Побочные эффекты информационной войны

Мы любим врага ругать, унижать, высмеивать. Враги нас тоже пытаются ругать, унижать, высмеивать. Это естественно. Это — один из методов информационной войны. Не лучший, не самый эффективный, но достаточно действенный для того, чтобы применяться от начала веков до наших дней.

Однако метод этот обоюдоострый. Применять его надо с сугубой осторожностью и в умеренных количествах. Коммерциализация СМИ, их ориентация на шоу, не способствует аккуратности и умеренности. Наоборот, большинство шоу ориентировано на стравливание команд фриков, моментально перепрыгивающих от обсуждения серьёзной политической проблемы к подчёркнуто эмоциональной пикировке.

Этот метод работает как неизбирательное оружие массового поражения (бактериологическое). Зрителя не убеждают, а эмоционально заряжают. Причём заряжают деструктивной эмоцией — ненавистью к политическому оппоненту.

Понятно, что достучаться до разума, выявить скрытые причины конфликта, объяснить человеку его механизм, показать позицию занятую собственным государством и обосновать её полезность (необходимость, вынужденность) значительно сложнее, чем выпустить под софиты человекообразное существо, вызывающее омерзение, как своим видом, так и тем, что оно несёт, и транслирующее ненависть аудитории на всю социальную группу, нацию, государство, которые это существо якобы представляет. Метод даёт прекрасный мобилизационный эффект.
Но, как было сказано выше, есть и побочные эффекты. Они не явны, не бросаются в глаза, но способны нанести серьёзный ущерб собственной стране.

Первой проблемой метода является его неизбирательность. Ненависть пробуждается ко всей группе, служащей мишенью (либералам, коммунистам, олигархам, американцам, русским, украинцам, евреям, китайцам etc). При этом надо иметь в виду, что никакая политическая группа (от партии, до нации) не бывает однородной. В них всегда борются различные взгляды на то, как следует себя позиционировать, с кем дружить, а кому противостоять. Но остригая всех под одну гребёнку мы не только сплачиваем свои ряды, но и стимулируем преодоление разногласий и сплочение в стане противника. Если наши потенциальные союзники в его рядах сталкиваются с глухой стеной ненависти и с нежеланием признавать за ними даже тень права на позицию хоть в чём-то отличную от нашей, они, в конечном итоге либо (в лучшем случае) устраняются от борьбы, либо переходят на сторону противника, с которым мы сами же их идентифицировали.

Вторая проблема заключается в негибкости. Данный мобилизационный метод не позволяет корректировать позицию по ходу изменения ситуации. Он работает не только с большими массами людей, но и с однозначными позициями. Толпу можно убедить в том, что некое государство со всем его населением или группа соотечественников, придерживающаяся иных политических взглядов, враг. Можно достаточно быстро сменить концепцию и окажется, что враг уже друг. Но полутонов, вариантов, лёгкой корректировки траектории движения метод не допускает. Между тем в политике крайне редко на продолжительный период складываются однозначные ситуации. Политическое пространство вокруг нас постоянно меняется и требует постоянной корректировки нашей позиции. Иначе в один прекрасный день можно обнаружить глубочайшее несоответствие занимаемой позиции политической реальности.

Третья проблема метода заключается в том, что он тем более действенен, чем хуже образован и чем более низкий интеллект имеет объект его применения. Поскольку же объектом являются большие массы людей, то, в конечном итоге он ведёт к деинтеллектуализации собственного народа, приучаемого СМИ потреблять идеологическую жвачку. Причём СМИ, сами того не замечая, начинают целенаправленно работать на деинтеллектуализацию аудитории для достижения большего эффекта воздействия. В качестве побочного эффекта, люди с высоким интеллектом и устойчивой психикой, способные противостоять эффекту толпы и зомбирующему воздействию СМИ, начинают сторониться официальной пропаганды, считать её чем-то грязным и недостойным, уходят во внутреннюю оппозицию, а затем многие могут перейти в ряды политических оппонентов, всего лишь в знак протеста против того, что, как им кажется, власть их за дураков держит.

