Судьбу Карабаха решит одаренный Аллахом

Переговоры о будущем Карабаха формируют новое лицо азербайджанской власти.

В минувший четверг, пока измученное региональными конфликтами европейское сообщество готовило очередной раунд министерской встречи по урегулированию карабахского кризиса, глава азербайджанских мусульман и руководитель Управления мусульман Кавказа шейх-уль-ислам Аллахшукюр (в переводе с азербайджанского «одаренный Всевышним») Пашазаде разразился резонансным заявлением на заданную тему, призвав мусульман готовиться к религиозной войне за Карабах.

В приуроченной к началу месяца Рамадан речи Пашазаде внезапно обратился к теме недостаточно близкого восприятия религии гражданами. Апофеозом речи стал укор, что «гражданские» азербайджанцы с началом боев в Нагорном Карабахе не пошли в ополчение и в не помогли армии быстро освободить родину от «оккупации неверных». Но, опасаясь международного скандала из-за оригинального понимания истории, Пашазаде поспешил приписать авторство слов о мусульманской земле Карабаха иранскому духовному лидеру Али Хаменеи, о чем тот в мае 2010 года якобы издал специальный декрет.

Реакция армянской стороны себя ждать не заставила. Министр иностранных дел Армении Эдвард Налбандян, находясь в Брюсселе на встрече «Восточного партнерства», не преминул заметить, что азербайджанская сторона пытается дезавуировать принципы безоговорочного соблюдения соглашений о прекращении огня 1994–1995 годов и торпедировать недавние соглашения, установленные при посредничестве Москвы. Впрочем, при всем раздражении в армянском МИД сдержали себя в руках и предложили партнерам вместо полемики сосредоточиться на реализации достигнутой в Вене договоренности о создании системы мониторинга на линии соприкосновения конфликтующих сторон.

В этой ситуации показательна реакция международных (читай – западных) гарантов мира. ОБСЕ привычно выразила «глубокую озабоченность» и призвала стороны к сдержанности в преддверии встречи членов ПАСЕ в Тбилиси 1–5 июня, где ключевой будет как раз резолюция по региональной безопасности в контексте ситуации вокруг Нагорного Карабаха. Сопредседатель Минской группы ОБСЕ Джеймс Уорлик также поведал журналистам, что визит в Баку «по горячим следам» он не планирует: мол, мало ли что говорят отдельные религиозные деятели вне зоны своей компетенции.

Однако свойственное американцу Уорлику упрощенное заокеанское толкование контекстов, конечно, ошибочно и походит на двойные стандарты. Едва ли стоит рассчитывать на то, что Армения осталась бы в Совете Европы и не была бы признана страной-агрессором, позволь себе столь одиозные заявления священники Армянской апостольской церкви. Власти республики мгновенно получили бы гору критики за «сращивание церкви и государства», «средневековую» трактовку международных принципов и обвинения в преступности помыслов против #онижедетей# с азербайджанской стороны Карабаха.

Наряду с Арменией Азербайджан, конечно, является светским государством, в котором церковь отделена от власти. Но не надо забывать, что республика при этом не становится менее лояльной к мнению духовенства, а высокий статус господина Пашазаде вкупе с его многолетней дружбой с семейством Алиевых дорого стоят и звучат неспроста.     

Ряд экспертов уже расценили громкую проповедь влиятельного азербайджанского богослова как признак внутриэлитной борьбы «голубей» и «ястребов» в руководстве страны. Заявление Пашазаде действительно очень похоже на поддержку министра обороны Азербайджана Закира Гасанова, уверенного в готовности своих подопечных «стоять до конца» и освободить «оккупированные» территории любой ценой.

Религиозный коленкор военно-политической линии Баку заставляет вспомнить агитацию времен ирано-иракской войны 1980-1988 годов, когда стороны мобилизовали верующих именно джихадом, убеждая в «правоте». Проекция этого фактора на карабахский фронт, заставляет задуматься о непредсказуемых последствиях возможного возобновления боев, которые отныне рассматриваются Баку через призму почти палестино-израильского противостояния – этноконфессионального конфликта за свою территорию.

В пятницу начавшееся из-за скандала брожение в умах сильных мира сего поспешил сгладить глава пресс-службы МИД Азербайджана Хикмет Гаджиев, заявивший, что Баку после венских переговоров остается приверженцем мира, но полон решимости преодолеть «неприемлемый и неустойчивый статус-кво» и вывести иностранные войска с «оккупированных территорий».

Теперь не очень понятно, какой все же все-таки документ готовится подписать Азербайджан на встрече в ПАСЕ в июне: жесткий, про «освобождение» территорий либо компромиссный, о совместном мониторинге в зоне карабахского конфликта.

Однако победа «ястребов» в перспективе сулит проблемами для самого Алиева. «Апрельская война» очевидно показала, что блицкриг в Карабахе невозможен, даже несмотря на высокую мотивацию ура-патриотов в обществе и перевооружение армии по первому классу. Попытка обмануть уставшую от конфликтного партнера Европу и под разговоры о приверженности миру силой восстановить свой суверенитет над утраченными территориями могут привести к изоляции Баку, который тогда встанет перед выбором между Россией и Турцией.

Выполняя свои обязательства перед Арменией, Россия как ключевой региональный игрок, потребует от Алиева перезаключения мирного договора с армянской стороной и безусловного отказа от притязаний на Карабах. Неприемлемые условия заставят азербайджанского лидера оглянуться на местных радикалов-«ястребов» в руководстве, которые напомнят ему об «опасной» для страны ситуации: о возрождении былой роли России после воссоединения Крыма, ее стремлении помочь Еревану осуществить тот же сценарий с походом «вежливых людей» в Карабах, но в миниатюре.

