Православный социализм спасет Россию?

Публицист и теолог Николай Сомин рассказал «Колоколу России» о доктрине, способной претендовать на роль полноценной государственной идеологии в нашей стране.

Поиск национальной, государственной идеологии для многих патриотов России стал особенно актуален в 1993 году, после принятия страной новой Конституции. И в те же 90-е появилось немало мыслителей, экспертов, считающих наличие госидеологии совершенно лишней и даже опасной надстройкой. Наше издание всегда полемизировало с такими деятелями, параллельно отслеживая изменения в российском обществе, анализируя внутреннюю политику действующей власти.  

Вряд ли кто-то будет спорить с тем, что мы живем в эпоху разнузданного капитализма, причем стадия накопления средств ограниченной группой лиц подходит к финишу. Конец эпохи делания денег из воздуха при нежелании сильных мира сего делиться властью с обобранным большинством неизбежно выльется в глобальную диктатуру, иными словами – в капиталофашизм.

«Колокол России» постоянно рассказывает о том, какими средствами «хозяева денег» поэтапно приближают всемирный тоталитаризм банков и транснацкорпораций. России в этом новом мировом порядке уготована колониальная роль донора природных ресурсов и территорий, а также биоматериала для построения всепланетного кастового общества. В таких условиях спасением для нашей страны могло бы стать наличие альтернативной русской идеи, собственной госидеологии, основанной на традиционных ценностях. Одним из вариантов такой доктрины является православный социализм (ПС). Полагаем, что интервью «Колокола России» с идеологом и убежденным сторонником православного социализма Николаем Соминым будет интересно широкому кругу читателей.     

«Колокол России»: Николай Владимирович, вы часто называете православный социализм русской национальной идеей. Расскажите вкратце о ее составляющих для тех, кто впервые встречает это словосочетание.

Н.С.: Прежде всего, это сочетание нельзя понимать совершенно буквально. Иначе придем к типичному ложному выводу: мол, православие и социализм друг с другом не согласуются, это совершенно полярные понятия, как круглый квадрат. На самом же деле русские мыслители начали развивать эту доктрину еще в 19 веке. Я сознательно использую такое определение, потому что оно стало частью нашей традиции. В различных работах также можно встретить названия «христианский социализм» или «православный коммунизм». Многие русские философы, с теми или иными оговорками, были православными социалистами. Я отношу к таковым, в частности, Ф.М. Достоевского, Н.Н. Неплюева, о. Сергея Булгакова, Н.А. Бердяева, К.Н. Леонтьева, В.Ф. Эрна, Л.П. Карсавина.

КР: Так как же все-таки объединить социализм и православие в единое целое?

Н.С.: «Православный» – это характеристика мировоззренческой, государственной идеологии, основанной на евангельских заповедях. А «социализм» – социально-экономическая составляющая. В самых общих словах – это подобие социализма времен Сталина. Но тут, разумеется, не все так просто, нужны пояснения…

С социальной точки зрения ПС подразумевает естественное разделение общества на три социальных слоя. Средний, основной социальный слой – это трудящиеся социалистических предприятий, аналогичных советским. Я считаю, что именно сталинская эпоха была вершиной советского социализма, а уже начиная с хрущевских времен мы начали падать вниз. Итак, люди в большинстве своем православные, обеспечивающие стабильность и благополучие страны, работают на национализированных фабриках, заводах и при этом ни в чем не нуждаются. Это как бы фундаментальный слой государства социальной справедливости.

Но этого, конечно же, не достаточно. Православие всегда жило более высокими понятиями – любовь, братство. Я считаю, что люди, исповедующие эти ценности, должны объединяться в общины, в слободы. И такая сеть православных трудовых общин будет представлять в ПС высший социальный слой.

К.Р.: В нашей истории уже были попытки создания подобных общин?

