Закарпатье как инородное тело Украины

Утром 7 апреля как украинские, так и российские СМИ запестрели сообщениями о решении Закарпатского облсовета потребовать у Киева автономии, выполнив тем самым волю населения области, выраженную на референдуме 1 декабря 1991 года. В тот день всеукраинский плебисцит окончательно похоронил Советский Союз, а в Закарпатье на фоне массового парада суверенитетов «под шумок» провели свой опрос с требованием признать эту область специальной самоуправляемой административной территорией. Тогда 76,8 % принявших участие в референдуме высказались за особый статус своей малой родины, но за 25 лет ни одна администрация в Киеве не выполнила волю закарпатцев.

Регион это особый. Как его только не называли: Подкарпатская либо Угорская Русь, Карпатская Краина, Закарпатская Украина. Здесь издревле живут русины или карпатороссы – четвёртый восточнославянский этнос со сложной исторической судьбой, чей язык больше схож с русским, нежели украинским. Долгое время, как и население соседней Галиции, русины исповедовали православие, но с середины XVII века, после Ужгородской унии начали подвергаться насильственному обращению в греко-католичество, которая в их случае была равносильна жесткой ассимиляции.

Гнет религиозный сопровождался и национальным: хозяйничавшие здесь до Первой мировой войны Венгрия, потом Австрийская империя местное славянское население не жаловали. Оно не имело возможности получать образование на родном языке, издавать книги и газеты, развивать национальную культуру. А после роковых выстрелов Гаврилы Принципа в Сараеве закарпатские русины, как и галицкие русофилы, были признаны враждебными элементами и по доносам поляков и украинских националистов десятками тысяч ссылались в концлагеря Талергоф и Терезин. Только за подозрение в симпатиях к России заключённые подвергались жестоким пыткам, казням, умирали от ран, голода, болезней. В Терезине 28 апреля 1918 года от туберкулеза скончался и сам Принцип.

Так русины расплачивались за верность своей исторической памяти, за то, что называли себя «русскими». Даже в их гимне на стихи известного русинского просветителя Александра Духновича слово «русский» повторяется семь (!) раз. Многие из них эмигрировали, часть даже за океан, некоторые оседали в Европе, утрачивая самоидентичность, язык, веру предков…

Между двумя мировыми войнами и до венгерской оккупации в 1939 году Закарпатье оказалось в составе Чехословакии как Подкарпатская Русь и к 1938 году даже сумело добиться автономии. Местное население до сих пор воздает должное Томашу Масарику – первому президенту независимой Чехословакии, который много сделал для развития этого экономически и социально отсталого в ту пору края. Скажем, в небольшом курортном райцентре Свалява до сих пор работает школа, построенная в 1930-е годы и носящая его имя.

Осенью 1944 года в Закарпатье пришли советские войска. Союзники в лице Первого чехословацкого корпуса, в составе которого, к слову, воевали и закарпатцы, попытались было начать наводить там свои порядки, но Сталин, оценив по достоинству стратегическое положение региона (о нем ниже), принял решение присоединить его к СССР. Местные русофильские активисты предлагали включить Закарпатье в состав РСФСР, ну, или войти напрямую в Союз качестве семнадцатой республики. Однако в Москве решили иначе. Местное население объявили «украинцами», воссоединившимися с исторической родиной, и вопрос о национальном возрождении русин был отложен ещё почти на полвека, а кризис самоидентичности этого маленького славянского народа так и не был преодолен…

Вновь учрежденная Закарпатская область УССР действительно оказалась особенной. Во-первых, наряду с Калининградской областью, она последней вошла в состав Союза. Во-вторых, Закарпатье граничит сразу с четырьмя странами – Польшей на северо-западе, Словакией на западе, Венгрией на юго-западе и Румынией на юге. Железнодорожный узел Чоп стал воротами в Центральную и Юго-Восточную Европу. А во втором по величине городе региона – Мукачево – была построена радиолокационная станция.

С распадом СССР этот регион, не получив автономии де юре, отделенный от соседней Галиции горными хребтами, стал автономным де факто. Здешнее население жило своими заботами, стараясь не лезть в общеукраинские дела, да и особо не пуская к себе желающих «построить» отдаленный регион.

Довольно пёстрый этнический состав населения просто обрекал эту землю на межнациональное и межконфессиональное согласие. Здесь, помимо русин, живут украинцы, русские, поляки, словаки, румыны, исповедующие православие (Московский и неканонический Киевский патриархаты), униатство, католичество.

Особняком среди этого многоцветья стоят венгры – второй по величине этнос в области, компактно проживающий в четырех районах, крупнейший из которых Береговский. И венгерские флаги на домах здесь можно встретить практически повсеместно, а вот украинские разве что на административных зданиях. Языком межнационального общения в Закарпатье всё это время оставался в основном русский. Более того, местные венгры (по крайней мере, еще два года назад) в ответ на обращение по-украински могли сделать вид, что не понимают собеседника, зато на русскую речь отзывались охотно.

В целом же местное население говорит на каком-то невообразимом суржике. Чисто по-русински или даже по-украински здесь мало кто общается. На вопрос к местным, какой же это все-таки язык, они, смущенно улыбаясь, отвечали, что «закарпатский», пересыпанный венгерскими, польскими, русскими словами. Близость русинского языка к русскому показывают хотя бы топонимы. Тот же галичанский «Львiв» у них превращается в русский «Львов», а украинское название «Мукачеве» по-русински звучит как «Мукачево». Даже отсутствующая в украинском буква «ё» в русинском наличествует.

