Горожан хотят спровадить обратно в деревню

В российских городах становится слишком тесно, нового индустриально-урбанистического бума не предвидится, а земли, которой нужны рабочие руки, хоть отбавляй.

О программе создания к 2020 году за счёт новой индустриализации 25 миллионов новых «хороших, высокопроизводительных и высокооплачиваемых рабочих мест», принятой в 2011 году, уже никто не вспоминает. Она оказалась такой же неосуществлённой заманухой, как все предыдущие экономические суперпрограммы-обманки, начиная от чубайсовских двух «Волг» в одни руки, и кончая амбициозными планами последних лет по вхождению в пятёрку самых успешных экономик мира.

Оценивая результаты всех этих «грандиозных» преобразований, американская ежедневная газета The Boston Globe с нескрываемым злорадством пишет: «Россия – не такая страна, как вы думаете. Её экономика – меньше, чем у Южной Кореи. Её население – беднее, чем жители Казахстана. Она уступает Финляндии по технологии. И её военный бюджет – меньше, чем у Саудовской Аравии. На протяжении большей части ХХ века то, что думали в Москве, имело значение на всём пространстве от Ханоя до Гаваны. Но распад Советского Союза оставил после себя разбитую, сломанную скорлупу страны. Статус России в мире рухнул вместе с Берлинской стеной». Кстати, наш либеральный Минфин предлагает урезать расходы по статье «национальная оборона», которые и так меньше саудовских, по 6% в год. Равно как пройтись секвестром и по всем другим министерствам. Какая уж тут индустриализация и прочие популистские фантасмагории.

Но безвыходных положений не бывает. И вот на встрече с азиатским бизнесом во Владивостоке и на саммите Большой двадцатки Путин уже говорит о новом перспективном тренде: наше сельское хозяйство в отличие от всех других отраслей растёт темпами 3% и выше, превращаясь в локомотив роста всей экономики. А коль радуют вести с полей, значит, эту тенденцию надо поддержать массой рабочих рук, не нашедших себя в несостоявшейся индустриализации.

На самом деле идея организовать массовый отток городского населения в село не нова. Еще незабвенный мэр Москвы Лужков говорил, что жить в столице дорогое удовольствие и не всем по карману, намекая на то, что пенсионеры и прочие малоимущие граждане вполне могут и даже должны продавать свои квартиры успешным господам (хотя бы из стреляющих свадебных кортежей, ведь не из «Жигулей» палят, а из Porsche Cayenne) и переселяться ближе к земле. Это поветрие касается не только Москвы. Подобные неформальные увещевания слышны уже, по меньшей мере, лет десять. Теперь звучат тирады о том, что города должны стать комфортной и здоровой средой обитания. Но для кого? Разумеется, не для всех. Производства, промзоны и всякие там НИИ уже не один год активно выводятся за пределы городов. Надеясь на то, что вслед за этим более активно потянутся туда на ПМЖ и работающие на них люди. Городам нового типа пролетарии и «синие воротнички» не нужны. Те же, кто не найдёт себе применения в выводимой из городов промышленности (она в ходе этого процесса отчего-то теряет немалую часть рабочих мест, и новых, в силу усыхания планов индустриализации, в прежних масштабах ждать не стоит), могут и должны поддержать своим трудовым энтузиазмом, неожиданно проявившее признаки жизни села.

Города, постепенно очищаясь от малоимущего «балласта» постоянных жителей, создающих тесноту и проблемы, должны будут превратиться в своеобразные оазисы для избранных. А именно, чиновничье-управленческого аппарата, буржуазии, высших слоёв интеллигенции, «успешных и раскрученных» представителей различных сфер жизнедеятельности, их семей и обслуживающего интересы этого «жирного» слоя торгово-сервисного персонала сферы услуг. Иными словами, города превратятся в рафинированных всероссийских паразитов.

Ведь всё предметно-созидательное только и делает, что портит здоровую и комфортную среду обитания городской среды. Вся тяжёлая, массовая и не благоухающая производственная и научно-практическая деятельность должна протекать за пределами этой среды. А занятые этой деятельностью люди должны в непосредственной близости от неё и проживать. Для этого сегодня прилагаются самые разные усилия. Разрабатываются программы стимулирования географической и трудовой мобильности населения. Проводится бесплатное гектарирование желающих на землях Дальнего Востока. Для «шибко умных» идёт работа по инициированию модного тренда массового переселения городских жителей России в сельскую местность. Стержневой замысел тренда – создание эко-поселений с элементами урбанистики и максимальной реализации творческих способностей вне города. Нечто в стиле статей журнала «Техника молодёжи» восьмидесятых годов прошлого века. Впервые за полуторавековую историю массового исхода россиян из деревень в города тенденции хотят придать обратное движение.

