Киргизия меняет конституцию в ожидании «цветной революции»?

Споры о реформе госуправления толкают страну к очередному перевороту. 

На минувшей неделе главным политическим событием Центральной Азии стали разрастающиеся дебаты вокруг планов руководства Киргизии поменять конституцию и осуществить «операцию «Преемник», что может спровоцировать новый виток напряженности.

Проект закона о внесении изменений в Конституцию Киргизии появился еще в конце июля с подачи лидеров пяти фракций парламента страны. Впоследствии документ был тихо одобрен президентом Алмазбеком Атамбаевым и даже вынесен на общественное обсуждение.

Во избежание конституционной каши велосипеда власти изобретать не стали. Новый Основной закон предлагает сделать из Киргизии парламентскую республику, заменив нынешнюю смешанную (президентско-парламентскую). Изменения расширят полномочия премьер-министра, утвердят зависимость спикера парламента от успехов правящей коалиции и обяжут Конституционную палату предварительно согласовывать принятые решения с президентом и депутатами.

Президент Киргизии объясняет новшества формально и связывает их с интересами граждан. Как один из участников по свержению клана экс-президента Бакиева, Атамбаев подчеркивает, что власть не должна концентрироваться в одних руках, а действующая редакция конституции от 2010 года, принятая тогдашним временным правительством в условиях революционной спешки, якобы содержит подобные уязвимости, чреватые узурпацией власти в стране.

На деле ситуация говорит о стремлении президента Атамбаева, который завершает срок и по действующей конституции не может вновь баллотироваться, совершить классическую рокировку и продолжить руководить страной из кресла премьер-министра. При этом существует вероятность того, что новую должность Атамбаев займет после перерыва: сначала назначит «своего человека» из правительства и этой «обкаткой» удостоверится в эффективности модели.

Правящие постсоветские элиты, от Белоруссии до соседних с Киргизией Казахстана и Таджикистана успешно решили вопрос преемственности либо сохранении власти. Возможно, что и желание киргизских властей переписать конституцию реализовалось бы в традициях той же практики, если бы процессом не заинтересовалась Венецианская комиссия.

Как следует из появившегося 9 августа доклада председателя комиссии Джанни Букиккио, эксперты этого консультативного органа при Совете Европы намерены вынести свое заключение по проекту предполагаемых изменений. Наибольшие нарекания вызвали будущие полномочия премьер-министра. По новой конституции, он сам назначает членов кабмина (кроме силовиков), получает влияние на прокуратуру (контролирует следствие по коррупционным делам) и парламент (любой министр сохраняет мандат депутата и подконтролен премьеру).

Принятие документа априори лишает доступа к власти любого действующего оппозиционера. Если он все-таки попадает на госслужбу, то конституционные уловки позволяют при случае сделать из критика системы предателя Родины. Это снижает потенциал агентов влияния Запада, недовольных вступлением Киргизии в ЕАЭС и готовящимися законами об иностранных агентах и запрете ЛГБТ-пропаганды, заставляет шевелиться Венецианскую комиссию.

Однако ее члены получат шанс «пошаманить» над киргизской конституцией только в случае официального согласия властей на эту работу, от чего официальный Бишкек пока воздерживается. В этой связи на помощь западным юристам пришла местная оппозиция. Уже 10 августа «»венецианцев» поддержал оппозиционер Равшан Жээнбеков. В интервью киргизской редакции BBC он вспомнил о том, что шесть лет назад после межэтнического конфликта на юге страны власть и оппозиция договорились не трогать конституцию до 2020 года, а теперь соглашение нарушено. Накануне к хору осуждающих присоединилась экс-депутат парламента Жылдызкан Жолдошева. Политик возмущенно объявила, что Киргизия якобы испытывает сильное давление России и на примере переработки конституции превращается в тренировочный полигон Кремля для обкатки аналогичных политических решений уже в отношении самой России.

Масла в огонь подлили чиновники президентской администрации, с подачи которых противники реформ сегодня распространили слухи о различных версиях новой конституции, текст которой на государственном (киргизском) языке расходится с вариантом на официальном (русском) языке. Кроме того, обсуждаются другие имевшие место подлоги: что разные регионы страны и органы власти до сих пор руководствуются никем не утвержденным вариантом конституции, который радикально отличается от опубликованного в декабре 2010 года в государственной газете «Эркин-тоо» документа. Набирает силу скандал с отсутствием подлинника конституции, парафированного временным правительством, а также пропажей заверенной Минюстом страны копии документа, описывающей процедуру внесения поправок.  