Н.С.: Да, самый яркий наглядный пример – Крестовоздвиженское православное трудовое братство, основанное в конце 19 в. дворянином Николаем Неплюевым. Если в двух словах, он сумел объединить примерно 500 человек в одном из поселков Черниговской губернии в православную общину. В качестве жизненных установок члены общины использовали настоящее, не урезанное православие – регулярные службы, посты, помощь своему храму, совместные молитвы. Естественно, все это делалось с благословения местного епископа, у братства также были свои духовники. Кроме того, в братстве сообща трудились, стремясь использовать последние индустриальные достижения – в пользовании общины находились заводы, фермы и многое другое. Вся работа велась на очень высоком агротехническом уровне.

Например, коров они выписывали из элитных английских пород, дававших рекордный удой. В сельском хозяйстве использовали десятипольный севооборот, считавшийся тогда передовой технологией. Таким образом получали очень высокий урожай, аналогичные показатели в целом по стране были достигнуты только в 70-х гг. 20 века.

И что самое главное – в общине царил дух настоящего братства. За исключением необходимых предметов быта и обихода у неплюевцев все имущество было общим. Сам Неплюев мечтал организовать множество таких общин по всей России. Но в начале 20 в. у него это, к сожалению, не получилось.

КР: Не было должной поддержки со стороны государства?

Н.С.: Не только мирские власти, но и Церковь, надо сказать, сильно критиковала Неплюева за это новшество. Его трудовое братство называли протестантским по духу, требовали направить накопленные им средства на благотворительность… А Николай Николаевич, напротив, считал, что когда богатые люди раздают средства нищим направо-налево – кому сколько перепадет – это бессистемный подход. По сути дела, деньги просто уходят в песок. Вроде бы это приветствуется с точки зрения православной аскетики, но общество в глобальном смысле от этого никак не меняется.

Бедные люди, которые требуют помощи, не меняют свою ментальность. Их главными задачами остается: повысить свое состояние, выбиться в люди. Предел мечтаний – завести собственное дело, стать «кулаками». Это реальность, которую наблюдал лично Неплюев. Он был человеком богатым, с огромным наследством, и потому решил вложить его в масштабный проект – православную трудовую общину. В ней люди постепенно начинали жить нематериальными, истинно христианскими ценностями…

КР: Как видим на вашем примере, если правящая элита не поддерживает доктрину ПС, утвердить ее в масштабах страны невозможно. Но вы пока ничего не сказали про третий социальный слой в рамках вашей идеологии.

Н.С.: Несомненно, найдутся люди, которые не захотят жить по правилам ПС, и их будет немало. С этим ничего не сделаешь – во все времена существовала такая порода людей, которая ставит личные интересы гораздо выше общественных, государственных. Как христианин я против применения к ним насилия, поэтому необходимо выделить их в третий особый слой общества – слой частников, предпринимателей. Надо оставить им возможность заниматься бизнесом, но при этом сделать так, чтобы они не сумели захватить власть в стране, не имели значительного влияния на формирование социально-политической повестки дня.

КР: То есть вы фактически предлагаете превратить всех бизнесменов страны в неких маргиналов?

Н.С.: Во всяком случае надо исключить их возврат к власти. Понимаете, при Сталине в СССР также было сформировано три слоя – слой колхозников, слой рабочих и интеллигенции, работающих на социалистических предприятиях, а также слой кооператоров, мелких частников. Сталин не был против артелей, семейного бизнеса, индивидуальных предпринимателей. Главное – исключить в этом деле наемный труд, отношения типа «хозяин – раб».

Думаю, что бизнесмены могут принести пользу стране, если будут работать в условиях общегосударственного планирования. Естественно, капиталист всегда сам хочет решать, как ему жить, куда ему вкладывать средства, что ему производить и т.д. Но когда такие люди не хотят созидать социальное государство, тянут одеяло на себя, они неизбежно становятся его антагонистами.

КР: Но я так понимаю, что в вашей концепции трех слоев общества не будет никакой принудиловки? Иначе все это сильно напоминает жесткое сословно-кастовое общество, вариант развития троцкизма. Кстати, именно с таких позиций ваши идеи критикуют многие представители российского духовенства.

