Линия Маннергейма разделила чиновников-коллаборационистов и российское общество

К началу Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ) в городе на Неве вновь неспокойно. Еще не утихли страсти и протесты из-за моста имени Ахмата Кадырова, как появилась новая причина для споров и недоумений. На сей раз ею стала памятная табличка на здании военного института на улице Захарьевской Карлу Маннергейму – финскому государственному и военному деятелю, войска которого принимали непосредственное участие в блокаде Ленинграда. Памятная доска сразу вызывала протест среди горожан и жителей России, которые заявили о процессе переписывания истории и обелении врагов, воевавших против нашей страны и принесших ей немало бед.

Несмотря на то, что во время Первой мировой войны Карл Маннергейм сражался на фронтах в составе русской императорской армии, Вторая мировая развела его с Россией по разные стороны фронта. И вот здесь и начинаются основные баталии, поскольку в современном российском обществе, к сожалению, наблюдается тенденция к обелению тех, кто считался ранее однозначным врагом. Подобное можно сказать и о личности Маннергейма, занимавшего во время Второй мировой войны пост министра обороны Финляндии и фактического правителя этой страны, сотрудничавшей с гитлеровской Германией в войне против СССР. И если немецкая армия атаковала Советский Союз по всем его рубежам от Черного до Балтийского моря, то финнам был выделен свой участок ответственности – советско-финская граница на Карельском перешейке и в Карелии.

Кстати говоря, именно на этом участке происходили основные события советско-финской войны 1939-1940 годов. К тому времени Маннергейм активно вел переговоры с европейскими странами (в том числе с нацистской Германией) на предмет необходимости сдерживания стремительно увеличивавшего свою мощь Советского Союза. При этом он занял принципиальную позицию на переговорах Москвы и Хельсинки, отказываясь пойти на компромисс и уступить СССР стратегически важные для него территории к северо-западу от Ленинграда. СССР справедливо полагал, что близость границы советско-финской границы к Ленинграду создает серьезную угрозу для города на Неве. Тем не менее, заручившись негласной поддержкой европейских стран, Финляндия вступила в войну с СССР, а сам Маннергейм стал главнокомандующим финской армии. Его войска в основном держали оборону к северо-западу от Ленинграда, на знаменитой "Линии Маннергейма", которую советские войска безуспешно пытались прорвать нескольк месяцев. К тому же европейские страну оказывали финнам помощь в виде боеприпасов и добровольцев. Тем не менее, когда Красная армия всё-таки смогла прорвать финскую оборону и заняла Выборг, Маннергейм сразу же выступил за начало переговоров и удовлетворение изначальных требований к СССР. 

При этом известно, что союзник Маннергейма Адольф Гитлер намеревался уничтожить Ленинград, ударами тысяч пушек сравняв его с землей. Вряд ли финны не знали об этом плане нацистского диктатора. Так, в 25 июня 1941 года Финляндия получила сообщение от германского рейхсмаршала Германа Геринга, где говорилось следующее: «Финляндия может взять все земли, которые ей причитаются. Она может взять и Петербург, который всё-таки, как и Москву, лучше уничтожить… Россию надо разбить на небольшие государства».

 Однако для начала город на Неве нужно было взять. И вот для этой цели финской армии во главе с бывшим военнослужащим царской армии предназначалась одна из главных ролей. Поэтому сразу же после получения сообщения от Геринга, Маннергейм издает приказ войскам о начале войны против СССР: «Призываю на священную войну с врагом нашей нации… Мы с мощными военными силами Германии, как братья по оружию, с решительностью отправляемся в крестовый поход против врага, чтобы обеспечить Финляндии надёжное будущее».

Дальнейшие же действия «финского фюрера» дали нашим современным историческим фальсификаторам огромное поле для своей деятельности. Так, некоторые из них объявляют Маннергейма чуть ли не спасителем Ленинграда. Утверждается, что якобы финский военачальник, несмотря на настойчивые просьбы из Берлина, отказался идти на штурм Ленинграда с севера, что и спасло город. Штурма и захвата Ленинграда Маннергейм, мол, не хотел, намереваясь лишь восстановить старые границы, существовавшие до советской финской войны 1939-1940 годов.

Однако данное мнение в корне неправильно. Войска Маннергейма упорно наступали на Ленинград при поддержке немцев, стремившихся прорвать советскую оборону на Пулковских высотах к югу от города. Однако при подходе к городу финны натолкнулись на Карельский укрепрайон – мощный оборонительный рубеж советской армии. Провалив все попытки его прорвать, Маннергейм глубоко задумался о целесообразности дальнейшего продвижения на этом участке вообще. Огневой и людской мощи финской армии явно не доставало для прорыва через этот рубеж, посему финский военачальник принял решение прекратить продвижение на Карельском перешейке к Ленинграду. Именно невозможность сломить советскую оборону и боязнь больших потерь вынудили союзника Гитлера остановиться, а не какие-то там симпатии «гуманиста» Маннергейма к Ленинграду и его жителям.

Блокадный Ленинград

Последний оказывал немцам непосредственную помощь в удержании города в кольце блокады. Более того, финские войска занимали те территории, которые никогда ранее в состав Финляндии не входили. Так, армия Маннергейма дошла до реки Свирь, Онежского озера, а также захватила столицу Карелии Петрозаводск. И не просто захватила, но и переименовала на финский манер – город отныне стал называться Яанислинне. Это говорит о том, что Маннергейм твердо намеревался оставить эти территории после войны за собой, на что, как упоминалось ранее, ему был дан карт-бланш высшим руководством Третьего Рейха.