Надо иметь в виду, что подобные люди являются тем, что мы называем лидерами общественного мнения, то есть каждый из них является моральным и интеллектуальным авторитетом для ориентирующейся на него группы лиц (под час довольно большой). Если они переходят в оппозицию, то, в лучшем случае, теряют значительную часть последователей. То есть, власть утрачивает организованную группу убеждённых (а не возбуждённых пропагандой) лоялистов. В худшем же случае, таким разочаровавшимся людям удаётся убедить своих последователей, что власть плоха, что они заблуждались, и оппозиция приобретает организованную убеждённую политическую группу, утраченную властью. Между тем именно такие сознательные политические группы и движут политический процесс. Возбуждённая масса лишь движется вослед.

Четвёртая проблема заключается в том, что данный метод не может быть действенным слишком долго, если эмоции не находят выхода. В разного рода мыльных шоу, зритель сбрасывает энергию ненависти заявив сам себе, телеэкрану или окружающим, о том, какой (какая) он (она) мерзавец (мерзавка), самые возбуждённые звонят и пишут на радио и телевидение или участвуют в передаче в качестве массовки. Но в политике ненависть можно сбросить только одержав дипломатическую или военную победу. Враг должен быть повержен. Однако далеко не всегда победа может быть одержана в сжатые сроки (скорее это редкость в современном мире). В таком случае энергия накапливающейся ненависти начинает выплёскиваться внутрь собственного государства. Возбуждённое общество пытается объяснить себе, почему такой смешной и хилый, но такой злобный враг так долго не уничтожается. Единая поначалу масса начинает дробиться на тех, кому «не очень-то и хотелось» «это вообще не наша проблема», тех, кто обвиняет власть в измене интересам народа и начинает выстраивать теории заговора и тех, кто самих клеймителей власти именует пятой колонной и требует от той же власти немедленной расправы с внутренним врагом. Мобилизованное и возбуждённое общество раскалывается на враждебные друг другу и не доверяющие власти группы.

Иногда эти проблемы проявляются вместе, иногда по отдельности. Бывает, что они оказывают серьёзнейшее влияние на внутриполитическую ситуацию, а бывает, что их воздействие относительно невелико. В конечном итоге всё зависит от качества и устойчивости власти, а также от остроты проблемы, вызвавшей применение мобилизационного метода и квалификации людей с ним работающих.

К сожалению, в большинстве случаев квалификация исполнителей бывает крайне низкой. Это и понятно, обычно исполнители мало чем отличаются от объекта своих усилий. Для того, чтобы управлять толпой надо находиться с ней в резонансе. По этой причине многие из исполнителей считают свой вид деятельности единственно важным и эффективным и стремятся распространить его на всю страну и всю информационную сферу. К тому же механизм отработан, приносит хорошие рейтинги, а значит и рекламу, и деньги. Соответственно практически ни один канал, не только в России, но и за её пределами не обходится без политического шоу. При этом выдерживать баланс между популярностью и интеллектуализмом умудряются редкие мастера, настоящие профессионалы своего дела. Обычной же является ситуация, в которой, чем выше популярность, тем ниже интеллектуальный уровень соответствующей программы. Толпа не обладает разумом. Она живёт инстинктами.

Важнейшей же является пятая проблема данного метода. Её одной достаточно для того, чтобы всерьёз подумать об изъятии его из массового арсенала и допуска к его использованию, только выдающихся профессионалов под государственным контролем. Дело в том, что формируемое общественное мнение и формально подконтрольное информационное пространство оказывают на власть обратное влияние.

Власть не находится в безвоздушном пространстве. Её представители живут в семьях, с кем-то дружат, общаются за пределами профессионального круга. Кроме того, узкий профессионал, даже иногда хороший министр, в конкретных условиях не обязательно означает человека, хорошо освоившего политические и информационные методы и владеющего ими. Зачастую за пределами своего узкого круга интересов профессиональный бюрократ — профан. Мне не раз приходилось слышать недовольство позицией верховной власти, высказываемое и заместителями министров и депутатами и крупными региональными чиновниками. Они всегда ссылались на то, что «все знают», при этом привести конкретные примеры из своей сферы деятельности, которые бы подтверждали их позицию, никто не мог. То есть они оказались объектами, податливыми для стандартной пропаганды. И их реакция, вызванная затянувшимся внешнеполитическим кризисом, в котором, как они считают, власть проявляет слишком большое терпение, была типичным сбросом, не нашедшей выхода вовне энергии ненависти, описанной в качестве четвёртой проблемы.