Существует запущенный в период горбачёвской перестройки расхожий штамп о том, что это большевики, и конкретно Сталин, нарушили естественный ход истории. Насильственно перекроили все исконные уклады крестьянской Руси, с одной стороны, обобществив землю и согнав людей в колхозы, с другой – сдёрнув огромные массы аграриев с матушки-кормилицы, сделали из них солдат индустриализации, возведших города и оставшихся в них жить до сегодняшней поры. Но правды во всём этом лишь малая толика.

Первым, кто насильственно и в невероятных масштабах начал ломать через колено патриархальную крестьянскую Русь, был царь Александр II, отменивший крепостное право в том виде, в каком он это сделал. Как писал знаменитый русский поэт Николай Некрасов в своей поэме «Кому на Руси жить хорошо»:

«Порвалась цепь великая,

Порвалась – расскочилася

Одним концом по барину,

Другим по мужику!».

Именно после разрыва этой естественной цепи укладов и взаимоотношений был запущен механизм всех последующих роковых событий российской истории. Крестьянин стал массово опролетариваться, а патриархальное помещичье дворянство с их чеховскими «милыми шкапами» уходить в небытие, уступая место «прогрессивной» прозападной интеллигенции и хищнической буржуазии алчных Лопахиных.

Доломал хребет патриархальной русской деревне другой реформатор, Пётр Аркадьевич Столыпин, попытавшийся сделать из русского крестьянина немецкого бюргера – некий суррогат среднего класса и новой опоры трона. Вот что пишет по этому поводу в своих воспоминаниях под названием «Гибель императорской России» сподвижник премьера, заместитель министра внутренних дел и командующий отдельным корпусом жандармов, генерал П.Г. Курлов: «Излюбленным детищем министра надо считать вопрос об аграрной реформе, от правильного решения которого, по его мнению, зависело самоё существование государства. В России, при абсолютном монархическом строе, как бы поощрялось среди крестьянства крайнее социалистическое направление. Крепостное право, а затем общинное владение землей уничтожали принцип частной собственности и вкореняли в крестьян убеждение, что земля – общая. … П.А. Столыпин, придя к убеждению, что только путём создания института частной собственности у крестьян можно поднять самоё понятие о собственности, составляющее основной принцип всякого общежития, а тем более государства, провёл закон о выселении крестьян на хутора… Он был совершенно убеждён, что мелкие собственники окажутся наиболее твёрдым, с точки зрения правительства, классом, причём не боялся возникновения деревенского пролетариата, что и высказал с кафедры Государственной Думы при обсуждении этого законопроекта».

То, что эти два реформатора совершили глубочайшие ошибки доказал ход и финал Гражданской войны. В Красную армию помимо крестьянина-бедняка, активно пошёл и середняк, в котором Столыпин видел опору трона. Именно благодаря ему армия большевиков начала одерживать решающие победы. В 1921 году из 3,5 миллионов человек состава Красной армии 77% были крестьяне. Эта прекрасно вооруженная, по сути, крестьянская армия победителей при желании могла поставить во главе страны какое угодно правительство, но отчего-то оставила именно большевиков.

Последующее колхозное строительство базировалось на общинности и социализме, который. как мы видим из воспоминаний Курлова, сидел в русском крестьянине исторически, а перегибы допускались по причине новаторства и наивного желания как можно быстрее построить «всеобщую коммуну – рай на земле». Летом 1928 года М. И. Калинин в газете «Правда» писал: «Главным тормозом в колхозном движении является не материальная часть… Гвоздь в том, что мы ещё не нашли ту лучшую форму колхоза, которая бы дала возможность объединить производство, кооперировать его и вместе с тем не подчиняла бы личность казарменному быту». Именно эти поиски подчас приводили к эксцессам на местах. Но со временем оптимальные формы были найдены. Иначе крестьянин в массовом порядке поддержал бы немецко-фашистский оккупационный режим, одним из лозунгов которого был: «Долой стахановщину и большевицкие колхозы!». Но, как и в 1921 году, крестьянин снова выбрал коммунистов. Лишь один пример. Из 1,1 миллиона партизан и 300 тысяч подпольщиков боровшихся с врагом в годы войны, крестьяне составляли 40,5%, рабочие 30,1%, служащие 29,4%.