Н.С.: Повторяю – слои образуются естественным образом, просто потому что есть разные социальные типы людей. Никакого насилия и принудиловки ПС, разумеется, не приемлет. Просто надо понимать, что капитализм – рай для персон, постоянно расширяющих пределы своего эго, он потворствует пожиранию сильных слабыми, уничтожению «неудачников» «хозяевами жизни», в буквальном смысле – шаганию по трупам. Если мы возьмем верхушку наших олигархов-предпринимателей – это все люди именно такого типа, акулы капитала с искаженными морально-нравственными ориентирами.

Но есть в России и большое количество людей, пытающихся спасти свои души, читающие акафисты, молящиеся за ближних, посещающие храмы, желающие воспитывать детей в духе православия, русских традиций. Для них главное, чтобы современное рыночное общество не испортило их потомков. А с позиции бездушного капитализма – это люди совершенно асоциальные, лишние в новом миропорядке. По моему убеждению, государство должно создавать все предпосылки для умножения в обществе совестливых индивидов, ориентированных на служение другим, а не себе.

КР: Вот я вас сейчас слушаю и вспоминаю – а ведь в Новороссии в 2014 году энтузиасты также грезили построением государства социальной справедливости. Говорили о том, что никаких олигархов быть не должно, не должно быть никакого накопления капитала в частных руках, что все предприятия должны принадлежать народу… К сожалению, мы знаем, как закончилась жизнь многих видных добровольцев, казачьих атаманов, стремящихся к соцсправедливости – они были ликвидированы. Этими людьми двигали схожие идеи, разве что им не пришло в голову оперировать понятием «православный социализм».

Н.С.: На низовом уровне у православного социализма на самом деле достаточно сторонников. Я много общаюсь с разными людьми, и в итоге обычно выясняется – в душе они мечтают как раз о таком обществе. И конечно я не раз слышал, что в Новороссии пытались реализовать нечто подобное. Но увы, сейчас в ЛДНР уже несколько иная идеология. Причина проста – идеи социальной справедливости не находят поддержки у руководства республик и официальной Москвы. Россия, на которую ориентируются народные республики, сейчас представляет собой типичное олигархическое государство.

КР: И надо добавить, что также мы позиционируем себя как светское государство. Христианство давно перестало быть официальным мировоззрением…

Н.С.: Разумеется. В общем, у олигархической элиты России сейчас только одна цель – взять под контроль те богатства, которые есть на Донбассе. Так вышло, что там вспыхнуло русское народное протестное движение, чего не хотели ни наши олигархи, ни наше правительство. Теперь это большая головная боль для российской власти.

КР: Выходит, что в современных реалиях, без поддержки государства и Церкви, ПС обречен?

Н.С.: Распространение идет очень тяжело. Я знаю несколько православных артелей, которые сейчас пытаются самоорганизовываться в России. В артелях нет разрыва в доходах: по сути дела артельщики по совести, коллективно решают, кто сколько заработал. Но, увы, такие объединения разваливаются, зачастую их участники сами разувериваются в том, что у них что-то получится.

Понимаете, государство создало такую социальную среду, что этим общинам очень трудно выжить. Однажды я посетил слет коммунистических общин в России – большинство из них, разумеется, неправославные. Так вот, они очень боятся афишировать свою деятельность. Боже упаси, им засветиться где-то в СМИ. Их просто уничтожат бизнесмены-конкуренты, бандиты и иные недруги.

То же самое происходит и с православными артелями. С одной стороны, они могут договориться с местной властью – власти хотя бы им не мешают, а вот частный бизнес очень плохо к ним относится.

КР: Если усилий народа недостаточно, мы приходим к тому, что ПС должен быть утвержден в качестве государственной идеологии, верно?

Н.С.: Да, но и этого мало – должна измениться система госуправления и политический строй в стране. Государство должно официально стать православным, а во главе его встанет православный царь, которого Церковь помазывает на царство, на социальное служение народу…

КР: Как это было в Российской Империи до 1917 года?