Отсюда – закономерная (и уже безальтернативная) ориентация на Турцию, которая, впрочем, в этих условиях способна оказать Алиеву только медвежью услугу. Анкара, которая в настоящее время тоже переживает не лучшие времена в отношениях с Европой, стремится отплатить ей холодной местью не только в Сирии. Параллельно Турция готовит усиление пантюркистского проекта у границ Старого света в качестве основного альтернативного России транзитера энергоресурсов Каспия в ЕС. Не сомневаюсь, что рано или поздно эта идея реализуется – запущенный в ноябре 2015 года торговый «Шелковый путь» в обход России, проходящий через несколько тюркоязычных стран, тому подтверждение. Возможная европейская изоляция Баку в случае оплошности в Карабахе форсирует план Эрдогана включить побольше отвергнутых и одиозных союзников в свой замысел.  

Однако Алиев, перед глазами которого извечная проблема любых турецких политиков, вынужденных оглядываться на опасность военного переворота, вряд ли настолько недальновиден в своих действиях. В евроатлантическом настрое Азербайджана никак не просматривается желание идти на поводу у Турции и стучаться в клуб периферийных диктаторов. К тому же Алиев-младший наверняка хорошо помнит «эффект бумеранга», характерный для первых лет независимого Азербайджана и совпавший со своеволием военных во власти в первую карабахскую войну.  

Упомянутый механизм включался каждый раз, когда азербайджанские «ястребы» у власти заигрывали с подъемом патриотических настроений, подгоняли армию действовать в лоб и мгновенно сами получали по лбу. Так было, когда нацмены добились падения первого секретаря ЦК местной компартии Абдулрахмана Везирова после разгона Советской армией оппозиционеров в Баку в январе 1990 года. История повторилась, когда сменившего Везирова Аяза Муталибова свергли уже военные, недовольные бездействием президента после резни азербайджанцев в Ходжалы. После у руля оказался ярый пантюркист Абульфас Эльчибей, выбранный усилившимся генералитетом переходной фигурой для возращения власти Алиеву-старшему. Предлог для его отстранения у теневой хунты тоже нашелся быстро: весь год Азербайджан терпел в карабахской войне одно поражение за другим, апофеозом стало бездарное руководство Эльчибеем  Шушинско-лачинской операции (июнь 1992).

Необходимость выбора внешнеполитических друзей прежде нейтрального Азербайджана приводит к мысли, что в местной правящей элите обозначается соперничество двух групп влияния на президента. Первая группа – умеренно-националистических прагматиков, ориентированных на продолжение в целом политического подхода к карабахской проблеме, с постоянной игрой мускулами.  Вторая группа делает ставку на силовой сценарий, хотя минувший апрель показал, что война не станет для Баку легкой прогулкой.

Умеренные – это политики-ученики поколения Алиева-старшего, назначенные нынешним президентом. Вторые – более радикально настроенные ставленники военной элиты, более молодые, не знавшие поражений первой карабахской войны и вдохновленные действиями азербайджанской армии против НКР. Допущенный Алиевым «вброс» с участием Пашазаде продиктован логикой маневрирования как между группами по принципу «разделяй и властвуй». Более того, скандал с религиозным подтекстом не менее выгоден Баку в диалоге с Арменией и ОБСЕ: во-первых, чтобы не признать представителей НКР стороной переговоров, а во-вторых – иметь собственный радикальный ответ на угрозы Еревана признать Карабах независимым.

В случае, если тбилисская встреча ПАСЕ завершится неугодным Азербайджану исходом, то у руководства страны есть основания «включить заднюю». Заявлением Пашазаде Баку отныне будет оправдывать любые военные маневры в зоне конфликта, прикрывая их «чаяниями патриотической общественности», которая жаждет неясно какой «справедливости» в вопросе Карабаха. В любом случае, для азербайджанских властей нашумевшая история оправдана максимальной имиджевой выгодой решительного борца за возвращение территорий.

Общественность в лице «ястребов», будет внимательно следить за предстоящей встречей в Тбилиси и готовить для себя более близкое к Алиеву место под солнцем азербайджанской политики. Иными словами, радикалы будут с нетерпением ждать возможную неудачу «умеренных» дипломатов при выборе итоговых формулировок резолюции по болезненному вопросу, что может стать началом конца для действующей в Азербайджане политической системы. По крайней мере, в ее привычном для нас виде.

Главным для Ильхама Алиева становится его политическое чутье, умение не заиграться и не попасть под чрезмерное влияние сильных фигур внутри элиты и турецких капризов, не несущих мира ни себе, ни соседям. Будет ли подписан в Грузии хотя бы какой-нибудь документ, юридически закрепляющий стремление заинтересованных сторон уменьшить риск новой эскалации в зоне конфликта, зависит и от активности Москвы, которая снова может использовать «челночную дипломатию» и в конце июня приблизить встречу Алиева с армянским президентом Сержем Саргсяном именно в российской столице.

В противном случае России надо быть готовой в любой момент тушить зарево очередного грандиозного этнорелигиозного пожарища в Закавказье и на радость Турции получить от ОБСЕ и Запада новые дутые обвинения в инспирировании очередной «агрессии» у своих границ. Мы слышали это и в 2008-м в Южной Осетии, и в 2014-м вокруг Крыма. Хотелось бы, чтобы на этот раз вышло, наконец, мирно и по-нашему.

Александр Андреев