Вторая часть штампа, касающаяся индустриализации также далека от истины, как и первая. Индустриализация, активно поглощавшая свободные рабочие руки обезземеленных крестьян, началась в России задолго до большевиков. В «Докладе VIII съезду Советов Государственной комиссии по электрификации России» читаем: «… уже в довоенное время наша индустриализация шла более ускоренным темпом, чем где бы то ни было…». Имеется в виду период до Первой мировой войны. Это признает и Ленин. После революции он писал, что пролетариат Советской России «воспитан десятилетиями очень молодой, но всё же современной крупной машинной промышленностью». Большевики, придя к власти, лишь активизировали и интенсифицировали этот процесс. С 1928 по 1940-ой годы численность рабочих и служащих (городских жителей) увеличилась с 9 до 23 миллионов человек. Две трети из новоиспечённых горожан дала деревня. К 60-ым годам удельный вес городского населения превысил удельный вес сельского. В последнее советское десятилетие на долю сельского хозяйства приходилось уже менее 15% занятости трудоспособного населения страны. Около 50% граждан трудились в промышленности, строительстве, на транспорте. Занятость в сфере услуг приближалась к одной трети от общего состава трудоспособного населения.

«Таким образом, социальная структура советского общества в большей мере соответствовала обществу модерна», – писал в одной из своих работ доктор философских наук, профессор Сергей Гавров. В начале восьмидесятых СССР был  высокотехнологичной страной и стоял на пороге очередного этапа научно-технической революции. При 15% занятого в сельском хозяйстве трудоспособного населения, Советский Союз по валовой добавленной стоимости в агропроизводстве, лесном хозяйстве и рыболовстве лидировал в мире. 20 февраля 1986 года на орбите земли заработала уникальная пилотируемая научно-исследовательская станция «Мир». Начали давать результаты многолетние усилия учёных и инженеров в различных областях – от автопрома и радиоэлектроники до подводного кораблестроения и космоса (чуть позже полетел «Буран»). Именно в эти годы в СССР вступают в строй опередившие своё время самые большие в мире атомные подводные лодки проекта «Акула», строятся крупнейшие и мощнейшие в мире ледоколы, закладывается авианосный флот. 

Если бы все эти тенденции развития сохранились, мы жили бы в другой стране и ни о каком «изгнании» «лишних» людей обратно на землю, речи бы не шло.

Но сегодня, как говорится, злоба дня обязывает. Народ хочет есть. В городах его много, и он всё время требует от состоявшихся в жизни людей рабочих мест, улучшения условий труда, повышения уровня и качества жизни, а это напрягает. Куда лучше, чтобы он отбыл в поля и там сам кормился, создавал и улучшал себе всё, что ему надо, и дал «правильным» людям спокойно наслаждаться благами ренты от природных ресурсов, собственности на средства производства и дивидендов от власти.

Однако выпроводить несносные массы будет не так просто. Молодёжь в деревню не хочет категорически. Обнародованные на днях исследования свидетельствуют – самыми привлекательными направлениями среди абитуриентов нынешнего года стали: востоковедение и африканистика, теория искусств, международные отношения, журналистика и лингвистика, межкультурные коммуникации, реклама и связи с общественностью.

Среди самых слабых направлений оказались сельское хозяйство, транспортные средства, лесное дело и металлургия.

О том, что горожан не привлекает перспектива разгонять локомотив национальной экономики посредством своего переезда на ПМЖ в деревню, свидетельствует и исследование, проведённое Исследовательской группой ЦИРКОН совместно с общественно-экологической организацией «Зелёная лига». Согласно ему, уровень реальной готовности горожан к миграции в село можно оценить всего лишь в 3%. Из них 1% уже приняли решение и готовится к переезду, а 2% ищут вариант переселения. При этом явное большинство – 67% респондентов – никогда не рассматривали возможность подобного переезда. К трудовой деятельности в аграрном секторе большинство не готово даже гипотетически. На вопрос «В случае переезда в сельскую местность, рассматриваете ли вы возможность трудоустройства в сельском хозяйстве?» 40% ответили, что в принципе не готовы к такому труду, а еще 12% считают его для себя маловероятным. В качестве основных сдерживающих факторов, мешающих им рассматривать село в качестве места реальной миграции и трудоустройства, горожане назвали следующие:

– город создаёт больше условий для творчества и самореализации человека (70% респондентов);

– более низкий уровень зарплат на селе, неразвитость социальной инфраструктуры (по 58%);

– проблемы с коммунальными услугами, плохое транспортное сообщение, отсутствие дорог (55%);

– недостаточное количество магазинов и сервисных центров (34%);

– отдалённость от родных и друзей, живущих в городе (22%).

Если все эти «придирки» потенциальных тружеников села удовлетворить (что не реально ни по деньгам, ни по способностям, имеющимся в наличии у власть имущих), это будет совсем другая страна и совсем другая история. А посему, как показывает опыт жизни последнего 25-летия, все усилия будут брошены не на удовлетворение «придирок», а на изобретение способов мягкого выдворения лишних рук и ртов из комфортной и здоровой среды преображаемых городов на самокормление и увеличение ВВП страны.

Вадим Бондарь