***

Вот такого вот «благодеятеля» и собираются увековечить в городской ткани нашей Северной Пальмиры. Естественно, что возмущенные жители выступили против того, чтобы на фасаде одного из зданий в центре города красовалась мемориальная табличка в честь учившегося когда-то в нем нацистского пособника. Так, Ленинский коммунистический союз молодежи (ЛКСМ) в Петербурге опубликовал на своей официальной странице заявление, где авторы недоумевают, как можно было решиться на столь опрометчивый и откровенно вредительский шаг:  «Как можно было решиться на открытие в Ленинграде памятной доски военачальнику, ответственному за гибель сотен тысяч ленинградцев в годы блокады, за гибель красноармейцев и советских граждан, в том числе женщин и детей, в финских концлагерях?!». Также в сети появились две петиции от возмущенных граждан, которые призывают городские власти и общественность «воздержаться от совершения чудовищной ошибки». Помимо этого, возмущенные горожане устроили несколько пикетов.

Стоит отметить, что попытки обелить Маннергейма предпринимались и раньше. Так, в 2013 году в Петербурге на майские праздники была запущена маршрутка с портретом финского военачальника и перечислением его воинских заслуг во времена службы в императорской армии. Инициаторами столь, мягко скажем, неоднозначной акции стало сообщество местных сепаратистов «Ингерманландия», которое выступает за отделение Санкт-Петербурга и Ленинградской области от России и более тесное сотрудничество с Финляндией. Вот что говорилось тогда на официальной странице движения в одной из социальных сетей: «Сегодня на улицы нашего города вышел автобус, посвящённый кавалергарду, георгиевскому кавалеру, маршалу Карлу Густаву Эмилю Маннергейму. Эта акция призвана напомнить о великом петербуржце, герое Первой и Второй мировых войн, ни разу не нарушившем присягу и оставшегося верным своей Родине – как Финляндии, так и Санкт-Петербургу».

Но может быть подобное происходит только на уровне всевозможных маргинальных общественно-политических тусовок? Увы, нет. Взять, к примеру, вершину государственной власти – правительство РФ и Министерство культуры как его составную часть. Глава этого ведомства Владимир Мединский проявляет удивительную последовательность в своих убеждениях. Вот что министр написал в своей книге «Войны. Мифы СССР. 1939-1945»: «1 августа 1941 года финны вышли на старую советско-финскую границу около Ленинграда, тем самым замкнув полукольцо блокады города с севера. Блокада Ленинграда и голодная смерть почти миллиона жителей города стала возможна потому, что финны замкнули свою половинку кольца. Это не было случайностью. Маннергейм не скрывал, что от отношений с немцами зависело существование Финляндии как независимого государства, дружил с Третьим Рейхом не за страх, а за совесть».

Теперь же Мединский официально выступает на открытии мемориальной доски финскому военачальнику. «Министр В. Мединский примет участие в торжественной церемонии открытия мемориальной доски генерал-лейтенанту русской армии К.Г.Маннергейму (г. Санкт-Петербург)», – говорится на официальном сайте министерства. Кстати говоря, из других высших государственных чиновников ожидается прибытие на мероприятие даже главы Администрации президента РФ Сергея Иванова. А это уже, согласитесь, более серьезный «калибр».

Маршрутка с Маннергеймом в Санкт-Петербурге

К сожалению, мнение горожан в очередной раз было проигнорировано. Как и в случае с мостом имени Ахмата Кадырова, официальный приказ о котором уже был подписан губернатором города Георгием Полтавченко. Таким образом, город на Неве получает в свою ткань имена сразу двух теперь уже исторических деятелей, отношение к которым у большинства горожан да и вообще жителей страны довольно негативное. Фактически на пустом месте были созданы два конфликта, которые теперь уже не скоро улягутся в медийной сфере и общественной жизни, а круги по воде от брошенных нашими чиновниками камней затронет, вероятно, и внутриполитическую жизнь в стране. Во всяком случае, как минимум петербуржцам, табличка с Маннергеймом и мост Кадырова явно не добавят симпатии к властям.

Глядя на историю с мемориальной доской Маннергейму, хочется отметить, что мы упорно наступаем на грабли Украины, где фальсифицировать историю и обелять всевозможных подонков начали, как и у нас, в начале 90-х годов. Только там этот процесс уже вступает в свою логическую завершающую фазу. История переписывается, меняются герои, а значит, и полностью изменяется сознание людей, живущих там. Заставляя украинцев любить Бандеру, Шухевича и прочих подонков, местные и заокеанские руководители этим процессом автоматически настраивают граждан Украины против России.

Против кого тогда настраивают россиян наши чиновники, заставляя нас поверить в то, что «всё было не так однозначно»? При этом, если следовать логике инициаторов всего этого маразма, рядом с Маннергеймом можно поставить еще и, например, бюст Гитлера. Ну а что, раз уж Маннергейм, на совести которого десятки тысяч жизней ленинградцев, «спас город», то таким же образом можно утверждать о нацистском диктаторе, на совести которого жизни миллионов советских граждан. Но он ведь мог убить больше, правда? Но не убил же. «Всего-то» 20 миллионов жизней. Ах, какой добряк и благодетель!

Всё происходящее не может не вызывать опасения. Хождения по тонкому льду исторических фальсификаций никогда ничем хорошим не заканчивались. Пример Украины, где это стало одной из причин гражданской войны, должен быть для нас показателен. Однако мы упорно идем по этому тернистому пути, не видя или не желая видеть тех катастрофических последствий, которые могут ждать нас в конце.

Иван Прошкин