В нашем же случае массированная пропаганда, формирующая в обществе упрощённое представление о действительности, возвращается в рамках обратных связей к власти, оказывая негативное влияние на адекватное восприятие ею политической реальности. То, что «все говорят» и «по всем каналам показывают» быстро обрастает слухами, подробностями и свидетельствами «очевидцев», а затем попадает в социологические исследования и служебные записки, на основании которых формирует своё представление о реальности власть. В худшем случае может оказаться, как в позднем СССР, когда представления верховной власти о ситуации в стране и позиции народа настолько расходились с реальностью, что иногда казалось, что управляемые и управляющие вообще живут в разных государствах. Кстати, слой средней бюрократии (советники, помощники, рядовые сотрудники аппарата ЦК) имел, хоть и отличное от партийной верхушки (брежневского политбюро), но также не вполне адекватное представление о ситуации в стране, что и вылилось в поддержанную большинством этого среднего слоя (рассчитывавшего на волне реформ выбиться в вожди) перестройку. Не владея достоверной информацией о ситуации, живя в пространстве мифов, они очень быстро утратили контроль над событиями и потеряли страну, которую собирались облагодетельствовать.

Среди прочих проблем, предопределивших неудачу перестройки и крах Союза, была неадекватная оценка врага, его планов и намерений. Как только советскому обществу и руководству стало ясно, что Запад реально боится СССР и не планирует на него нападать, он из карикатурной буки превратился в не более реалистичного культуртрегера, несущего «бремя белого человека». Результатом стало обвальное разоружение СССР, его добровольный моментальный уход из традиционных сфер влияния, самодемонтаж государственности и отступление западной границы России туда, где она находилась в XVI веке.

Враг должен изучаться постоянно и объективно, а способствует этому, среди прочего, также и публичная политическая дискуссия в обществе. Конференции, семинары, круглые столы, являются одной из действенных форм изучения проблемы. При этом, как показывает опыт советских «9-й студии», «Международной панорамы», «Сегодня в мире», интеллектуальные передачи на международную тематику, работающие в формате изучения, а не оскорбления врага, могут, одновременно, являться не менее, если не более действенным средством пропаганды, чем мыльные политические шоу.

Механизм их воздействия на общество труднее и требует более тонкой настройки. Они апеллируют не к толпе, а к тем, кого мы называем лидерами общественного мнения. К интеллектуальным вождям разной численности устойчивых политических групп, которые и являются основой сознательного общественного движения в пользу той или иной идеи. Эти группы не просто устойчивы по составу. Их выбор осознан, мотивирован и потому они устойчивы идеологически. Их члены понимают, что внешний мир и политический процесс устроены значительно сложнее, чем кажется зрителю шоу, что простые ответы и простые решения — не самый лучший способ реакции в кризисной ситуации, что путь к победе чаще всего долог и тернист.

В то же время и в обществе формируется традиция уважения к знанию, к интеллекту. Такая традиция способствует блокированию распространения слухов. Образованный, интеллектуально развитый человек скорее отличит фальшь от правды по множеству незаметных непрофессионалу признаков. А дальше его мнение, пройдя по «этажам доверия» окажет воздействие на широкую аудиторию доверяющую ему лично или тем, кто доверяет ему.

Лидер общественного мнения заинтересован в адекватной оценке ситуации, на этом зиждется его авторитет. Коллектив шоу заинтересован в сенсации, динамике, скандале, которые прикуют внимание к экрану и обеспечат передаче рейтинг. В том же, насколько их новости соответствуют действительности им разбираться некогда, да и незачем. Не отказываться же от обсуждения рейтинговой новости лишь потому, что она фальшива.

В случае информации, агитации и пропаганды, как в любой профессии, чем тоньше метод, тем качественнее продукт. Но это не значит, что грубый метод мобилизации широких масс должен быть забыт в принципе. Он, например, прекрасно работает в военное и предвоенное время. В такую эпоху он в принципе не заменим. Когда страна ведёт войну, нет времени рефлексировать по поводу причин, заставивших врага напасть.

В общем, каждому овощу свой огород. Главное грядки не перепутать.

Ростислав Ищенко, президент Центра системного анализа и прогнозирования специально для «Актуальных комментариев». 

Источник