В результате даже нейтральные граждане Киргизии теперь относятся к идее референдума с раздражением. Часть инициативных жителей уже начала сбор подписей за отмену изменений, уповая на «горький опыт конституции 2010 года», обернувшийся трагедией для республики и ставший поводом для перекройки очередной власти.    

Нагнетанием обстановки оппозиция выражает обеспокоенность «предсказуемым» политическим процессом. При этом важно понимать, что выступления направлены не против реформы, а против попытки Атамбаева проигнорировать интересы контрэлиты в перераспределении полномочий. Видимо, поэтому лидеры потенциальных волнений стремятся привлечь внимание заокеанских партнеров к проблеме «демократического транзита» в центральноазиатской стране.

Если эти шаги увенчаются успехом, западные дипломаты и юристы вряд ли оставят ситуацию в Киргизии без надзора. Конституционная реформа готовит страну к президентским выборам, которые впервые за 11 лет могут стать не-революционными изменениями во власти. Перехват инициативы оппозицией сделает этот процесс обратимым.

Извлекая уроки из прямых переворотов, на этот раз Запад будет действовать осторожнее, разворачивая в Киргизии «гибридную войну». С приближением референдума ее стратегия будет приобретать более конкретные очертания сначала в медийном пространстве и соцсетях, после чего следует ожидать финансового проникновения в околополитические НКО и уличных акций.

Ведь чем больше стабильности будет демонстрировать Атамбаев, тем плотнее он будет связан с политикой Евразийского экономического союза в целом. Следовательно, в отсутствие внутриэлитных расколов договариваться по военно-политическим вопросам с официальным Бишкеком будет гораздо сложнее, чем со слабой властью времен «цветных революций» 2005–2010 годов. Анализ биографий членов администрации Атамбаева позволяет не сомневаться, что желающие взять «руку дающего» и в нужный момент развернуть конституционный процесс на 180 градусов найдутся и в этот раз.

На протяжении срока киргизскому президенту удалось стать государственником,  способным видеть перспективы для республики: окончательно закрыть американскую военную базу в Манасе, присоединиться к евразийскому интеграционному проекту. Более того, он позволил «порулить» не только сторонникам, но приписавшимся к революции чиновникам.

Благодаря концентрации власти в их руках президенту за пять лет не удалось подготовить окружение к смене лидера. В результате приближенными к главе государства оказались люди, о которых критически отзывается сам Атамбаев. Зная о скором уходе президента, они начали кулуарную грызню между собой и информационные вбросы по конституции, способные в итоге подорвать стабильность по украинскому сценарию 2014 года.

Киргизский президент уже попытался упредить критическое развитие событий, весной этого года избавившись от правительства, чиновники которого имеют компетенции в чем угодно, кроме основ государственного управления и рационального толкования конституции. Однако подлинная кадровая революция в республике так и не случилась.

Повлечет ли изменение Основного закона новый виток хаоса на политическом Олимпе Киргизии, станет понятно осенью текущего года. Предпосылки для дестабилизации существуют и зависят как от внутриполитических раскладов, так и от событий на международной арене. Будущее развитие событий, в частности, находится в руках самого Атамбаева: займет ли он сторону одной из партий в их неформальном противостоянии или предпочтет остаться в роли арбитра, одинаково удобного для элит и контрэлит.

В этих условиях Россия может задействовать «мягкую силу» и уже сейчас начать  кропотливую работу с киргизскими политиками. На примере Киргизии эффективность «мягкой силы» должна проявиться в активности организаций сторонников продолжения евразийской интеграции, которые пользуются поддержкой местного населения и способны противопоставить себя прозападным гражданским активистам.

Появление «думающей» элиты в республике, способной видеть и доносить  до граждан подлинные национальные интересы вопреки «цветным» заговорам – залог социально-политической стабильности и сохранения власти без переписывания конституции.

Получится ли у России взрастить такие близкие себе и одновременно национально ориентированные политические силы в Киргизии, покажет время. От осеннего референдума будет зависеть будущее всего Евразийского экономического союза. Ведь, оглядываясь действия Москвы в Киргизии, другие главы ЕАЭС, заинтересованные в сохранении своей власти, в дальнейшем будут принимать решение: снижать или увеличивать «мягкую силу» России на постсоветском пространстве в сравнении с силой других геополитических игроков.  

Александр Андреев

Фото: РИА Новости / Андрей Стенин