Н.С.: Почти так. Царь как самодержец становится законным владельцем всех средств производства. В условиях социализма у него будет настоящая власть. Сейчас в России всеми производительными силами и средствами владеют олигархи, и, следовательно, президент очень ограничен во власти.

КР: Какой вам видится роль Русской православной Церкви в построении ПС?

Н.С.: Задача Церкви на начальном этапе – просто благословить это дело, не ставить палки в колеса, активно внедрять в общество православное мировоззрение. Я уже много раз доказывал, используя цитаты из Евангелия, – социальная справедливость не только не противоречит, а полностью соответствует христианству.

Евангельское «Не можете служить Богу и маммоне» – это в чистом виде приговор православному капитализму, который сейчас, по большому счету, поддерживается на уровне руководства РПЦ и отдельных ее представителей. Они словно не понимают, что капитализм не только игнорирует социальную справедливость, он генерирует грех. Грех становится экономически выгоден, и потому при капитализме он провоцируется каждой минутой жизни человека. А человек, тем более падший, очень подвержен этому влиянию, хочет грешить снова и снова…

Что касается жизни мирян, а не монахов, здесь социум должны организовывать православные власти государства, а не Церковь. Я сторонник этатизма, не вижу ничего плохого, если у властей будет полный контроль за социально-экономической сферой. А в условиях капитализма государство превращается в цепного пса олигархов, само становится оплотом олигархата. Вот мы с вами сейчас сидим беседуем, а на счета топ-менеджеров «Газпрома» и «Роснефти» капают тысячи рублей каждую минуту… О какой социальной справедливости при такой системе можно вести речь?!

Да, построение ПС – это действительно трудно, это требует альтруистических качеств от личности, отказа от многих потребностей своего раздутого, греховного эго. Но в этом же и заключается православие, разве не так? И грехопадение человека, изгнание Адама и Евы из рая было следствием их желания во всем уподобиться Богу. Для меня очевидно, что грех и эгоизм – это синонимы.

КР: Значит, ваша доктрина в части православия расходится с официальной церковной линией?

Н.С.: В своих ранних работах я был уверен, что если Церковь будет проповедовать любовь к ближнему, нестяжательство, то в итоге это как-то умягчит и государство, и нравы народа, и естественным образом приведет к гармонизации социальных отношений. Теперь же смотрю на вещи более реалистично.

Безусловно, наши батюшки отдают себе отчет, что нынешнее обнищание населения и резкое падение его нравственного уровня обусловлено пришедшими к нам с запада капиталистическими отношениями, отношениями совершенно не христианского характера. Но дело в том, что сейчас Церковь финансируется  в основном за счет спонсоров, за счет предпринимателей, которые жертвуют на Церковь часть прибыли. И поэтому батюшкам не с руки критиковать капитализм – ведь тогда они будут подпиливать сук, на котором сидят. Это парадокс, и пока он решатся в пользу капитализма.

Православие ныне становится асоциальным. Прихожане и миряне в первую очередь делают акцент на личное спасение. Разумеется, я уважаю православную аскетику, борьбу со страстями, те личные усилия, которые совершает каждая душа на пути к Царству Небесному.

Но в то же время игнорировать социум, среду, в которой варишься каждый день, православному человеку совершенно невозможно. Все последние годы враг тихой сапой осваивал это огромное социальное поле и сейчас фактически там командует, навязывает всем, в том числе и православным, свои антихристианские правила. Уже в детских садах, в школах дети начинают впитывать ту греховную культуру, которая пришла к нам с капитализмом, и не каждая семья готова этому противостоять. На нынешнюю российскую молодежь вообще тяжело смотреть. А говорить о личном спасении в насквозь греховном обществе можно только для тех, кто идет против течения и может противостоять нынешнему девятому валу разврата и бездуховности. Таких, по сути дела, единицы.

