесно сотрудничает с НАТО. И хотя о вступлении республики в Североатлантический альянс говорить не приходится, Каримов, тем не менее, готов пойти по пути еще большего сближения с антироссийским блоком. По всей видимости, чтобы в очередной раз подразнить Москву. Так, в 2014 году в республике было открыто региональное представительство НАТО. При этом поддерживается сотрудничество с альянсом в военно-технической сфере: не так давно Ташкент получил от Североатлантического блока 348 армейских бронемашин.

Дразнит Москву Каримов и кооперацией с «великим восточным соседом» – Китаем. При этом бизнесмены из Поднебесной охотно вкладываются в узбекскую экономику, реализуя крупные инфраструктурные проекты. Среди них электрифицированная железная дорога из Ферганской области Узбекистана в остальную часть страны, различные проекты в области транспортировки энергоносителей и другие крупные объекты.

Узбекская государственная пропаганда, кстати, подобную политику трактует не иначе, как «многовекторность» и следование принципу равноудаленности от всех крупных мировых геополитических игроков. Иначе говоря, полная самостоятельность во внешней политике. Хотя в реальности всё гораздо проще – Каримов просто торгует мнимой лояльностью, пытаясь получить преференции от той или иной страны в зависимости от политической ситуации. Стоило ли России прощать долг такому непредсказуемому «многовекторному партнеру»? Сегодня с одними, а завтра с другими – это называется непостоянство, а порой и другими, более грубыми словами. Как же тогда назвать действия Каримова, а вместе с ним и позицию России, своими руками уничтожившей инструмент своего политического влияния на Узбекистан?

***

Стоит отметить, что большинство экспертов довольно скептически относятся к списанию долга с Узбекистана. Однако есть среди них те, кто видит в этом, помимо всего прочего, и положительные стороны. Так, по мнению вице-президента Центра моделирования стратегического развития Григория Трофимчука, Узбекистан всё равно не смог бы вернуть этот долг, а его ликвидация является хорошим толчком для развития двухсторонних отношений. «Стороны пошли на урегулирование взаимных претензий, как вы понимаете, не просто так. Россия и Узбекистан намерены наращивать сотрудничество в самых разных сферах – от промышленности до сельского хозяйства. И для нас реализация этих двусторонних проектов значительно выгоднее, чем вечные ссоры вокруг того, кто и кому после развала СССР остался должен», – отметил он.

В свою очередь заведующий отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андрей Грозин отмечает, что списание долга Ташкенту продиктовано вопросами безопасности региона, который Москва стремится поддерживать в мирном и стабильном состоянии. «Москва вынуждена платить за безопасность. Узбекистан это, вообще, потенциально самое взрывоопасное государство в регионе, с этой точки зрения. Да, узбекско-афганская граница это, наверное, самая спокойная часть границы Афганистана с государствами постсоветского пространства. В последние годы узбекские пограничники активно ее обустраивали: минировали, возводили укрепсооружения. Не менее важно наличие лидера, который все взял под контроль, посредством создания силовых структур, ориентированных на подавление любой нелояльности внутри страны. Насколько эти механизмы окажутся эффективными в случае активизации исламистского подполья – вопрос. Но де-факто Узбекистан сейчас выступает в определенном смысле форпостом стабильности в Центральной Азии: нравится нам Каримов или нет», – констатировал он.

Вместе с тем российский экономист Михаил Делягин заявил, что прощение долгов Узбекистану – это «абсолютно антигосударственная, преступная политика, которой нет оправдания». «Долги – это огромный инструмент влияния! Когда вы добровольно отказываетесь от влияния, данная страна, конечно, будет вам благодарна, но дальше подумает: отлично, а теперь мы будем обходиться без этих славных ребят. ...Есть ли в подобных историях коррупционный мотив? Свечку никто не держал, но представить, что можно вот так просто простить долги и никто за это никого не отблагодарит «барашком в бумажке», довольно сложно. Не могу себе представить, чтобы люди в правительстве Медведева, которые принимают соответствующие решения, были настолько глупы или настолько честны. Американцы, кстати, последний раз простили долг в 90-е годы – полякам. И то не весь, а только 50%. Потом они прощали долги разве что самым беднейшим странам Африки, причём сообща с другими мировыми державами. Наша же щедрость не имеет себе равных», – сказал политолог.

Действительно, в Вашингтоне политизированность вопроса государственного долга давно осознали и пытаются размахивать этой дубиной перед носом страны-должника всякий раз, когда тот проявляет даже самую малую нелояльность по отношению к своему патрону. Угрожая посредством различных политических и финансово-экономических механизмов превратить обязательства должника в реальную для него головную боль, американцы умело манипулируют политическим курсом других государств.

И России здесь пока, к сожалению, остается только учиться. Хотя долг на то и долг, что его нужно отдавать. И если уж у Москвы не хватает политической и иной воли включить этот рычаг влияния в действие, то можно было бы просто напросто продать финансовые обязательства должников различным крупным транснациональным финансовым институтам, которые уж точно нашли бы способ выбить из должника его долги. Мы бы их, понятно, уже не получили, но зато остались бы хоть с какими-то деньгами. А так мы не получаем ни денег, ни определенных политических дивидентов. И случай с Узбекистаном – показательный тому пример. Россия, конечно, поступает здесь как истинный альтруист, да только вот альтруизма мировая политика не терпит – только жесткий прагматизм.

Иван Прошкин