Семья – не самое страшное место в России

После бурной дискуссии депутаты дали ход законопроекту, убирающему категорию «близкие лица» из уголовной статьи о побоях.

Удивительные дела творятся в нашем законотворчестве. Чтобы чиновникам и депутатам стать героями-избавителями сначала надо, оказывается, сделать что-то неподобающее, затем оседлать волну народного протеста и возвратить все на свои места, получив за сие огромную благодарность от общественности. Ну а что, в самом деле, ведь буквально вчера все было еще хуже…

Вряд ли о подобной схеме мог помыслить наш президент, давший весной прошлого года поручение вывести из уголовки правонарушения, не представляющие общественной опасности. Не думал об этом и Верховный суд, когда предложил свой законопроект о полной декриминализации п. 1 ст. 116 УК РФ. В уголовной ответственности должны были остаться лишь побои, совершенные «из хулиганских побуждений, либо по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды, либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы».  

Верховный суд приводил статистику в подтверждение своей инициативы: за последние годы 95% всех дел, возбуждавшихся по ст. 116, заканчивались назначением наказания без лишения свободы, а в половине случаев правонарушитель раскаивался и/или дело заканчивалось примирением сторон.

Одним словом, все делалось по уму и по воле президента, и после первого чтения законопроекта в июне прошлого года ничто не предвещало беды. Это на самом деле была именно декриминализация побоев для всех граждан России. Но внезапно в дело вмешался главный законодательный комитет заксобрания под руководством Павла Крашенинникова, которого ряд журналистов давно считают одним из лидеров педофильского лобби в российской власти. Его усилиями между вторым и третьем чтением (без предварительного обсуждения!) в законопроект просочилась поправка, перевернувшая с ног на голову весь документ. В уголовную статью 116 была добавлена категория «близкие лица», за побои в отношении которых можно получить до двух лет тюрьмы.

О сути данной поправки, ее явно ювенальной, антисемейной и антироссийской направленности, о ее противоречии Конституции РФ (принципу равенства всех граждан перед законом) «Колокол России» подробно рассказывал в предыдущих материалах. И вот полгода спустя, когда уже стали появляться новости из регионов о пострадавших семьях, проходящих по этой статье, «Единая Россия», объединившись с изначальной противницей этого законопроекта сенатором Еленой Мизулиной, все же решила внять гласу возмущенной родительской общественности.

Казалось бы, теперь всем все понятно. Приняли поправку поспешно, закрывая последнюю рабочую сессию Думы шестого созыва. Ошибочность и опасность поправки очевидна – осталось только собраться и тихо-мирно ее отменить. Но вот какой парадокс: на вчерашней пленарке депутат Ольга Баталина и Мизулина, представлявшие «исправительный» и спасительный для родителей законопроект, выслушали в свой адрес немало критики. Более того, против декриминализации побоев в семье вдруг взбунтовались те депутаты, которые вообще не голосовали за злополучную поправку в июне прошлого года. В первую очередь это касается фракций ЛДПР и КПРФ.

«После внесения этих поправок сложилась ситуация, когда за одно и то же правонарушение лица несут различное наказание: в одном случае оно административное, а если дело имело место в семье – можно получить до двух лет тюрьмы. Более того, исчезла возможность примирения сторон и дело за побои можно возбудить по инициативе гособвинения. Таким образом, близкие лица явно находятся в социально уязвимом положении по сравнению с другими категориями граждан, что не могло найти поддержки в обществе.

Нас часто спрашивают – не усугубляем ли мы тем самым ситуацию с семейным насилием? Нет, конечно – ведь на сегодня уже предусмотрена двухэтапная ответственность за побои – вначале административная, а при повторном случае – уголовная. Это достаточно серьезные меры, позволяющие профилактировать подобные нарушения.

Никого еще уголовная ответственность не делала терпимее, добрее и не восстанавливала разрушенные отношения между людьми. Так что надо принимать в данной ситуации взвешенные решения», – отметила Ольга Баталина.

Сразу после выступления Баталиной депутат Сергей Иванов (ЛДПР) попросил озвучить статистику привлечения родителей к уголовной ответственности за шлепок ребенка за последние полгода, т.е. с момента начала действия принятого закона. Его коллега Игорь Сапко («Единая Россия») высказал опасения, как бы теперь множество людей не избежало наказания после исключения «близких лиц» из уголовки.