КР: Допустим, все так, но что нам делать с неравенством людей в силу физиологических, психологических, генетических различий, разных степеней одаренности в той или иной сфере? Ведь известно, что люди объективно сильно отличаются друг от друга. Если социальная справедливость в вашем понимании тождественна социальному равенству, то доктрина ПС в целом превращается в утопию.

Н.С.: Не спорю, все люди разные – и по способностям, и по месту, которое они занимают в обществе. Кто-то руководит целым звеном, отраслью – у него по определению много ответственности, у иного же ее почти нет. Социальная справедливость не предполагает уравниловки. Она говорит о гармонии между тем, сколько ты отдал социуму, и сколько получил в ответ. Общее неравенство по способностям должно сглаживаться именно работой в коллективе, пониманием того, что каждый участвует в общем деле.

Доход директора завода, который производит, к примеру, самолеты для страны, естественно, будет несколько выше, чем доход механика того же предприятия. Но разница в доходах должна быть разумной. По официальной статистике, в России сейчас 10% самых богатых людей получают в среднем в 17 раз больше 10% бедняков. И я убежден, что этот показатель сильно занижен. В СССР 60-х годов этот коэффициент был равен 2,7, в начале 90-х, перед развалом Союза он составлял 4,5. Вот к каким пропорциям нам надо стремиться!

КР: Сразу вспоминается фраза из Евангелия: «Кому много дано, с того много и спросится»… Более высокая должность должна подразумевать и более высокую ответственность, отчетность перед социумом. А при капитализме, как мы видим, представители власти народу совершенно не подотчетны и могут творить, что вздумается.

Н.С.: Совершенно верно. И еще должен сказать одну важную вещь о переориентации экономики. Нам надо вернуться к краткосрочному и долгосрочному госпланированию, как это было в сталинские времена. Рыночная экономика по своей сути паразитична, избыточна. Кроме того, никакого «свободного рынка», объявленного либералами, просто не существует – он давно поделен между транснацкорпорациями. При так называемой рыночной экономике все государственные, образовательные, медицинские институты превращаются в обслугу крупного капитала, что мы сейчас и наблюдаем.

КР: А как соотносятся православный социализм и современное ростовщичество, то есть банковская деятельность?

Н.С.: Безусловно, в стране должен быть только один государственный банк, который будет печатать собственные деньги, причем курс национальной валюты никак не должен зависеть от каких-то «общемировых эквивалентов» типа доллара и евро. Своими кредитами под безумные проценты частные банкиры грабят не только отдельных граждан, но и оставшихся на плаву производственников, промышленников, делая деньги из воздуха.

КР: И напоследок – некоторые особо ярые ревнители веры обвиняют вас в ереси хилиазма. По их мнению, вы стремитесь построить рай на земле, тогда как Царство Божие – «не от мира сего». Что вы могли бы им возразить?

Н.С.: Я считаю, что для русского человека социальная справедливость всегда была важнейшим критерием в жизни. Если он видит, что устройство общества справедливо, то готов претерпевать любые личные невзгоды. Если же русского ввергают в несправедливую, бесчеловечную систему, он неизбежно испытывает стресс, спивается и так далее.

Чувство справедливости заложено Богом в саму человеческую душу – это не только христианское, но и общечеловеческое понятие. Как только оно притупляется или извращается, построение здорового общества становится невозможным.

Что касается создания рая на земле, об этом в любом случае говорить не приходится, так как человек при любом социальном строе остается греховным существом, которому постоянно необходимо покаяние. Остаются скорби, остается бренность нашего земного бытия. Да, можно конечно благодаря суперсовременной медицине заменить себе почти все органы, прожить лишние 10-20 лет, но человек в этом падшем, грешном мире все равно остается смертен. Можно, как Дэвид Рокфеллер, шесть раз пересаживать сердце, несколько раз менять почки, но рано или поздно и ему придется предстать перед Богом.

Беседу вел Иван Ваганов

 

P.S. Подробнее ознакомиться с идеологией православного социализма, прочитать статьи и монографии русских мыслителей вы можете на сайтах chri-soc.narod.ru и хрисоц.рф.