Все постсоветские годы Закарпатье, не в пример зараженной бациллой национализма Галиции, оставалось в значительной степени советским. И День Победы там отмечали не с меньшим размахом, чем где-нибудь в Луганске. Всегда радостно привечали гостей, и если в сборной группе на экскурсии оказывались туристы из России, то экскурсовод без проблем переходил на русский, не встречая возражений остальных туристов.

Что же касается экономики, то серьезная промышленность и крупнотоварное сельхозпроизводство за два с лишним десятка лет «незалэжности» были практически уничтожены. Закарпатцы сами признаются: летом до 80% мужского населения пребывают на отхожих промыслах. И эту цифру мне называли еще в «благополучном» 2013 году! Кто-то зарабатывал в Европе, кто-то в России. И поныне до 40% украинских грузоперевозок держат дальнобойщики из Закарпатья. Кто-то живет контрабандой. Несколько лет назад в Ужгороде успешно работал подземный тоннель в Словакию, о котором, казалось, знали все, кроме местных силовиков.

Когда полыхнул Майдан, в Ужгороде и Мукачеве местные администрации никто не громил, никакой пальбы не было, факельные шествия в честь бандер и шухевичей не устраивали. Местные, не стесняясь, говорили о своей ненависти к «националистам из-за перевалов». Эти самые перевалы ужгородцы охраняли от непрошеных гостей со Львовщины в феврале 2014 года. Впрочем, два года антироссийской истерии делают свое черное дело и здесь, пусть и не в таком масштабе. Перестал быть русским областной драмтеатр в Мукачеве, улицы и площади, где раньше не успели, переименовывают по всему Закарпатью, демонтируют советские памятники, и вообще всё то, что напоминает о нашем недавнем совместном прошлом.

Одно остаётся неизменным здесь вот уже более полутора десятков лет. Это неформальный «хозяин» Закарпатья Виктор Балога и его клан. Этот человек в разное время занимал посты главы Мукачева, губернатора области, депутата Верховной Рады, руководителя секретариата президента Виктора Ющенко, неизменно при этом оказывая огромное, если не решающее, влияние, на положение дел в самом западном регионе Украины. Один из его родных братьев Иван возглавлял облсовет, теперь оба брата, Иван и Павел, как и он, заседают в Верховной Раде, прихватив за кампанию и двоюродного Василия Петевку. Тут и следующее поколение подросло: в прошлом году 27-летний сын Виктора Балоги Андрей, кстати, родившийся в Москве, стал мэром Мукачева, как 17 лет назад его отец.

Главный закарпатский «феодал», не колеблясь, покидал очередного сюзерена, будь то Ющенко или Янукович, никогда не лез в крупные партии и даже сейчас предпочитает статус внефракционного депутата. О его хитрости и изворотливости ходят легенды. Ещё бы! Даже в скандальном вооружённом противостоянии в Мукачево с участием боевиков он выступил в качестве переговорщика и умудрился выкрутиться из этой криминальной истории, не запачкавшись в ней!

Под этим балоговским кланом – местный бизнес, элиты, СМИ, силовики. Разве что с новым губернатором Геннадием Москалем никак власть не поделят. Но формальный руководитель области, конечно, понимает, кто тут реально рулит, посему председателю облгосадминистрации только остаётся важно надувать щёки и делать вид, что он что-то решает.

А тут ещё это заявление Закарпатского облсовета в сторону Киева с напоминанием итогов регионального референдума 25-летней давности. Но после того как пресса раструбила о требовании закарпатских депутатов об автономии и свой комментарий внесла СБУ, народные избранники «врубили заднюю», заявив, как водится в таких случаях, что их «неправильно поняли». Поэтому требование об автономии быстро подменили тезисом о необходимости давно обещанной децентрализации, то есть передачи части полномочий на места.

Впрочем, вся эта шумиха с сессии облсовета явно возникла неспроста, а с учётом невидимой руки вполне себе зримого кукловода, контролирующего представительный орган региона, можно предположить, что Балога затеял новую игру. Чутья ему, конечно, не занимать, и надо же совпасть нашумевшему обращению с разгромными для Петра Порошенко результатами референдума в Нидерландах и приближением конца правительства Арсения Яценюка. На фоне раздираемой скандалами и противоречиями киевской власти региональные бароны тянут одеяло на себя, расшатывая и без того балансирующую на грани украинскую государственность.

В одних областях обостряются конфликты мэров с главами облгосадминистраций (Харьковщина, Одесчина). В других мутят воду крымско-татарские националисты (Херсонщина), в третьих губернаторы разыгрывают собственные партии – взять те же вотчины Балоги или Саакашвили (– глава Одесской обладминистрации – прим. КР).

Возвращаясь, собственно, к Закарпатью, будем помнить, что свое слово еще не сказали местные румыны и особенно – венгры. Между тем, количество венгерских паспортов, выдаваемых по упрощенной схеме генконсульством в Ужгороде с 2010 года, уже приближается к восьмистам тысячам, а в 2018 году может достигнуть миллиона. К чему бы это?

Петр Николенко