Но точной статистики за несколько месяцев, по понятным причинам, появиться еще не могло, хотя отдельные вопиющие случаи имеют место во многих регионах – о чем и рассказали защитницы законопроекта.

Затем депутат-единоросс Оксана Пушкина оседлала любимый конек защитников ювенальщины – абстрактные статистические данные о насилии в семьях. При этом она не постеснялась обозвать миллион родителей-противников «срока за шлепок» теоретиками.

«Приведу вам официальную статистику МВД – ежегодно 600 тыс. женщин в России подвергаются насилию со стороны партнера. Каждую третью российскую женщину партнер избивает регулярно. От рук родителей погибает до трех тыс. детей в год. Поэтому наверно было бы логично перед вторым чтением организовать круглый стол с участием не теоретиков, а практиков в этой области – уполномоченных по правам ребенка, адвокатов, занимающихся этими делами и т.д.», – предложила Пушкина.

Впрочем, Пушкина тут же получила саркастические замечания от коллег, потому что использовала в своей речи странное определение семейной жизни.

«У меня есть одно стилистическое замечание. Поскольку мы обсуждаем сейчас насилие в семье, я хотел бы моей коллеге Оксане Викторовне заметить, что слово «партнеры» в ее статистических данных неуместно. У нас есть гражданские браки, есть обычные браки, но 600 тыс. женщин, страдающих от своих ПАРТНЕРОВ, звучит, если можно, не очень», – сказал депутат Петр Толстой.

«У нас есть мужья, женихи, а также есть всякие непонятные формы – любовники, сожители – вот это не партнеры. И у нас в российском законодательстве нет такого определения – «партнеры». Либо муж, либо жених, либо никто», – добавил депутат Виталий Милонов.

Далее началось непонятное возмущение со стороны коммунистов. По крайней мере, если их нежелание голосовать «за» вставку о «близких лицах» в прошлом году еще можно понять, то сегодняшние комментарии в ее поддержку звучали абсолютно бредово.

«А почему нам хотят дать только три дня на поправки с момента принятия этого закона? Что такого в мире-то случилось? Вот я не согласен с вашей концепцией и до субботы должен внести эти поправки… Почему всего три дня?», – поинтересовался депутат от КПРФ Сергей Решульский.

«Если вы не согласны с концепцией нашего закона, вам не поможет никакое количество времени. Концепцию мы в любом случае менять не будем. Ситуация по этому законопроекту в обществе достаточно накаленная. Неслучайно этот вопрос был вынесен на обсуждение президента России в ходе декабрьской пресс-конференции. В обществе идет активный сбор подписей родительской общественности против этого закона. Каждый день действия криминализации побоев грозит уголовной ответственностью семьям, родителям. Поэтому мы уже провели большую работу в комитете и рассчитываем на скорейшее принятие нашего документа», – парировала Баталина.

«У меня есть статистика преступлений по статье «Побои» в 2015 году. Всего в РФ было зафиксировано 86 тыс. таких правонарушений, из них на бытовой почве – 33 тыс. В семейно-бытовых отношениях – 16 тыс., в отношении женщин – почти 10 тыс., в отношении детей – почти 7 тыс. Ударивший один раз наверняка потом ударит снова… Поэтому с одной стороны, я должна поддержать своих коллег женщин-инициаторов этого законопроекта, но с другой стороны, надо задуматься, так сильно переживают по поводу этой поправки те, кого бьют или обычные теоретики?», – вдруг очнулась ярая противница семейного насилия Тамара Плетнева (КПРФ).

Еще более абсурдный пример в поддержку ювенальный поправки привел коммунист Юрий Синельщиков: «Фракция не будет поддерживать данный законопроект, потому что теперь в уголовном законодательстве возникнет еще более странный перекос: так, не понесет уголовного наказания отец, который в пьяном угаре схватив за ногу семимесячного ребенка, мешающего его спать, швырнет его в другой конец комнаты. Это конкретный случай из реальной судебной практики».

Депутат от «Справедливой России» Олег Нилов пошел еще дальше и стал стращать коллег данными о десятках тысяч жен, убитых мужьями и мужей, погибших от рук жен в российских семьях… но это уже совсем за рамками и темой обсуждаемого законопроекта об отмене «срока за шлепок». Потому никак не будем комментировать «аргументы» Нилова, они просто являются характерным примером того, как в дискуссии можно с водой выплеснуть и ребенка.

Сергей Иванов из ЛДПР не ограничился одним вопросом и выступил с резкой критикой законопроекта Мизулиной-Баталиной. В типично манипулятивном ключе он заявил, что исчезновение категории «близкие лица» из уголовного состава статьи решительно ничего не изменит. По его мнению, какой-то судья-самодур может все равно присудить родителю уголовку, так как в статье 116 УК остаются «…побои, совершенные /…/ из хулиганских побуждений, либо по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды».

Таким образом, депутат Иванов пошел по проторенному пути отбитых ювенальщиков, приравняв физические меры воспитания в семье, шлепки и подзатыльники и вообще всю категорию «близких лиц» к нацистам, религиозным фундаменталистам и прочим неадекватным маргиналам. И почему-то он не заметил сразу бросающейся в глаза правовой коллизии: в текущей редакции данной статьи ПОБУЖДЕНИЯ и МОТИВЫ совершения побоев, которые попадают под уголовку, по непонятной причине ставятся в один ряд с огромной СОЦИАЛЬНОЙ ГРУППОЙ – «близкие лица» (члены семьи или совместного хозяйства – кстати, данная отдельная категория вообще вводится в российское уголовное законодательство впервые – прим. авт.). Тут налицо явная дискриминация подавляющего большинства россиян, проживающих в семьях, которые почему-то оказываются «менее равны» перед законом, чем россияне бессемейные, и могут сразу попасть в тюрьму за то же правонарушение. Очевидно, Иванов не заметил этой нестыковки, так как его цели и задачи были совсем иными.

«Мы сегодня в первую очередь устраняем правовую коллизию, согласно которой только от семейного статуса человека зависит, получит он уголовку или административку за те же самые побои. И потом, если эта история повторится, никуда такой человек от уголовной ответственности не уйдет, мы же уже говорили об этом. Повторная фиксация побоев неизбежно переводит правонарушение в разряд уголовных.

Безусловно, проблема семейного насилия существует. Но наша помощь должна заключаться в профилактике, в поддержке таких семей, а не в уголовном наказании для одного из их членов. Лечение семейного насилия лежит в основном в социальной плоскости, в наличии реабилитационных центров, в оказании психологической поддержки, в создании разных институтов примирения, в возможности временно изолировать пострадавшую сторону от насильника. Такие возможности мы сегодня, увы, не рассматриваем. Но всегда можно обсудить их в поправках», – заметила Баталина в своем финальном выступлении.

Выступавшая последней Мизулина дала хорошую отповедь любителям ужасающей статистики от МВД, а также коммунистам, особо рьяно защищавшим ювенальную поправку:

«Вообще-то официальная статистика преступлений по родственным мотивам между преступниками по статье 116 начала вестись только с 2015 года. И она составила 0,07% от общего числа преступлений. Здесь же приводились сводные цифры по всем зафиксированным преступлениям «на бытовой почве». Это явная манипуляции и эти цифры, скорее всего, предоставлены работающими на западные гранты НКО, которые лично заинтересованы в отъеме детей.

И особо я бы хотела обратиться к коммунистам – сто лет назад вы своими декретами 1918 года и Кодексом о браке и семье 1926 года уже нанесли сокрушительной удар по традиционной семье, разрешив разводы по желанию одной из сторон. В кодексе, который готовил Бухарин, впервые было введено такое положение, как «изъятие ребенка из семьи за неправильное воспитание». Знаете, что по этому поводу говорил Бухарин: «Государство должно воспитывать детей, а дети разрушат последний оплот царизма – традиционную семью. Они будут всюду подслушивать, подсматривать, доносить на своих родителей и таким образом доведут до конца то, что не смогли сделать мы – коммунисты. Так давайте сейчас не позволим этой истории повториться!», – призвала Мизулина.

В итоге ключевым фактором при голосовании за обсуждаемый законопроект в первом чтении, естественно, стала его поддержка фракцией «Единой России». 368 депутатов проголосовало «за», один – «против» и еще один парламентарий решил воздержаться. Таким образом, надежда на декриминализацию побоев в семье обрела реальные очертания. Глядишь, и до наших депутатов дойдет, что семья – далеко не самое страшное и ужасное место в России.

Что же касается неприятия данного законопроекта КПРФ, ЛДПР и частью справедливороссов, тут действительно есть, о чем подумать. Наиболее вероятная причина – желание подчеркнуть свою «оппозиционность» в пику фактической партии власти, независимо от продвигаемой «медведями» инициативы. Но делать это вопреки здравому смыслу, не ориентируясь на мнение собственного электората – штука крайне опасная.

Иван Ваганов